— Твоя дочь будет спасена.

Онорина знала, что дама с желтыми глазами желала ей смерти. И даже хуже! Когда взгляд дамы падал на нее, когда они были в приемной, она чувствовала себя очень плохо. Ночью ей снились эти страшные глаза, смотрящие на нее. «Дама Ломбард, отравительница». С тех пор, как матушка Буржуа уехала, девочка была охвачена болезнью, которая мешала ей дышать и почти не давала спать. Если бы она рассказала об этих симптомах матушке-наставнице, то та сказала бы, может быть, что эта болезнь называется страх.

Она никогда раньше так не болела.

«Даже когда медведь хотел убить нас, чтобы спасти своих детенышей, он не был так кровожаден, как эта женщина с желтыми глазами».

Мать Жалмен и ее младшие помощницы, которые восторгались: вы поедете в карете вместе с женой губернатора… были глупыми. Когда дама вернется, они заставят ее, хохоча и говоря идиотские фразы, следовать за этой ужасной женщиной, уехать с ней. И она почувствует, как на ее маленьком запястье сомкнутся железные пальцы, как и в первый раз, но на этот раз матушки Буржуа не будет рядом. И она ничего не сможет сделать!

Против этого даже ее лук и стрелы будут бессильны. Если она воспользуется ими, все станут насмехаться над ней. И она позволит увезти себя. И она станет пленницей!..

Когда ей объявили, что сегодня после полудня мадам де Горреста приедет за ней, чтобы взять ее на праздник, она решила спрятаться. Но ее скоро найдут.

Она подумала о бегстве. Но куда?

Вдруг ее осенило:

«Я направлюсь к дяде и тете дю Лу, они живут около Ля Шин».

Это она хорошо вспомнила.

«У меня есть семья!» Она принадлежала к этой семье. Семья должна защищать тех, кто к ней принадлежит, как в племенах. В то время, как никто не может быть уверен, что чужие люди, даже если они клянутся вам в любви и преданности, не повернутся к вам спиной в один прекрасный день. Ведь вы не составляете «часть их семьи».

«Моя тетя, мой дядя, мои кузены», — повторяла она с удовлетворением. А ее тетя была так мила.

Заметив, что дверь в сад открыта, она уже была готова осуществить свой план бегства. Она сожалела о двух коробочках с сокровищами, которые не могла бросить здесь, это ее задержало. Тут началась перемена, и ей, как и другим, выдали хлебец и грушу.

Онорина положила еду в кармашек передника. Дорога будет долгой, и ей нужно будет перекусить.

Ей удалось проникнуть на второй этаж в дортуар так, что никто ее не заметил.

Она залезла на стул и достала с этажерки свои коробочки. Очутившись на полу, она схватила индейскую сумку Мелани Кутюр — это научит ее никому больше ее не одалживать, — в которую она положила свое богатство. Сумку она надела на плечо.

Теперь она шла берегом реки, счастливая, что ее никто не видел при выходе из дома. Она не была уверена, что выбрала правильное направление, поэтому она нерешительно продвигалась вперед. Все к тому же было окутано туманом.

Если туман не рассеется, то Онорина станет почти невидимой.

Иногда она останавливалась. Она стояла в задумчивости, маленькое создание в простом платьице и легком чепчике, из-под которого выбивались волосы, в смутном блеске солнца отсвечивающие медью.

Раздался голос молодого человека, который пел, и из-за поворота реки показалась лодка под парусом, которая причалила к берегу.

Ее владелец, Пьер Лемуан, высокий молодой человек, узнал Онорину.

— Вы прогуливаетесь, девушка?

— Я направляюсь к моим дяде и тете, — сказала Онорина, приняв важный вид. — К господам дю Лу в Сен-Пьер.

Внезапно ее озарило отличное решение. Она добавила:

— Не могли бы вы доставить меня туда?

— Почему бы и нет? — ответил с живостью молодой человек.

Сын реки, он был счастлив, что он был хозяин самого себя на этой реке, что он мог свободно передвигаться между небом и водой, и с удовольствием оказывал подобного рода услуги.

