Директор вновь чуть повел бровью.

— Это может быть воспринято… неправильно, Дмитрий Алексеевич, — осторожно подбирая слова, произнес он. — Люди боятся потерять работу, на одно обучение горняка уходит несколько лет и сотни тысяч рублей. А если вы замените их машинами, тысячи людей окажутся безработными, ведь их лишат профессии. Смею заметить, весьма лояльных роду Романовых и Красноярскому княжеству людей.

Я улыбнулся в ответ.

— Романовы людей не бросают, проблема не в этом, Абди Рашидович. У нас будут предложения для каждого подданного. Это не говоря уже о том, что проект по роботам-шахтерам займет немало времени. Но вопрос с безопасностью нужно решать.

Абди Рашидович кивнул.

— Я бы и сам хотел избежать подобных проблем, — осторожно произнес он. — Конечно, это ваши подданные, Дмитрий Алексеевич. Но в вашем княжестве шахты — под управлением из Казани. Волей вашего отца я временно исполняю обязанности по общему руководству ими.

— Я подумаю, что конкретно можно сделать в текущей ситуации по повышению безопасности шахт, и пришлю вам документы, — кивнул я. — Мы решим эту проблему вместе.

Я отключил генератор помех и вернул папку директору. Тот убрал и ее, и аппарат обратно в стол.

Мы поднялись одновременно, и я протянул мужчине руку.

— Рад был с вами встретиться, Абди Рашидович.

— Для меня честь принимать вас, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, пожимая мою ладонь.

За дверью ко мне тут же присоединилась охрана. Через общее помещение мы прошли, уже не привлекая лишнего внимания. Это приветствовали меня все, а провожать вызвался только коммерческий директор. Остальные были заняты своими должностными обязанностями, и отрываться от них без необходимости не собирались.

В сопровождении Леонида мы добрались до улицы, где он открыл мне дверь внедорожника.

— Спасибо, — кивнул я, прежде чем залезть внутрь.

Виталя дождался, пока загрузится охрана, и я озвучу новый адрес.

Однако на сегодня с деловыми визитами было покончено.

— Домой, — велел я.

— Будем через семь минут, князь, — отозвался Слуга.

* * *

Дверь в кабинет приоткрылась, и вошедшая Марина Кирилловна внесла серебряный кофейник и чистую чашку на серебряном же подносе. Аромат свежего напитка проник в мои ноздри, наполнил легкие, прочистил мозги и выветрил все мысли о работе.

За окном уже было два часа ночи, а я все еще возился со своими проектами. Виктория давно сладко спала, завернувшись в теплое одеяло — я сам укладывал супругу. Небольшая компенсация за то время, пока меня не было рядом. А вот помощнице сон не требовался.

— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — объявила искусственная девушка, наполнив чашку густой черной жидкостью.

— Благодарю, — отозвался я, наблюдая, как на поверхности напитка лопаются мелкие пузырьки пены. — Это будет кстати.

Если разобраться, все складывалось на самом деле прекрасно. Да, на меня попытались напасть, но некий доброжелатель испортил эти планы. Можно выдохнуть и расслабиться, не спеша разобраться, что на самом деле случилось.

Но погибли люди. И это в корне меняло окрас ситуации. Я бы под обвалом выжил, а вот горняки убиты. И сделал это не Тимур Васильевич Серпухов, а тот самый человек, кто решил, что взорвать заряды будет эффективнее, чем их деактивировать.

А потому нужно продолжать разбираться, пока у меня на руках не будет четкого ответа, кто виновен в убийстве моих подданных.

— Вам нужно сделать перерыв, князь, — заметила помощница, очевидно, считав показатели моего организма через плавающих во мне наноботов. — Последствия перенапряжения еще не до конца исправлены.

— Да, возможно, — кивнул я, не став спорить с очевидным.

Все-таки от дара многое зависело. В том числе и моя звериная выносливость. Отрезанный от магических способностей рода Романовых, я превратился в простого человека и никакой дополнительной поддержки от покрова теперь не получал. Нельзя сказать, что я стал намного слабее, но нагрузки переносились однозначно тяжелее.

Марина Кирилловна прихватила предыдущий поднос с пустым кофейником и грязной чашкой, но уже в дверях замерла. Обернувшись ко мне, помощница сообщила:

— До вас пытается дозвониться Людвиг, — предупредила искусственная девушка, и я кивнул.

