— Можно было самим вырезать этот род, — заметил цесаревич, входя через потайную дверь.

— Нет, — покачал головой государь. — Вышнивецкие подписали себе смертный приговор, когда согласились на план польских сепаратистов. Однако политически выгоднее дать Строгановым возможность отстоять свою честь самостоятельно. Это поднимет боевой дух не только армии, но и всех верных нам родов. Потому что они будут знать: государь их поддержит, если понадобится. А ты не хуже меня должен понимать, как нам важно поддерживать правильные настроения в обществе.

Игорь Михайлович кивнул, садясь в свое кресло.

— К тому же я полагаю, что Вышнивецкие попытаются удрать из страны, — продолжил Михаил II. — В Германской Польше их ждет теплое место будущих королей Речи Посполитой. А здесь — только смерть, против Строгановых у них вообще никаких шансов нет. Конечно, заговорщикам Вышнивецкие нужны ровно до того момента, как освобождение Польши будет завершено. А там на престол возведут своего, правильного наследника Вишневских. Род был большой, его кровь во многих польских аристократах течет.

Цесаревич кивнул.

— Но мы же не выпустим их из страны? — уточнил он.

— Конечно, нет. Если Петр Глебович Апраксин не желает, чтобы люди узнали, что он нарушил правила поединка чести, он найдет способ запереть Вышнивецких в Литовской губернии. Ну а если не справится, так Бог ему судья. Поступим, как того требует закон, и накажем за нарушение правил поединка чести.

Царь сделал паузу, сидя с закрытыми глазами несколько секунд, после чего обернулся к наследнику престола.

— Что там у тебя с Самойловой? — спросил Михаил II, серьезно глядя на сына.

Игорь Михайлович по своему обыкновению не проявил никаких эмоций.

— Она мне нравится, — ответил он ровным, ничего не выражающим голосом.

— Этого недостаточно, чтобы стать государыней, — покачал головой царь. — Однако порой лучше, чтобы монарх правил, а его супруга в дела государственной важности не лезла. Не хватало нам второй Юлии Александровны на престоле.

Цесаревич не стал спорить.

— Что ты решил по поводу нее?

Михаил II нахмурился. Вспоминать о бывшей супруге, до сих пор сидящей в казематах Кремля, он не любил. Однако принять решение было необходимо. Выпускать эту змею второй раз было бы большой ошибкой.

— Официально она признана мертвой, — ответил Михаил II. — И будет правильно, чтобы так было не только на бумаге.

— Ты сам? — спросил цесаревич, глядя на государя.

Тот кивнул и вновь сменил тему. Было очевидно, что продолжать разговор о Романовой он не желал.

— А с тобой мы поступим следующим образом, Игорь, — произнес Михаил II. — Объявим смотр невест. Пусть съезжаются со всего Русского царства, любых сословий. Давняя традиция, отличный способ народ побаловать. Подними документы, твой прадед так супругу выбирал, ознакомься и повтори.

Наследник престола склонил голову.

— Будет исполнено, государь.

— Выберешь ты после этого Самойлову или кого-то еще — не так важно, — махнул рукой царь. — Неправильно, что у тебя до сих пор невесты нет, не мальчик уже. Кстати, своих бывших девиц оттуда вычеркни — отказались от тебя, значит, отказались. Пусть локти кусают теперь, что этим родам с царской семьей не породниться.

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Не успел я доехать до своего особняка, как на телефон пришло срочное уведомление. Окрашенная в красный цвет плашка сообщала, что государь разрешил роду Строгановых объявить войну роду Вышнивецких. В качестве причины для войны называлось неспровоцированная атака боярича Вышнивецкого на боярича Строганова.

Хмыкнув, я смахнул уведомление, и тут же пришло новое.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

При попытке пересечь границу Русского царства перехвачены и уничтожены пятьдесят два человека. При их обыске обнаружены фальшивые удостоверения личности. Все погибшие ранее числились в армии Речи Посполитой и входили в розыскные списки Германского рейха как сепаратисты.