Он помог ей войти в лодку, сесть на скамью и после того, как на веслах добрался до середины реки, поднял парус.

Ветер был попутным. Юный моряк пообещал девочке доставить ее за два часа к району Сен-Пьер.

В районе приходской церкви Сен-Мартен туман рассеялся, и показалась река под голубым небом, блестящая, как кожа змеи.

Это была прекрасная прогулка. Они пели один за другим или хором песни, которым Онорину учили в пансионе. Пьер тоже знал несколько песенок, которым научился у Великих Озер, пример одной из них он привел:

«Я возвращаюсь из далекого края, Прощайте, мои дикари…»

— Теперь вам нужно будет немного пройтись пешком, — сказал он, высадив ее на берег, — но я укажу вам путь.

Когда вы доберетесь до красного бука, вон там, то не идите по дороге Короля, которая делает большой крюк, а сворачивайте направо и, пройдя маленький лесочек, вы окажетесь на тропинке, которая бежит через луга. Замок сеньора дю Лу — в конце тропинки.

Она посмотрела, как он удаляется, снова распевая свои песни. Ему повезло, что он мальчик и может бегать по лесу, добираясь до Нежных Морей или до Долины Ирокезов.

Она пустилась в путь, радуясь, что узнает места. Здесь она уже была однажды вместе с матерью.

Анжелика, прежде чем оставить ее, посоветовала ей обращаться к семье дю Лу, если ей будет грустно. Но до сей поры она не испытывала такой сильной грусти, чтобы ей хотелось их видеть. Ибо она была очень счастлива у матушки Буржуа. Ее дядя и тетя приезжали к ней время от времени, но она вредничала и капризничала, сама не зная, почему.

Но несмотря на это, она была уверена, что дядя ее защитит.

Ее дядя скажет: «Это дочь моей сестры! Не приближайтесь!»

Когда она вырастет, она тоже станет защищать детей Глориандры. Она скажет: «Это дети моей сестры». Она попыталась представить Глориандру и ее детей.

Она мужественно продвигалась вперед. Было очень жарко. Пот заливал ее глаза. Сумка стала очень тяжелой. Она перевесила ее на другое плечо. Она спросила себя, хватит ли у нее ловкости, чтобы защитить детей Флоримона и Кантора.

Кантор, конечно, не позволит. Он ей не доверяет и не допустит к семье. А Флоримон и сам достаточно силен, чтобы защитить своих детей.

Ей оставались близнецы. Они были добрыми и всегда показывали свою признательность за помощь. И они не станут спорить, ведь она их старшая сестра.

Ее размышления, в которые был погружен ее ум, позволили Онорине проделать долгий путь так, что она и не заметила. Когда она подняла голову, то увидела ту самую тропинку, о которой ей говорил Пьер Лемуан и которая пересекала луга с овцами и коровами.

Она пошла по ней. Она снова опустила голову, чтобы не пугаться большого расстояния, которое предстояло пройти. Ей показалось, что она слышит где-то недалеко шум колес и звон подков, но не придала этому значения. Тропинка шла в гору. Она устала.

Наконец она заметила башни замка дяди Жосслена. Ее сердечко забилось. Скоро она окажется в кругу семьи. Тетя Люс подойдет, чтобы поцеловать ее, и тогда она обнимет ее за шею и спрячет лицо на ее груди. Как хорошо, что есть такие женщины, как тетя Люс, которые любят детей и ничего не боятся!

Она торопилась, задыхалась, в горле у нее пересохло.

Она добежала до вершины холма. Теперь перед ней открывался вид на плато, через которое по-прежнему бежала тропинка, но она уже ясно могла различить белый фасад замка, отсвечивающий розовым, и голубую крышу.

Поле, через которое она бежала, было разделено на участки, каждый из которых отделялся от других оградой. Возле одной из оград находилась группа людей, без сомнения, знатных, потому что было видно, как развеваются на ветру перья на их шляпах.

Они только что приехали в карете по дороге Короля. Они располагались как раз между Онориной и домом. Среди них была пышно разодетая женщины.

Узнав ее, ребенок остановился в ужасе.

Женщина с желтыми глазами!..