— Под прикрытием крейсера вслед за флотом, — ответил доктор и добавил шепотом: — Говорят, пойдем в Нижние миры. Но мы не боимся. Нас поведет Михаил Ганнибал!

Двое санитаров подхватили носилки, собираясь занести их в салон. Серафима неожиданно схватила Даймона за руку.

— Не оставляй меня. Ты же обещал!

— Я ненадолго. — Он склонился над сиятельной дочерью и бережно поцеловал ее в губы. — Но ты должна понять. Мне нужно найти брата.

— Я буду ждать.

Даймон провожал ее взглядом, пока носилки не исчезли в проеме посадочного люка. Прежде чем отправиться за Серафимой, Нина Гата протянула ему руку. Даймон осторожно пожал сухую ладонь.

— Может быть, — сказала она.

— Что?

— Может быть, ты, как никто другой, достоин ее. Даймон смутился, стал теребить рукоять Могильщика.

— Но вы говорили, что наша связь не пойдет на благо Союзу?

— Я думаю… — Наставница возвела очи к небу, глядя на бесчисленные потоки кораблей. — … Что сейчас это неважно. Союз больше не будет таким, каким был прежде.

Транспорт приготовился к взлету. Врач в синем комбинезоне собрался взойти на трап, когда Даймон взял его за плечо.

— Пожалуйста! — он показал на гряду Мохнатых гор. — Там беженцы из селения. Прошу вас, заберите их!

Врач подозвал штурмана, и тот попросил Даймона указать это место на карте.

Когда молодой человек возвращался к стенам форта, двигаясь навстречу веренице носилок, в глаза бросился знакомый серебристый блеск.

— Шахревар? — удивился Даймон и кинулся к лежавшему на носилках паладину.

— Будьте осторожнее, — предупредил санитар, — у него сломан позвоночник.

Телохранитель семьи Морталес лежал на гравитационной подстилке, не касаясь спиной поверхности носилок. Он узнал голос Даймона, но голову повернуть не смог и лишь скосил глаза в его сторону.

— Жив?

— Я больше рад тому, что жив ты, Шахревар!

— Неужели сделал?

Вместо ответа Даймон снял с пояса обрубок косы и показал его паладину. Шахревар умиротворенно закрыл глаза.

— Ты феноменальный юноша, Даймон. Твою силу нужно изучать…

Паладин тяжело вздохнул, отчего реанимационный монитор тревожно загудел.

— Нужно поторопиться, — сказал санитар.

— Подожди… — Паладин скосил глаза на Даймона. — Где твой брат?

— Он пал. Я ищу его тело.

— Обидно. Найди Думана.

— Обязательно… Я нашел Серафиму. С ней все в порядке.

— Значит, моя миссия завершена. Телохранителя из меня не получилось…

Монитор загудел громче.

— Простите, — сказал санитар, — его нужно немедленно доставить в госпиталь.

— Даймон, я не знаю, поднимусь ли когда-нибудь на ноги, — быстро заговорил Шахревар. — Поэтому ты должен сделать это.

— Что?

— Спаси паладинов. Пока не поздно. — Как?

— Иггдрасиль должна знать. Обещай мне. Даймон положил ладонь на рукоять Могильщика.

— Клянусь своим отцом!

Транспорты, похожие на больших стрекоз, повисали над поверхностью. Они забирали оставшихся людей и спешно уходили в небо. Под стенами крепости посреди разрушенного селения Даймон сидел на камне и отрешенно наблюдал, как розовеет небо на востоке.

Он так и не нашел тело брата.

Времени для поисков больше не оставалось. Нужно забрать Гончего с серой планеты в системе Диких, затем вернуться на окраину галактики, где между нейтронных звезд находится заброшенная космическая станция. Иггдрасиль знает все. Она должна знать, как освободить паладинов. Она скажет ему… если еще жива.

Посреди дыма и развалин он увидел одинокую фигуру. Утомленно перебирая ногами, она медленно двигалась к нему, и Даймон вдруг узнал в ней подругу детства.

