В его руке блеснуло лезвие длинного ножа, окутанное стихийной техникой. Я не стал подставляться под удар, пропустил выпад справа, а потом ударил по руке с ножом коленом и локтем. Хруст костей слился воедино с воплем боли из глотки османа, и я добил его ударом поля по шее.

Все произошло очень быстро. Курьер успел только выставить ствол автомата в разбитое окно. Стрелком он оказался неважным — большая часть пуль просвистела мимо, другие падали на землю, сплющенные моей защитой.

Вырвав с помощью дара дверь, я заставил курьера выронить автомат и, создав силовую нить, прикончил его. Кейс лежал на заднем сидении, пристегнутый к руке трупа. Еще одно напряжение дара, и перебитая цепочка отвалилась на пол внедорожника.

Захватив кейс, я побежал обратно к кустам, где меня ждал Голова, но дорогу мне преградила резко выросшая на пути скала.

— Не будет одаренных, — прошипел я, отталкиваясь ногой от возникшего передо мной препятствия.

Взлетев в воздух, я нашел взглядом тюрка, помогающего себе руками для создания очередной техники и, вырвав пистолет из кобуры, разрядил по нему всю обойму. Это хоть и не убило врага, но заставило османа отвлечься на несколько мгновений.

Приземлившись, я рванул в сторону от резко выстреливающих из-под асфальта каменных шипов, пробегая между ними, а порой и отталкиваясь от них. Осман резко вскинул руки, соединяя ладони над головой, и вокруг меня вспухла дорога. То, что Авдеев делал на пределе сил, эта тварь совершила за секунду.

Вражеский кокон сжал меня со всех сторон. Я ощутил, как давит подконтрольная одаренному почва, и поспешно укрепил щит, после чего сформировал узкое лезвие и превратил собственное поле в пилу. Техника земляного развалилась, и я выскочил наружу, ускоренный до предела.

До врага оставалось всего метров двадцать, я уже четко видел его, покрытого с ног до головы в защитную оболочку стихии. Свистящие пули вышибали из нее осколки, но тюрк легко сращивал повреждения, и при этом применял против меня сложные техники.

Я выпустил несколько своих полей-лезвий, и они вскрыли каменную защиту врага. Осман выставил руку мне навстречу, поднимая очередную стену. Я ответил острым шипом, и в следующую секунду оказался напротив него.

Я ударил правой рукой, усиленной покровом и внешним полем, и продырявленное тело быстро потеряло защиту. Осман рухнул наземь, и в это же мгновение по мне ударил огненный вал. Яркий свет ослепил меня на секунду, и я рванул в сторону, больше интуитивно уходя с места, чем заметив опасность.

Тюрк приземлился там, где я только что стоял, окутанный пламенем, как факелом. Резко рванув ко мне, он в полете создал пару хлыстов, и тут же принялся бить ими с сумасшедшей скоростью.

Я отступал под его ударами, принимая их на постоянно обновляемый щит. Каждый взмах вражеского хлыста оставлял вокруг меня выжженные полосы. Воздух провонял битумом.

Почувствовав спиной, что я уперся во внедорожник, я оттолкнулся от земли и, перебросив себя через машину, приземлился по другую сторону автомобиля. На дороге лежал автомат курьера. Я подхватил его и отпрыгнул назад.

Хлыст с шипением ударил сверху вниз, расплавляя внедорожник на две неравных части. Второй обрушился справа, проделав еще одну дыру в машине, и я ответил очередью, заставляя огневика отвлечься на защиту.

Окутавшийся пламенем осман рванул ко мне, и я поспешно накрыл его куполом. Усилив давление, быстро сжал противника, пока тот не превратился в мешок. А чтобы точно убедиться, что с врагом покончено, перерубил ему шею с помощью поля.

Краем глаза заметил, что на другом конце трассы в это время разведчики уложили еще одного одаренного. Водник закрутился на месте, раздираемый пулями, и рухнул на асфальт.

— Зверь, назад! — приказал Голова, и я рванул в сторону от машины.

