— Подожди, я скоро вернусь.

Анжелика решительно поехала к лейтенанту полиции, брату мадам де Бренвилье. Она договорилась, что завтра нищего отпустят.

— Заходите ко мне вечером, — сказала сестра лейтенанта, — у меня будет шевалье де Сен-Круа.

Никто и не предполагал, что шевалье был ее любовником.

И вот это завтра наступило. Легкая нога, переодетый в красивое платье, стал слугой в комнате Флоримона и Кантора. Он ничего не делал, только рассказывал ребятам истории, сказки, в которых знал толк. Он был не первый, кто приходил к Анжелике из башни Несль. Другие бродяги быстро нашли дорогу к ее дому и три раза в неделю получали горячий суп, хлеб, одежду. На этот раз Анжелика не нуждалась в протекции Деревянного зада.

Дамы из высшего света были обязаны принимать нищих, устраивать обеды для черни. И Анжелика, принимая их, украдкой говорила с ними на их жаргоне. Удивляясь, они громко смеялись, не веря своим глазам и ушам.

О, этот смех она хорошо знала! Разве можно было забыть башню Несль, запах кипящего рагу, мифический танец папаши Урлюро и мамаши Урмолет.

Нищие приходили круглый год.

После случая с Легкой ногой она встретила Черного хлеба. Старик не изменился. Он был одет, как обычно, в лохмотья.

— Я пришел предупредить тебя, маркиза.

— В чем дело, Черный хлеб?

— Женщина, с которой ты беседовала около дома неделю назад, твоя подруга?

Анжелика вспомнила, что это была мадам де Бренвилье.

— Она была одета в бархатное платье?

— Да, маркиза.

— Это сестра лейтенанта полиции.

— Берегись ее, маркиза. — Лицо старика стало строгим. — Послушай внимательно. Однажды меня забрали в тюрьму, потом поместили в лазарет. Эта женщина от имени благотворительного общества давала нам еду, и все те, кто поел, предстали перед творцом. Но я, умудренный опытом, не ел, а спрятал свою миску. Ты бы видела ее глаза, маркиза, когда она кормила нас. Огонь дьявола горел в них!

— Может, тебе показалось?

— Нет, маркиза. Те, кто ел, уже на том свете. Берегись ее, это — дьяволица! Я говорю про то, что видел. Я знаю слугу, которого зовут ля Шоссе, он рассказывал мне страшные истории.

Анжелика задумалась. Имя Сен-Круа она встречала у старого аптекаря. Есть ли в этом связь? И Дегре говорил, что убийц надо искать не на улицах, а, быть может, в салонах.

Анжелика вздрогнула. Красивейший квартал дю Марэ. Какие трагедии скрываются за стенами твоих отелей! Нет мира на этой земле.

— Спасибо тебе, Черный хлеб. Я не забуду, что ты мне сказал, и не буду ходить к этой особе.

Анжелика дала старику денег, кусок ветчины и вина. На прощанье она спросила на воровском жаргоне:

— Теперь твое брюхо полно?

— О да, маркиза. Увы, нищие богаты приключениями. Они богаты, как будущее, — ответил старик куплетом из песенки. Поклонившись, он ушел.

За последние годы Анжелика редко встречала Дегре. Она часто вспоминала тот день, проведенный в отеле. До сих пор она побаивалась его, так как полицейский знал о ней все.

Однажды ей доложили, что некий Дегре хочет ее видеть. Его проводили в бюро, где мадам Марен принимала посетителей.

— Здравствуйте, мадам. Вы великолепно выглядите, — заметил он. — Я пришел вас поздравить с приобретением этого красивого отеля.

— Вы же наверняка знаете эту историю, — недовольно сказала Анжелика и холодно добавила:

— Чем могу служить вам?

— Хорошо, перейдем к делу. У вас есть подруга, мадам де Бренвилье. Не могли бы вы меня представить этой даме?

— Но вы же полицейский. Вам дорога открыта везде.

— Я не хотел бы, чтобы она знала, что я полицейский. Вы представите меня как дворянина, ну, скажем, одного из ваших знакомых.

— Почему вы просите именно меня об этом? — испуганно спросила Анжелика.

— Вы мне можете быть полезны.

— Я не хочу быть полезной вам! — закричала Анжелика. — Я не желаю провожать вас в салон, чтобы вы там выполняли свою грязную работу. Я не хочу иметь дел с вами. Я вас боюсь! Оставьте меня в покое!

