Окружающие нас люди бросали украдкой взгляды на Иващенко. Сам Ростислав Владимирович был спокоен и слушал без каких-либо эмоций на лице.

— Род Строгановых славен своей историей, — продолжал Василий Васильевич. — И сегодня я бы хотел от лица всего нашего рода поблагодарить присутствующего среди нас боярина Иващенко. Ростислав Владимирович, прошу, подойдите.

Подполковник двинулся вперед, уверенно шагая и глядя строго перед собой. Народ расступался, давая моему биологическому брату дорогу. Многим приходилось смотреть на него снизу вверх, а чтобы оценить ширину плеч, вертеть головой по сторонам.

Наконец, боярин Иващенко встал напротив боярича Строганова.

— Как вы все знаете, господа, Ростислав Владимирович неоднократно проявлял свой героизм на службе Русскому царству, — продолжил Василий Васильевич с улыбкой. — В этом вы можете убедиться, взглянув на его мундир. А я счастлив знать, что, даже уйдя на заслуженный покой, Ростислав Владимирович продолжает защищать Русское царство.

Глубоко поклонившись стоящему перед ним подполковнику, Василий Васильевич продолжил:

— По велению главы рода Строгановых сегодня я наделен правом отблагодарить боярина Иващенко, — провозгласил он. — И я спрошу вас, Ростислав Владимирович, как моя семья может это сделать?

Иващенко вежливо улыбнулся, после чего перевел взгляд на стоящую рядом Варвару Васильевну. Протянув ей ладонь, подполковник вновь посмотрел на боярича:

— Я не слишком хорош в речах, Василий Васильевич, — сказал он. — Буду краток: я хочу и дальше защищать вашу сестру. Я хочу заботиться о ней, как она того заслуживает. А потому я прошу у вас руки Варвары Васильевны.

Кто-то из присутствующих в зале девушек громко ахнул. Мужчины были более сдержаны. Впрочем, нашелся и тот, кто оказался против.

Не успел еще Василий Васильевич ответить, как из противоположного угла зимнего сада раздался недовольный голос:

— Только через мой труп! — заявил громко разозленный голос. — Не выйдет Варвара Васильевна за опричника!

Гости повернулись на крикуна, а я заметил, что Василий Васильевич успел скривиться, услышав эти слова. Впрочем, тут же вернул лицу благопристойное выражение.

— Игнат Савельевич, вы уверены в том, что говорите? — уточнил боярич, глядя в сторону молодого мужчины, уже вышедшего в центр зала.

— Уверен, — ответил тот, уверенно кивнув. — И чтобы решить этот вопрос, я готов биться с боярином насмерть. Иващенко лихо сказал на том приеме — государь не откажет в просьбе о поединке. Так пусть делом докажет, что его влияния хватит для того, чтобы по-настоящему защитить Варвару Васильевну. Пока что он лишь прятался за цесаревичем. В землях-то своих был хоть раз, боярин?

Ростислав Владимирович окинул говоруна таким взглядом, что всем сразу стало ясно, где Игната Савельевича он видел, и вновь обратился к Строганову.

— Василий Васильевич, я бы хотел услышать ваш ответ, — произнес он.

Боярич обернулся к сестре. А Варвара Васильевна не сводила влюбленного взгляда с подполковника. Тут и без слов было ясно, кого она предпочитает видеть рядом с собой.

Я же смотрел на своего биологического брата и едва мог сдержать усмешку. Уже представляю, что завтра с самого утра будут писать все светские сплетники.

Настоящий герой! Сперва спас боярышню от приставаний на одном приеме, на другом, попросив ее руки, готов биться за право стать ее женихом. Вот такие они, герои Русского царства!

— Так тому и быть, Ростислав Владимирович, — после короткой паузы ответил Василий Васильевич. — Я передам главе рода ваше решение. Как вы и сами понимаете, такая благодарность все же не в моей власти, ведь речь идет о дочери рода Строгановых. Но я уверен, что вы получите наше согласие в самое ближайшее время.

— Не смей! — вновь выкрикнул Игнат Савельевич, выбрасывая руку вперед.

Техника, уже сформированная в кулаке, обратилась ледяным копьем, которое в одно мгновение полетело от руки боярича в... Строганова.

