И к чему он сдавался в такие подробности? Воистину, воскресенье преображало людей, показывая их с новой стороны. Он взял с собой зонтик, чтобы защититься от порывов ветра, бросавших снег в лицо.

— Но вы так легко одеты! — сказала она.

Он был без пальто, только в сюртуке из толстой шерсти. На что он ответил ей, что он коренной канадец и привык к низким температурам.

Она попросила его не задерживаться из-за нее, ведь его ждут дела. Вскоре он скрылся из вида.

У подножий деревьев внезапно появилась легкая дымка. Они пересекли площадку, засаженную кустарником и лиственницами. Воздух еще был чист и свеж, лучи солнца пронзали туманную пелену, стелющуюся по земле. С противоположной стороны лужайки показался человек. Его ноги по щиколотку были в тумане, и казалось, что он шагает не по земле, а по светящейся воде. Он шел наискосок по лужайке прямо к тропинке ; когда он приблизился, Анжелика узнала колдуна, которого прозвали Красный Плут.

Она остановилась. Место было пустынное. Анжелика давно уже перестала носить при себе оружие, в цивилизованном городе ни к чему было наряжаться, как корсар. Красный Плут был вооружен рогатиной и арбалетом, он возвращался с охоты. Он убил волка и нес его труп на своих плечах. Он шел вразвалку, его тяжелый груз замедлял его шаг. Он заметил ее и, бесспорно, хотел догнать. Поскольку она подумывала нанести ему визит в ближайшее время, она решила, что лучше подождать его. Вблизи он оказался ниже ростом, коренастее, чем она представляла себе. Он устремил на нее проницательный и спокойный взгляд, продолжительное молчание послужило как бы мостиком к переговорам. Первой заговорила Анжелика.

— Почему вы кинули камнем в мою кошку в день прибытия нашего флота?

— Кошки — колдовские твари, а про вас мне говорили, что вы опасны. Я хотел это проверить.

— И что же вы увидели?

— Камень отклонился в сторону. В этой кошке живут духи.

Его ироническая улыбка как бы подтверждала сказанное им.

— Не нужен ли вам волчий зуб? Или шерсть с его морды? Все это помогает в волшебстве…

— Ну вот что, куманек, так просто вы меня не возьмете. Я хочу задать вам один вопрос. Вы сказали графу де Сент-Эдму — а он передал это мне, — что я убила графа де Ва-ранжа.

— Разве это не правда?

Ее буравили его маленькие блестящие глазки. Она сдержалась, чтобы не задать ему следующий вопрос и не стать объектом его зубоскальства: «Откуда вы узнали? Кто вам сказал?» Никто ему ничего не говорил. Он узнал это благодаря древней могущественной науке, возможностями которой нельзя пренебрегать. Они застыли, глядя друг на друга и не произнося ни слова. Вдруг она спросила:

— А что вы показали ему в магическом зеркале?

— То, что он хотел знать. Это довольно простая операция, но он не смог вытерпеть до конца.

Несмотря на тяжесть трофея и своего оружия, он пренебрежительно повел плечами.

— …Они хотят подчинить себе Сатану, как будто нанимают на службу волонтера. Это не так просто, и вы это знаете. Он хотел использовать то, что узнал, чтобы заманить вас в ловушку, отомстить! Фу! Но все это обернулось против него… Это была судьба! Вы рождены, чтобы разоблачать ложь, и вы встали у него на дороге.

Его взгляд пронизывал ее насквозь.

— …Мы могли бы заключить союз, — сказал он.

— Против кого?

— Мама, у меня замерзли ноги, — воскликнула Онорина.

Ей надоели все эти остановки и перешептывания. Сначала человек с зонтом, теперь с арбалетом… Если так будет продолжаться, они никогда не дойдут. Но куда? Этого она не знала, но ей хотелось шагать, а не стоять на месте. И ей было жаль бедного волка с высунутым красным языком, смотревшего на нее одним глазом. Она изо всех сил потянула Анжелику, чтобы увести ее отсюда.

— Зайдите как-нибудь ко мне, — сказал Красный Плут, — я покажу вам кое-какие книги… Эта нескончаемая аллея приглушала настроение, что удача отвернулась от нее. А детская ручка, которую она держала, только прибавляла ей жизнерадостности. В ней был смысл всей ее жизни. «Ты родилась на свет, чтобы быть счастливой. И ты будешь ею, я построю для тебя счастливое царство».

