Голос Верховного евнуха смягчился. Он вгляделся в ее лицо, искаженное жестоким смятением.

— Не плачь, Фирюза. Здесь нет твоей вины. Это вне тебя. Ты не приносишь несчастья. Ты даришь, счастье. Но люди слишком слабы, им не по плечу твои дары. Тем хуже для них. Но я по-прежнему твой друг. Увы, тем хуже для меня. Отвратив твою смерть, я хотел избавить Мулея Исмаила от неведомого наказания, но безопасно ли это для меня, кто знает? Теперь мне придется совершить нечто ужасное, такое, что превышает человеческие силы. Я должен бороться против того, что предначертано. Противостоять самой судьбе, чтобы ты не оказалась сильнее меня.

Группа женщин прошла через внутренний двор, где резвились голуби. Раб, чинивший механизм фонтана, буркнул вполголоса:

— Француженка?

Анжелика услышала вопрос и замедлила шаги, пропустив своих спутниц. Евнухи не сопровождали их на внутреннем дворе. И как раб-француз мог оказаться здесь? Стоит какому-нибудь евнуху заметить его, и он будет удушен.

Склонившись над стоком и что-то отвинчивая, он прошептал:

— Вы французская пленница?

— Да, но берегитесь. Сюда запрещено входить мужчинам.

— Обо мне не беспокойтесь, — проворчал он. — Мне дано право ходить по всему гарему. Сделайте вид, что интересуетесь голубями, пока я говорю… Колен Патюрель послал меня к вам…

— О!

— Вы по-прежнему готовы на побег?

— Да.

— Мулей Исмаил пощадил вас за то, что вы уступили ему?..

У Анжелики не было времени объяснять хитрость Верховного евнуха.

— Не уступала и никогда не уступлю. Я хочу бежать. Помогите мне!

— Так и быть, ради старины Савари. Он вбил себе в голову вызволить вас отсюда. Наверное, вы его дочка? Мы вас не оставим, хотя-это лишний риск-тащить с собой бабу. В один из вечеров, в какой — узнаете потом, Колен Патюрель или кто-нибудь другой будет ждать вас у северной дверцы, выходящей на кучу нечистот. Если там будет часовой, он убьет его и откроет дверь. Она отпирается снаружи. Вы будете ждать за дверью, и он поведет вас. Ваша забота

— достать ключ.

— Кажется, он есть у Верховного евнуха и негритянки Лейлы Айши.

— Хм, вот это задача… Но без ключа дело вообще не пойдет. Подумайте, может как-нибудь исхитритесь. Вам же здесь все знакомо… Попробуйте, что ли, служанок подкупить. В общем, как раздобудете его, отдадите мне. Я здесь всегда брожу. Мне поручили осмотр фонтанов всех внутренних дворов гарема. Завтра буду работать в дворике султанши Абеки. Эта дама ничего, любезная. Она даст нам поговорить без всякого.

— Но как же достать ключ?

— Выпутывайтесь сами, дорогуша. Все-таки у вас еще несколько дней в запасе. Для побега мы будем дожидаться безлунных ночей. Ну, удачи вам! Когда захотите меня видеть, спросите Эспри Кавайака, из Фронтиньяна, инженера Его величества…

Он собрал свои инструменты и на прощание улыбнулся Анжелике. Позже она узнала о нем от султанши Абеки, очень болтливой женщины. Чтобы обратить Кавайака в мусульманскую веру, Мулей Исмаил придумал особенно изощренную и отвратительную пытку. Ему перетянули бечевкой место, которое не принято называть, и вырвали, привязав бечевку к сбруе лошади, пустив ее вскачь. За Эспри Кавайаком ухаживали его товарищи, и он выжил, несмотря на ужасную рану. После того как он был изувечен, ему был открыт доступ в сераль, потому-то он и смог стать связным между Анжеликой и заговорщиками. Эта встреча ободрила Анжелику. Ее не забыли! О ней еще думали! Считали побег возможным!.. Ну так он свершится! Разве не говорил Осман Ферраджи, что ее сила подобна вулкану? Тогда эти слова казались насмешкой: она чувствовала себя такой слабой, немощной, так нестерпимо болела спина… Но теперь… Почему бы ей не осуществить этот безумный замысел? Сбежать из гарема! Что ж, в своей жизни ей не раз случалось пускаться в отчаянные предприятия. И побеждать!..