— Лола, девочка моя! — Даймон обхватил птицу за пушистую шею, когда она приблизилась к нему. — Ты жива? Как ты?

Лола посмотрела на хозяина голодными глазами. И, раскрыв клюв, ответила голосом, при звуках которого он ощутил дрожь, перемешанную с блаженством.

Голова птицы напоминала мусорный контейнер, набитый подслушанными фразами. Но эта речь была заложена в нее специально, как в диктофон.

— Если ты слышишь эти слова, Даймон, значит, я погиб. Значит, не справился с охраной границы, которую стерег тысячу лет…

Даймон прижался щекой к клинку Могильщика. Он разглядывал лезвие, словно пытался заглянуть внутрь его, за кромку стали. Туда, где навеки упокоилась кровь его отца.

— Человек — не ошибка Создателя, — продолжал голос Ротанга. — Род человеческий не должен превратиться в орков опять. Защити костер надмирья. И сделай то, чему обучен. Излови главного зверя своей жизни.

Даймон провел ладонью вдоль клинка и словно наяву увидел отца, который стоял среди деревьев, зеленых и цветущих, словно не было чудовищного пожара, который уничтожил материковые леса. Он был в простой одежде, в которой ходил всегда. В руке держал кол, которым убил ластодонта.

Даймон снова видел его лицо. Теперь оно останется с ним навсегда. Ведь у него был меч, который вобрал в себя плоть Ротанга. В бешеных ураганах астровойн и столкновениях с неведомым сталь Могильщика будет вселять в него надежду.

На пути в Хель надежда потребуется особенно…

Ярославль,

январь 2004 — апрель 2005 г.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться…

Командир роты оторвался от окуляров бинокля и увидел перед собой молодого незнакомого лейтенанта. Всё было понятно с первого взгляда. Опущенные уши у шапки на слабом десятиградусном морозе, испуганные глаза и дрожащие от волнения губы. Щенок еще…

Боровой снова посмотрел на расположенный вдали холм.

— Ты не в царской армии, — произнес он. — Не загибай пальцы и ладонью не верти, когда отдаешь честь.

Лейтенант испуганно попытался исправиться, но получилось еще хуже.

— Я к вам…

— Я понял. Ох, не вовремя ты!

— Меня направили, чтобы принять командование взводом!

— Да опусти ты руку! — с досадой ответил ротный, снова повернувшись к лейтенанту. — Давно окончил курсы?

— Три дня назад!

— Сколько учился?

— Две недели!

Боровой усмехнулся. Это было некрасиво, но он ничего не мог с собой поделать. Разве можно подготовить настоящего офицера за две недели! Только на изучение основ боя и тактики требуется не меньше трех месяцев. А есть вещи, которым невозможно обучить, которые приходят только с опытом…

— Извини, — сказал Боровой. — Сколько тебе лет?

— Девятнадцать, но скоро исполнится двадцать.

— Что ж… — Ротный повернулся и наткнулся на колючий взгляд старшины, который, судя по всему, был того же мнения о лейтенанте, что и Боровой. — Примешь первый взвод.

Взгляд молодого лейтенанта просветлел.

— А где они сидят? То есть я хотел спросить…

— Первый взвод занимает западный рубеж обороны. А найдешь их сам, понял? Это твое первое задание. — Боровой снова стал внимательно рассматривать в бинокль нетронутые сугробы противоположного холма.

Лейтенант растерялся:

— Я ведь здесь чужой. Как же я их найду?

— Найдешь-найдешь! — не отрываясь от бинокля, произнес Боровой.

Он вдруг настороженно поднял голову, словно услышал что-то.

— Всё! — рявкнул ротный. — У тебя минута-пол-торы, чтобы найти свой взвод. Не справишься — отдам под трибунал за неисполнение приказа. Бего-о-ом!..

Ошеломленный лейтенант бросился вон, но споткнулся и упал. Он спешно поднялся, сапоги скользили по снегу, руки в домашних вязаных перчатках пытались ухватиться за обледенелые стенки окопа.

— Что думаешь, Семен Владимирович? — спросил Боровой, когда молодой лейтенант скрылся за бруствером.