«Она сама невинность, только она и достойна, чтобы ее осыпали подарками», — сказал Ломени. Защищать ее — тоже счастье. Детская рука в руке взрослого обязывает его к благородству. «Сердечко мое, ты так много дала мне». Туман постепенно рассеялся, почва стала более болотистой. То тут, то там по ветвям деревьев прыгали маленькие пушистые зверьки, охотники за курами; зимой они часто пробирались в стойла и на чердаки. По стволу пробежала куница и показала им сквозь ветки свою треугольную мордочку. В сумрачном свете ее зеленые глаза сверкали, она была похожа на домового.

Затем они поднялись по склону, слегка припорошенному снегом, с пятнами желтого лишайника. С гор опять спускался туман, и вдруг послышалась музыка. По мере того как они приближались, она становилась все громче и заразительнее, как будто невидимые духи танцевали в лесной чаще. Свернув с тропинки, они вскоре вышли к замерзшему пруду со следами от саней. С другой стороны пруда стояло несколько вигвамов, а в глубине лужайки — целое поселение, перед которым собрались деревенские музыканты с виолами и скрипками, а несколько пар весело отплясывали под задорную мелодию. Одна из женщин заметила их и помахала им рукой.

— Эй! Идите сюда! Мы отправляемся к Берришонам! Они приготовили мясо, зажарили птиц и приглашают всех к себе.

Когда Анжелика подошла ближе, ее узнали, и кто-то сказал ей:

— Только не выдавайте нас господину священнику, мадам. Хоть сейчас и Великий пост, но уж в воскресенье не мешает разговеться.

Большая столовая была полна народу и восхитительных запахов. Появление музыкантов вызвало громкую овацию. Их ждали с нетерпением и сразу же начали освобождать часть комнаты для танцев. В воздухе стоял табачный дым. Анжелика заметила секретаря суда Карбонеля, с салфеткой на груди, перед огромным куском сочной говядины. Теперь она поняла, почему при встрече у него был такой смущенный вид. Ярый защитник закона, он украдкой сам нарушал его. Но было ли грешно нарушить обет поста вне благословенного города Квебека? Над этим стоило подумать. Лишенные всех удовольствий, находясь в поле зрения многочисленных священнослужителей, многие жители Квебека взяли себе в привычку кутить на стороне. Договаривались тайком и выбирали место, а смелому хозяину, бросившему вызов запретам и превратившему свой дом в трактир, выдавалась денежная компенсация либо он пользовался различного рода административными преимуществами. Но лучшим вознаграждением была сама встреча, веселье и масса удовольствий посреди суровой долгой зимы.

Онорина была счастлива.

— Я тоже хочу танцевать. Ты ведь потанцуешь со мной?

Хозяйку дома звали Соланж. Она подошла, чтобы поговорить с Анжеликой. Их семья была из Берри, и в ее разговоре чувствовалось неповторимое созвучие говора жителей восточных районов. Она предложила им мясо с поджаренной репкой.

Анжелика с дочкой полакомились от души. Но задерживаться здесь Анжелика не хотела. Она заметила, что на нее глядит из угла какой-то солдат. Он отвел свой взгляд и продолжил игру в карты вместе с другими такими же солдатами, плохо выбритыми, в серых камзолах и шапках: с выцветшими нашивками. Это явно были дезертиры, которые часто приходили в поселения обменивать мех. Но тот, кто смотрел на Анжелику, казался не таким грязным и грубым, в его взгляде она прочитала страх.

Ей в голову пришла мысль, что это тот самый солдат, которого разыскивает Гарро, тот, кто приобщался к сеансу черной магии.

Кроме того, ей не хотелось вредить пищеварению Никола Карбонеля, у которого при виде ее вытянулось лицо. Вставая, она одобрительно улыбнулась ему, хотя знала, что их маленькая тайна не повлияет на его покладистость в дальнейшем.

Они снова отправились по тропинке, ведущей к аллее. Онорина была очень довольна. Она любила эти шумные собрания, напоминавшие ей Вапассу.

Вдали уже показался город. Городские колокола золотились и посылали им свои мелодичные звуки. Было еще не поздно. Ближе к зениту небо стало перламутровым. Но время от времени от плотной решетки сплетенных ветвей набегала тень, и внезапно Анжелику охватил страх. Она обернулась и различила силуэт человека, который шел по этой же тропинке. Без сомнения, это был один из гостей Берришонов.