Прислуга открыла дверь, приняла у меня плащ, и я прошел к лестнице. А подходя к кабинету отца, услышал его немного раздраженный голос. Судя по тому, что я успел уловить с помощью усиления тела, где-то на севере вышла из строя секция нефтепровода, и теперь отец отчитывал ответственных за эксплуатацию людей. Выждав, когда князь закончит очередную длинную тираду, я аккуратно постучался.

— Войдите, — уже взяв нейтральный тон, разрешил Алексей Александрович, и я толкнул дверь.

Он указал мне на кресло напротив своего стола, а сам продолжил разговор. Больше эмоций в его голосе не звучало, зато холодности хватало. Не удивлюсь, если собеседник отца сейчас мысленно отмеряет, сколько мыла понадобится и какой длины должна быть веревка. Любая подобная авария — это огромные убытки для «Руснефти». Причем сама потеря ресурса не так страшна, как возможные экологические последствия аварии, за которые в Русском царстве предусмотрены очень серьезные штрафы.

— Завтра я приеду лично, — подвел черту в диалоге князь Романов и положил трубку.

Я молчал, наблюдая, как отец медленно берет себя в руки. Он же потянулся за сигаретами и не спеша закурил. Быстро сделав несколько затяжек, Алексей Александрович потушил окурок и поднял на меня взгляд.

— Дмитрий, я хочу послушать твои мысли по поводу визита на Урал, — объявил он.

Я приподнял бровь, и князь пояснил.

— И бояре Волковы, и князь Демидов уже прислали по личному приглашению для тебя, — сказал он. — Я пока что не дал им никакого ответа, хочу послушать, что ты скажешь по этой теме.

Я кивнул.

— Волковы уже разработали и внедрили интерфейс, который хоть и уступает моему, но уже стал неотъемлемой частью их экипировки, — ответил я князю. — Я хочу посетить лаборатории, пообщаться со Святославом Святославовичем и посмотреть, что еще они там прячут.

Отец помолчал несколько секунд, после чего кивнул.

— Возьмешь свой самолет, еще два — для сопровождения на месте. Урал нам хоть и родня, но сам знаешь, Демидову палец в рот не клади. И невесту тебе свою навяжет, только позволь.

Я улыбнулся.

— Кстати, об этом. Великий княжич Соколов предложил мне вступить в клуб участников войны в Речи Посполитой.

— Это хорошо, — замедленно прокомментировал князь Романов.

— А еще я согласился познакомиться с его сестрой, Анной Михайловной, — продолжил я мысль.

Отец моргнул несколько раз, сохраняя молчание.

— А вот это уже интересно, — хмыкнул он. — Значит, твой дед был прав, и Рюриковичи готовятся развязать междоусобную войну.

— Хотелось бы узнать подробнее, — негромко произнес я. — Какая еще война?

Отец хмыкнул в ответ, откидываясь на спинку кресла.

— Рюриковичи — клан достаточно сильный, но отнюдь не однородный, — начал Алексей Александрович. — Как ты знаешь, они даже в разных партиях состоят.

Я кивнул, не став спорить с очевидным.

— Есть две основных силы в правящем клане. Это царь и соответственно его Милославские. Сам понимаешь, вся группировка в клане держится Кремля, и ни за что не даст оторвать себя от кормушки. Московский, Выборгский, сами Милославские и остальные, кто обитает в столице постоянно. Они составляют костяк царской фракции клана. Остальные уже мельче, но не значит, что им не хватает влияния.

Я молчал, слушая слова отца. Были у меня вопросы к тому же великому князю Московскому, но это — частные вопросы. Глобально он следует политике государя, и значит фактически защищен от серьезных нападок со стороны родни до тех пор, пока Милославские на троне.

— А есть великие князья, которых в Москве ничего не ждет, — проговорил отец. — Собственно, они и получили-то земли, можно сказать, на отшибе: Хабаровск, Красноярск, Новгород, Тверь и прочие, в основном не слишком крупные. Государь старается из держать в узде за счет простых князей вроде нас, но ты и сам понимаешь…

Он сделал паузу, позволяя мне обдумать его слова.