Связь тут же установилась, и я услышал довольный голос Хранителя.

— Доброй ночи, Дмитрий Алексеевич, — произнес Людвиг. — Полагаю, ты все еще занят тем, что пытаешься найти виновника взрывов в шахте?

— Ты хорошо меня знаешь, — ответил я, глядя, как помощница покидает кабинет и прикрывает за собой дверь.

Физически присутствовать в одном помещении, чтобы получать информацию о содержании разговора, ей не требовалось. Так что даже отмывая посуду, Марина Кирилловна будет слушать, о чем мы говорим. И, кстати, сможет подсказать то, о чем я могу не подумать или упустить.

— Это было несложно, — немного самодовольно произнес Людвиг. — Но я звоню не просто так.

— Серьезно? А я уж думал, ты и дальше будешь прикидываться моим другом, и мы просто поболтаем, обсуждая последние киноленты, — с усмешкой ответил я.

— Я звоню, чтобы рассказать, что на самом деле случилось, князь, — объявил после паузы Людвиг.

— Слушаю предельно внимательно, — проговорил я спокойным ровным тоном, демонстрируя собеседнику, что действительно настроился на разговор.

Людвиг пару раз вздохнул в трубку, прежде чем выдать следующую реплику:

— Это я взорвал шахту и тем самым спас тебе жизнь, князь Романов.

В первую секунду я промолчал, с трудом сдерживаясь от гневных высказываний. Мне просто не верилось в то, что произнесенное Хранителем — не глупая шутка. Не мог же Людвиг настолько не понимать, как я отреагирую на его слова? Он же наверняка уже собрал по мне подробнейшее досье и должен быть способен предвидеть последствия своих слов.

Я вполне мог допустить, что подобным образом могли действовать ключники, которых сам Людвиг называл марионетками, но не стоящие над ними Хранители. С моей точки зрения, истинные наследники Основателей, чьей великой целью было уничтожение сингуляра, просто не имели права совершать настолько глупые поступки.

Да и Василий предлагал мне свою помощь в том, чтобы разобраться. Не может же один Хранитель устраивать диверсию, а второй ее расследовать?

— Мне кажется, твои шутки зашли слишком далеко, Людвиг, — произнес я серьезным тоном. — В шахте погибли люди. Так что это не спасение князя Красноярского, это убийство подданных моего княжества. Подумай над своими следующими словами, Людвиг. Ты должен знать, что я нахожу любого своего врага, где бы тот ни прятался, и убиваю его.

Эмоции во мне бурлили покруче кипятка в накрытой крышкой кастрюле.

Понятно, что для общества Януса Двуликого жизнь простых людей стоит крайне мало. Они спокойно допустили передачу Радзимиру Корибуту оружия массового поражения. Так что несколько шахтеров убить для них — все равно что высморкаться.

Но эмоции — это не все. Я слишком многое повидал, чтобы не научиться держать себя в руках.

— Общество Хранителей объявляет мне войну, Людвиг? — спросил я, подпуская в голос больше гнева. — Вы действительно готовы на это?

На том конце провода послышалось отчетливое хмыканье.

— К чему нам враждовать, Дмитрий? — спросил Хранитель. — Я сказал только то, что сказал. Если бы заложенные в шахте заряды взорвал не я, а тот наемник, ты бы погиб под завалами. Да, в итоге твои люди пострадали, но обеспечивать их безопасность — не моя задача. Ты допустил подрывника на свою землю, так что не надо валить на меня вину за свои ошибки.

Он сделал паузу, после которой заговорил вновь, давя голосом все сильнее с каждым предложением.

— А хочешь знать, почему я вмешался? Потому что ты стал слишком ценен для Хранителей, чтобы не защищать тебя от угроз, предвидеть которые ты не в силах. Ты, Дмитрий, уж прости за прямоту, еще слишком молод. Я выдвинул твою кандидатуру на место нового Хранителя, и я не стану стоять в стороне, когда тебе угрожает опасность, — заявил Людвиг. — Твои подданные — твоя забота, любить себя я тебя не прошу. Но ты должен осознавать, что есть вещи гораздо важнее, чем сопутствующие потери в лице нескольких рабочих. Мы, Хранители, заботимся обо всем человечестве разом. Куда важнее сберечь цивилизацию, чем несколько человек. Конечно, есть особая категория людей, жизнь которых всегда стоит дороже, чем других. И ты в этом списке, князь Романов.