Скорым шагом она обошла дворик, миновала длинную галерею, пересекла сад, где два фиговых дерева бросали на пруд свои библейские тени, проникла в другой внутренний дворик. Там, под низкими арками, осеняющими темный вход в жилые покои, перед ней возник Рамидан, глава стражников Лейлы Айши.

— Я хотела бы видеть твою госпожу, — сказала ему Анжелика.

Холодный взгляд негра выразил колебание. Что надо этой беспокойной сопернице, ставленнице Верховного евнуха, против которой вот уже неделю Лейла Айша и Дэзи-Валила направляют самые пагубные чары своих доверенных колдунов? Бичевание Анжелики отнюдь не успокоило властную повелительницу. Ее не обманешь! Сопротивляясь Мулею Исмаилу, эта змея избрала самое верное средство привязать его к себе. А острие кинжала, приставленное непокорной к горлу султана, лишь разожгло его желание. Пока он медлит с укрощением этой тигрицы, но уверен, что сумеет превратить ее в воркующую горлинку. Он рассказал об этом самой Лейле Айше! Говорил, что эта женщина не сможет устоять против любви. Если б не его неосторожность — зачем он оставил за поясом кинжал? — француженка уже млела бы в его объятиях. Он хвастался, что обольстит ее силой сладострастия, усыпит ее ум и завладеет телом. Впервые Мулей Исмаил так поддался искушению связать себя с женщиной, что был готов на все за улыбку, за ласку без принуждения.

Проницательная негритянка оказалась очень чувствительна к таким переменам. Черные волны гнева и страха захлестывали ее. Будь француженка чуть ловчее, она бы прочно завладела тираном, водила бы его на поводке, словно прирученного гепарда, как она сама водит черную пантеру Альхади…

А тут еще этот дьявол Осман Ферраджи подыгрывает чужеземке, распуская слухи, будто француженка умирает. Султан беспрестанно справляется о ней, рвется ее навестить. Пока Верховный евнух противится. Больная, мол, перепугана, появление господина и повелителя может вызвать новый приступ лихорадки, а ведь говорят, она улыбнулась, получив подарок, что передал ей Мулей Исмаил: изумрудное ожерелье, украденное с итальянской галеры. Значит, она любит драгоценности… И сразу же султан стал посылать в город за ювелирными изделиями, подолгу рассматривать лучшие из них в лупу…

Эти безрассудства весьма беспокоили Лейлу Айшу и Дэзи. Они обсудили все возможные средства борьбы и, прежде всего, самое простое: если опасная соперница при смерти, следует поднести ей отвар, что поможет закончить так кстати начатое дело. Но самые ловкие служанки и самые пронырливые колдуны, когда им поручали отнести лекарство, неизменно наталкивались на бдительных стражей Османа Ферраджи.

И вот француженка, казалось, совершенно выздоровевшая, просит свидания с теми, кто с проклятиями и ненавистью преследовал ее. Поразмыслив, Рамидан попросил ее обождать. Неподалеку Принц-Конфетка в малиновом тюрбане и сахарно-белых одеждах играл в рубку голов, размахивая своей деревянной саблей. Стальную пришлось забрать — слишком много ран она нанесла окружающим.

Евнух вернулся. Жестом пригласил Анжелику в покои, где огромная негритянка восседала среди нагромождения жаровен, грелок и медных курильниц, в которых горели душистые травы. Дэзи-Валила была с ней. На двух низких столах стояли граненые чаши из богемского стекла, из которых султанши пили мятный чай, и бесчисленные медные ящички с чаем, сластями и табаком.

Первая жена Мулея Исмаила вынула изо рта длинный чубук трубки, выпустив облако дыма к потолку из кедрового дерева. Это был ее тайный порок, поскольку султан открыто не одобрял курение и винопитие, запрещенные Магометом. Сам он не пил ничего кроме воды и ни разу не поднес к губам чубук кальяна. Он не желал походить на развращенных турок, что пекутся о земных удовольствиях больше, нежели о величии ислама и прославлении Аллаха. Что до Лейлы Айши, она доставала табак и выпивку у рабов-христиан, единственных, кто имел право употреблять и покупать их.

Войдя, Анжелика смиренно преклонила колени на роскошный ковер. Склонив голову, она оставалась в этом положении перед обеими султаншами, пока те молча рассматривали ее.