— Выходит, что столичная фракция Рюриковичей сидит в осаде, — произнес я.

— А у царя нет наследника уже очень давно, — приподнял бровь он. — И, если не дать такого признать, власть над всем Русским царством встанет на общее голосование. Так уже было, когда мы отдали трон, и Рюриковичи долго не могли усадить одну династию. Теперь история повторяется.

Вот только у Михаила II полно детей. И сам он, очевидно, уже анонсировал признание цесаревича в следующем году.

— Если Милославские потеряют трон, из голосования выпадет вся кремлевская фракция, — произнес Алексей Александрович, после чего усмехнулся. — Такова их традиция. Не удержали власть — уступаете место другим.

Я кивнул в ответ.

— Выходит, вся эта борьба с Тверским, Новгородским и прочими — ради удержания власти Московской фракции, — подвел итог я. — Но почему обязательно должна начаться война? Насколько помню, Руслан Александрович утверждал, что Рюриковичи будут сидеть тихо и мирно до признания цесаревича.

Отец улыбнулся.

— Дмитрий Алексеевич, не разочаровывай меня, — в шутку пожурил он пальцем. — Зачем ждать объявления наследника, если можно убрать династию, и никакой цесаревич уже не понадобится? Сейчас такая обстановка на международной арене, что другого подобного случая может уже никогда и не выпасть. Или ты думаешь, что Рюриковичи будут покорно ждать и смотреть, как Милославские уничтожают их права и привилегии?

— Исторически братоубийство было у них в крови, — подхватил я его мысль.

— Со времен Игоря, — подтвердил мои слова кивком князь Романов. — Теперь, что касается нас с тобой. Соколов — из московской фракции, и тот факт, что он тебя позвал вступить в свое ветеранское общество, сам по себе ничего не значил бы. Но приглашение познакомиться с его сестрой, это попытка включить нейтральных Романовых в борьбу против тех Рюриковичей, кто Милославского на троне не поддерживает. Понимаешь?

Я кивнул, соглашаясь. Терпеть не могу интриги, но суровую реальность на одном желании не изменить. Власть всегда будет сопровождать бесконечное закулисное противостояние.

— Признаться, мне слабо вериться, что начнется гражданская война, — медленно произнес я. — На стороне государя армия, ЦСБ, опять же — царские люди. И идти на открытый вооруженный конфликт с Михаилом II, когда мы только что раздавили Речь Посполитую — глупо. Тем более это станет отличным моментом, чтобы наши агрессивные соседи ввели свои войска.

Отец покачал головой.

— В том-то и дело, что единственные, кто смог бы вмешаться в происходящее у нас, уничтожены, — возразил он. — А остальные крупные игроки слишком заняты внутренними дрязгами. Та же Османская империя сейчас активно давит у себя оппозицию… Или ты думаешь, что без высшего дозволения самих тюрков, кто-то позволил бы Демидову загрызть дипломата Османской империи?

— Погоди, отец. Разве мы не ловили их солдат на своей земле? Разве не готовились к большой войне с Османской империей? — спросил я, глядя на Алексея Александровича.

Он улыбнулся.

— Дима, все это вело к обоюдной выгоде, — заявил он. — У тюрков благодаря их бесчисленным гаремам слишком много одаренных детей, и каждый род там пытается занять место повыше. И в методах они не слишком разборчивы, знаешь ли. Один такой род нам и скормили, заодно под законным предлогом устранив конкурента султана. Ни у Михаила, ни у Амира не будет никаких претензий друг к другу, это была совместная операция двух держав по устранению террористов. Заметь, далеко уже не первая даже в нашем поколении.

Мне оставалось только головой покачать. Я все это время ждал глобальной мировой войны, а на деле выходит, что напряженность хоть и растет, но человечество успешно стравливает агрессию внутри своих границ.

А те, кто рискнет развязать крупный конфликт, закончат, как Речь Посполитая. Ни Римская империя, ни Германский рейх, спонсировавшие польского короля Яна даже не пошевелились, чтобы защитить свою марионетку. Русское царство, говоря откровенно, завоевало крупную страну всего за считаные дни. При этом все прошло так стремительно, что ни о какой обороне речи-то и не шло.