Огромный торнадо подхватило искореженный внедорожник и тут же растерло его в пыль. Меня протащило по асфальту, но техника развеялась, не успев засосать меня в свою воронку. А ее творец уже мчался ко мне.

Враг двигался быстро, а его кокон легко отводил свинцовые пули в стороны. Я отбросил бесполезное оружие и, швырнув дипломат в кусты, где все еще должен был оставаться Голова, создал новое поле вокруг противника.

Но тот успел чудом выскользнуть, когда купол закрывался. В мгновение ока сократив дистанцию между нами, осман разрядил в упор магазин автомата, после чего попытался достать кинжалом, вокруг которого с ревом вертелся маленький смерч.

Я перешел в глухую оборону, наращивая щит едва ли не медленнее, чем враг наносил свои удары. А потом перевесил свою защиту на османа и резко сжал пространство. Воздушник раскрутил внутри свой торнадо, но его сил хватило лишь на то, чтобы продлить собственные мучения.

Я усилил давление, и вот уже мужчина лет тридцати падает на асфальт трассы, пытаясь выбраться из безвоздушного пространства. Я нажал еще и дождался его смерти, после чего тоже обезглавил.

— Зверь, уходи, — приказал Голова, и я выполнил приказ.

С оставшимися людьми разведчики и без моего вмешательства справлялись. Группа, до этого притаивавшаяся на обратной стороне, уже вышла из укрытия, чтобы добить раненых противников, с моей стороны тоже показались первые бойцы.

Когда я приблизился, командир стоял на том же месте, держа дипломат в руке.

— Задача выполнена, Голова, — кивнул я ему, протягивая руку за кейсом.

— Больше не бросай где попало, Зверь, — ответил тот, вручая мне свой чемоданчик. — Вертушка будет на месте через десять минут, не опаздывай.

Я кивнул и перешел на бег, чтобы успеть добраться до точки нашей высадки в полукилометре отсюда. Одаренные могли бы доставить солдатам проблем, так что хорошо, что меня решили выдернуть так скоро. Я и жизни русских бойцов сберег, и право Романовых создавать боярские семьи отстоял. Теперь отец сможет заняться нашим расширением, а мне можно будет относительно спокойно чувствовать себя рядом с сотрудниками ЦСБ.

Вертолет прибыл вовремя, после чего завис в метре от земли. Я запрыгнул внутрь, и машина легко поднялась обратно в воздух. Теперь полчаса на возврат на базу разведки, пару минут на отчет Маркову, а потом — домой.

Как и обещал генерал, к утру я уже буду у себя.

— Сегодня ночью на трассе М-2 за пределами города Москвы была проведена спецоперация по уничтожению группы террористов, связанных с международной группировкой «Адананлар», — заявила ведущая с экрана телевизора в столовой. — В ходе столкновения потерь с нашей стороны нет. Уничтожено пятеро одаренных и семнадцать неодаренных террористов. На данный момент движение по трассе замедлено из-за работ по ремонту полотна. Великий князь Московский уже выступил с заявлением, что окончание ремонта завершится за два дня.

Отец хмыкнул, глядя на экран.

— Что ж, хорошо, что все закончилось так быстро и легко, — сказал князь.

Я промолчал в ответ.

На эту группировку, впервые заявившую о себе захватом заложников в Османской империи три года назад, кажется, только ленивый свои проблемы не спихивал. И если для арабов это послужило официальным поводом для принудительного назначения своих людей на постах в турецких провинциях, то все остальные страны не гнушались валить на «Адананлар» любые внутренние проблемы.

Полагаю, если бы Михаилу II не были нужны польские земли и подданные, смерть Долгорукова и семьи Тверского тоже списали бы на этих террористов.

— Теперь ждем опубликования указа? — спросил Сергей, отворачиваясь от экрана и глядя на отца.

— Мы ничего не ждем, — ответил Алексей Александрович, покачав головой. — Указ уже вступил в силу этой ночью. Объявят о нем сегодня в конце дня, на всех официальных порталах он уже опубликован. А пока что нам нужно заняться делом.

Наследник склонил голову.

— Я подготовил список родов, отец, как ты и приказывал, — произнес он. — Переслать?