Мадам Марен дрожала всем телом.

Дегре с удивлением принял этот отпор.

— Что с вами? — спросил он. — У вас нервы не в порядке, моя дорогая? Я никогда не видел вас такой раздраженной. Будьте спокойней.

— Нет, я не могу быть спокойной! Пока вы ходите сюда, я не могу быть спокойной. Вы спекулируете моим прошлым. Я ничего не знаю и знать не хочу. Я не желаю участвовать в чужих интригах и не желаю ничего знать о них. Я уже раз пострадала от этого. У меня есть цель. Оставьте меня в покое, умоляю вас!

Полицейский спокойно выслушал ее исповедь и истерику:

— Хорошо, оставайтесь, вас никто не тронет.

Попрощавшись, Дегре удалился, и больше Анжелика не видела его и ничего не слышала о нем. Она не хотела больше думать о прошлом, ибо отбросила его, как грязную одежду.

У Анжелики была своя цель — быть принятой в Версале. Но последние шаги ее пути были особенно трудными. Анжелика чувствовала, что впереди ее ожидает много боев и испытаний.

Неизвестно, осуществила бы она свою цель, но случай свел ее с братом-иезуитом Раймондом де Сансе.

Однажды, далеко за полночь, когда Анжелика посыпала песком письмо к своей подруге Нинон де Ланкло, ей вдруг доложили, что какой-то человек духовного сана срочно хочет видеть мадам Марен.

У входа Анжелика увидела аббата, который сообщил ей, что ее брат, Раймонд де Сансе, духовник знатных особ при дворе, желает переговорить с ней.

— Сейчас, ночью? — удивилась мадам Марен.

— Да, именно сейчас, мадам.

Анжелика вернулась и, накинув мантию и надев маску, вышла, крайне удивленная приходом аббата, а не брата. Да, это была действительно щекотливая ситуация: если бы кто увидел в такое время иезуита со своей сестрой, мужа которой несколько лет назад сожгли на Гревской площади!

Аббат сказал, что идти недалеко. Через несколько минут молодая женщина оказалась перед домом, построенным в буржуазном стиле. Это был маленький старинный отель, принадлежавший, по-видимому, иезуитскому ордену.

В вестибюле спутник Анжелики исчез, как привидение. Она подняла глаза и увидела, что по лестнице спускается длинный силуэт, держащий в руке подсвечник.

— Это вы, сестра моя? — спросил иезуит приятным бархатным голосом.

— Да, это я, Раймонд.

— Идите за мной, прошу вас.

Анжелика последовала за ним, не задавая никаких вопросов. Секретные связи семьи де Сансе де Монтелу снова возобновились.

Духовник привел ее в тускло освещенную ночником каменную келью. Внутри алькова, на кровати, Анжелика увидела бледное лицо ребенка или, вернее, девушки, похожее на лик мадонны. Ее глаза были закрыты, она почти не дышала.

— Эта женщина больна, — сказал иезуит, — и, быть может, она умрет.

— Кто это? — растерянно спросила Анжелика.

— Мари-Агнесса, ваша сестра, — ответил Раймонд и, помолчав, добавил:

— Она пришла искать убежище у меня. Я приютил ее, но, узнав ее болезнь, решил посоветоваться с женщиной и вспомнил о тебе.

— Ты правильно сделал. Что с ней?

— Она потеряла много крови. Я думаю, что она неудачно сделала аборт.

Анжелика с горечью посмотрела на свою молоденькую сестру.

— Нужно как можно скорее остановить кровотечение, иначе она может умереть, — сказала она.

— Но я не могу держать ее в этом доме, который является пристройкой к семинарии. Ты меня хорошо понимаешь, не так ли?

— Как только она получит медицинскую помощь, я перевезу ее в мой отель, а пока надо бежать за Великим Матье.

Через четверть часа Матье, знаменитый парижский доктор, был уже в келье и принялся лечить молодую девушку с энергией и опытом многолетней практики, как обычно, философствуя. Но бедная Мари-Агнесса была неспособна слушать его басни.

Наконец, Анжелика увидела, что кровотечение постепенно остановилось и щеки девушки стали розоветь.

Матье ушел, оставив мадам Марен снадобья, которые больная должна была все время пить, чтобы восстановить потерянную кровь.