Мое поле накрыло хозяев и биологического брата, однако Иващенко его не заметил, а потому успел сделать сразу три вещи: схватить за руку Варвару, втолкнуть ее в объятия брата и самому закрыть их обоих спиной.

Треск ломающегося об купол копья, и Ростислав Владимирович обернулся с пылающим магией взглядом.

Мгновение, и Игната Савельевича разнесло на клочки даром Иващенко. Подполковник не оставил ни одной целой кости, ни сантиметра неповрежденной кожи. Кровавое пятно, оставшееся от боярича, расплывалось по каменным плитам там, где он только что стоял.

— Война родов, — услышал я шепот стоящего рядом боярина.

Да, война родов.

Москва, особняк великого князя Невского .

— Игнат Савельевич Вышнивецкий, двадцать шесть лет, сын боярина Вышнивецкого, Литовская губерния, — докладывал Ворошилов, стоя перед столом куратора Царской Службы Безопасности. — Провел в Речи Посполитой больше десяти лет, входя в число постоянных резидентов Русского царства в Польше. Его отец, Савелий Каземирович Вышнивецкий, рассматривался, как один из претендентов на трон в Речи Посполитой в случае возведения русской армией лояльного Русскому царству монарха в Польше. Вышнивецкие — одна из семнадцати ветвей польского рода Вишневских. Но судьба Польши решилась иначе.

Я перевел взгляд на Емельяна Сергеевича, а тот смотрел на Иващенко, расположившегося напротив. Мой биологический брат сохранял спокойствие, его произошедшее никак не волновало.

— Опять все к полякам уходит? — задал вопрос великий князь Невский, глядя на своего подчиненного.

Андрей Викторович кивнул и, воспользовавшись пультом, раскрыл на настенном дисплее карту бывшей Речи Посполитой. Изображение быстро сместилось, в центре оказался город Щецин, сейчас находящийся под властью Германского рейха.

— В состав последнего посольства, направленного в Германию для обсуждения условий о встрече принца и цесаревича, Игнат Савельевич тоже входил, — продолжил Ворошилов. — И мы точно знаем, что именно в Щецине Вышнивецкий и встретился с польскими сепаратистами.

— Зачем им капитан Строганов? — спросил я. — Строгановы не та сила, с которой следует начинать возню, когда собираешься восстановить королевство и сесть на его престол. Внутренняя вражда в Русском царстве между родами не поможет посадить на трон Речи Посполитой родичей Вишневских.

— Зато поможет отомстить, — пояснил Ворошилов. — Живя в Польше, Игнат Савельевич завязал весьма бурный роман с одной милой особой. Естественно, она входила в число сотрудников их разведки и через Вышнивецкого получала доступ к закрытой информации. Потом Речь Посполитую разделили, и боярич о своей возлюбленной найти сведений не смог. А во время последней поездки с посольством с ней встретился — она входила в состав польских сепаратистов.

— И как это связано с капитаном? — уточнил я.

— Группа Строганова следила за Игнатом Савельевичем. И как только он покинул место встречи, сепаратисты были схвачены взводом русской разведки. Их подвергли допросу и казнили, — пояснил Андрей Викторович. — Игнат Савельевич об этом узнал от верных друзей среди польских сепаратистов, еще до отъезда из Щецина.

— Это была импровизация? — приподнял я бровь.

— Не было у него никакого плана, — усмехнулся Емельян Сергеевич, повернувшись ко мне. — Вы, князь, видимо, забываете, как людей готовят к подобным вещам. Игнат на протяжении десяти лет слушал сказки о том, что он родич польских королей и имеет права на престол. Конечно, иллюзии немного развеялись, когда Русское царство присоединило себе Литовскую губернию. Однако в Щецине на Вышнивецкого вышли, он увидел, что дело его живо. А к этому моменту у него в голове уже давно сидела мысль, что от трона его отделяют какая-то пара дней и восстановление Польши.

— Просто так Речь Посполитую не восстановишь, — подал голос Ростислав Владимирович. — Что знают такого сепаратисты, что позволяет им считать, будто их страна вернется на карту? Что такого они пообещали Вышнивецкому, что тот преисполнился уверенности, будто убийство русского боярича, капитана армейской разведки, сойдет ему с рук?