Обнаружить и уничтожить врага удалось без потерь благодаря усилиям военной разведки царской армии»

А вот и наемники Вышнивецкого. Не зря ест свой хлеб Петр Глебович, раз сумел вовремя их перехватить и уничтожить. Апраксину теперь еще долго придется отрабатывать перед государем за то, что нарушил правила поединка.

А Михаил II добился своего: и от Соколова избавился, и Апраксина на короткий поводок посадил.

Особняк бояр Строгановых.

— Ростислав Владимирович, мы с Василием вынуждены отбыть, — произнес глава рода, глядя на стоящего перед ним гостя. — Моя просьба может показаться вам чересчур обязывающей, однако...

— Я позабочусь о Варваре Васильевне, — склонил голову подполковник. — Я уже обеспокоился соответствующим ее статусу номером в гостинице «Москва». Для того чтобы сохранить репутацию Варвары Васильевны, вы можете послать с ней свою прислугу. Сам я снял комнаты по соседству — на всякий случай. И все время буду рядом, что бы ни случилось.

Боярин Строганов хмыкнул, разглядывая молодого человека перед собой.

— Меня радует ваша предусмотрительность, Ростислав Владимирович, — сообщил он. — Моя дочь спустится к нам через несколько минут. Ваши расходы род Строгановых покроет.

Подполковник чуть дернул бровью.

— Этого не требуется, — произнес он.

— Пока вы не жених моей дочери, еще как требуется, — наклонил голову Василий Николаевич. — Я понимаю, что вы, Ростислав Владимирович, сейчас не слишком трезво оцениваете обстоятельства. Вас окрыляют чувства, и я вам даже завидую. Однако, если вы отставите в сторону эмоции и взглянете на ситуацию трезво, вы поймете, что я прав. Это война, Ростислав Владимирович, и на ней многое может произойти.

Иващенко кивнул.

— Я знаю.

На его груди вздрогнули награды, и боярин Строганов чуть улыбнулся.

Разумеется, глава рода не собирался рассказывать подполковнику о том, что такое война. Ростислав Владимирович сам кому угодно поведает в красках и деталях. Однако пояснить ход своих мыслей Василий Николаевич счел необходимым:

— Быть может, все сложится так, что рука Варвары станет единственным способом сохранить род Строгановых от уничтожения, — проговорил хозяин дома. — Против нас задействованы серьезные силы, Вышнивецкий обязательно потребует своих польских друзей присоединиться или хотя бы помочь. Законом такое не возбраняется. Так что мы с вами, боярин Иващенко, договоримся о том, что род Строгановых при любом исходе этой войны покроет все издержки, которые вы понесете, оберегая Варвару Васильевну.

Иващенко кивнул.

С такими доводами он спорить не стал. Хотя, конечно, Ростислав Владимирович и понимал, что есть еще один способ — объявить о помолвке прямо сейчас. Тогда подполковник может на правах будущего родственника либо вмешаться в войну, либо укрыть у себя боярышню.

В этот момент раскрылись двери гостиной, где боярин принимал своего гостя.

Варвара Васильевна не сразу переступила порог, давая мужчинам оценить ее вид. Никаких украшений, обычная одежда — черные джинсы, белая строгая рубашка. Волосы собраны в хвост, свободно ниспадающий по спине. На руке — браслет, подаренный накануне, а на пальце кольцо с гербом рода.

При этом боярышня выглядела ничуть не хуже, чем на приеме. Ростислав Владимирович отметил, что в таком виде боярышня смотрится даже выигрышнее, чем в роскошных платьях. Стала видна ее хрупкость и легкость, так украшающие боярышню, а внимательный серьезный взгляд приобрел большую эффектность.

Иващенко выпрямил спину, неотрывно глядя на девушку. А вот отец на дочь посмотрел лишь мельком, ему было интереснее наблюдать за женихом.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — довольная произведенным результатом, поздоровалась она. — Благодарю вас за то, что так быстро отозвались на просьбу моего отца.

Подполковник поклонился в ответ.