Зато Дольф не боялся. Его кулак пролетел мимо моих глаз под каким-то невероятным углом, я задохнулся воздухом, уверенный, что удар придется мне в лоб, но Делберт не стоял без дела, и Дольф, боковым зрением увидев его замах, в движении изменил направление удара. В результате не ударил ни меня, ни Делберта, а тот угодил кулаком точно в нос разозленному бугаю. Маккини отпрянул, глухо вскрикнув, кровь брызнула на щеки, залила губы, а Делберт ударил его снова. И снова.

Я этого уже не видел. Оказался рядом с прыщавым, резким движением кочегара, забрасывающего полную лопату угля в топку, ударил его по коленям и, когда он согнулся, вскинул лопату над его головой. Не рассчитывал силу удара, опуская свое ржавое оружие, не думал, оглушу подонка или…

Получилось «или». Он вскинул голову в последний миг, вскинул неловко, криво — и лезвие врезалось ему точно в висок. Возня за спиной не помешала мне услышать хруст, кровь брызнула из проломленной головы,

как из головы бедняги Боба, так что не стесняйся, Уолт, продолжай!

и правый глаз выкатился из орбиты жутким пузырем. Парень повалился, как мешок, а я повернулся к оставшимся противникам. Комната плыла перед глазами, в голове не осталось ни одной мысли, но лопата словно обрела собственную скорость и направленность и тянула меня вперед, заканчивать начатое.

Маккини перешел в контратаку, но Делберт был проворнее. Он уклонялся от ударов, наскакивал на противника с разных сторон, а у того из разбитого носа струей лилась кровь, и бешенство раненого зверя не делало его движения точнее. Забывшись, он повернулся ко мне спиной — и рубящий удар лопатой, пришедшийся в плечо, вывел из строя его левую руку. Делберт мгновенно оказался с той стороны, кулак уже с покрасневшими и припухшими костяшками врезался снизу в челюсть Маккини, а секундой позже мальчишка ударил его ногой в пах. Дольф взвыл и, скорчившись, рухнул на тело Клеймена. Кровь, льющаяся из его носа, смешалась с той, что растеклась по волосам дружка.

Дилан не собирался разыгрывать последнего героя. Оттолкнув наконец женщину, он скулил, прижавшись к стене. Лиз больше не лезла в драку. Красная волна ярости схлынула, женщина опустилась на кровать, лишившись сил, и теперь левой рукой закрывала собственный рот, а правой, на которой остались следы Дилановых зубов, бестолково поправляла одежду.

Мы с Делбертом перекрыли его брату путь к двери и, не сговариваясь, пошли к нему плечом к плечу. Но не только Лиз, я тоже начал приходить в себя. И знал, что не смогу ударить этот ноющий кусок дерьма. А вот Дилан считал иначе.

— Не надо! — выкрикнул он, неуклюже закрываясь руками. Локти торчали в стороны. — Не трогайте меня! Я… Я никому не скажу!

— Заткнись, — огрызнулся Делберт.

— Не надо! Не бей! Слышишь, не бей! — Отчаявшись, Дилан выпалил самую идиотскую угрозу из возможных: — Если мама увидит на мне хоть один синяк, она тебе всыплет!

Делберт рассмеялся. А я почувствовал, что лопата все еще желает двигаться на свой лад. Она дернулась у меня в руках — не к Дилану, а от него, назад, — дернулась сильно и резко, обдирая ладони грубым черенком, и я машинально разжал пальцы. Обернулся — и вспомнил, что магия поселяется в лопатах, метлах и, если надо, в тракторах только в книгах. В жизни выходит по-другому.

С неожиданной четкостью я осознал, что стою в нежилом заброшенном доме в пяти шагах от трупа парня, чьего имени так и не узнал, и в двух шагах от тела Роя Клеймена (возможно, его тоже пора называть трупом). У меня за спиной женщина в состоянии шока, перепуганный до усеру семнадцатилетний мерзавец и мальчик, за которого я несу полную ответственность, А передо мной с окровавленной лопатой в руках стоит Дольф Маккини. Разъяренный и, несмотря на подсыхающую на лице кровь, полностью боеспособный.

Дольф не успел даже поднять лопату. В комнату влетел Джейк. А за ним — Ларри О'Доннел с пистолетом в руке.

Ага, а за ними взвод коммандос. И президент лично контролировал ход операции. Прекрати фантазировать, придурок чертов!

Я бы с удовольствием ругал себя еще час или два, но жить мне осталось вряд ли две минуты. Вот что значит не быть специалистом в драках. Тот, кто знает в них толк, ни за что не подумал бы, что тип вроде Дольфа Маккини будет долго валяться и скулить из-за одного удара по яйцам.

Лопату он держал не так, как я. И даже мне, профану, стало понятно, что именно из такой позиции бить будет удобнее всего.

— Мы знали, что ты не выдержишь, сволочь пришлая, — процедил Дольф. — Такие, как ты, годятся только для заклания.

Я рванулся в сторону, едва лопата пришла в движение. В то же мгновение Делберт прыжком ныряльщика кинулся в ноги Дольфу. Лиз оказалась у меня за спиной, и я понадеялся, что у нее хватит ума выскочить из комнаты, из дома — и уносить ноги подальше от Моухея. Но эта женщина волновалась о спокойствии своего ребенка больше, чем о собственной жизни, и теперь, осознав, что дочка никак не могла не услышать поднявшийся шум, отказалась от дальнейшей борьбы. Сжалась в комок на полу и заскулила, закрыв лицо руками. Лезвие лопаты с силой врезалось в пол, но половицы застонали не от этого удара, а оттого, что Дольф упал, сбитый Делбертом. Но лопату не выпустил. Мало того: зажав черенок в огромном кулаке, другой рукой он ухватил мальчишку за волосы.

— Щенок проклятый, — прорычал сквозь стиснутые зубы. — Дилан, держи его!

— Беги, Лиз! — крикнул я.

Вот бы и мне самому убежать! Выскочить из дому и нестись по лугам, перемахивать холмы одним шагом, как великаны в старинных сказках, и оказаться наконец среди нормальных людей! Но вместо этого я прыгнул на поднимающегося Дольфа. Примерно тем же движением, каким пытался атаковать О'Доннела — к счастью, Дольф был не таким изворотливым, как Ларри. Я вцепился обеими руками в его толстую шею, попробовал ударить коленом и, конечно, промахнулся. Дольф утробно рычал, Делберт, теперь стоящий на коленях, вскрикнул от боли — здоровенная лапища дернула его за волосы слишком сильно. А мои пальцы заскользили по напрягшейся шее Маккини. Легче быка голыми руками задушить, чем этого типа!

— Отпусти мальчишку! — проорал я. Жалко, не мог на китайском это повторить, может, тогда был бы толк. А на английский Дольф не реагировал.

И на шум шагов у меня за спиной — тоже. Стук женских каблуков удалялся (слава Иисусу, Лиз все-таки сообразила кинуться наутек!), кроссовки, наоборот, топали к нам. Громко хлопнула входная дверь, и в ту же секунду мне в спину врезался кулак Дилана. Я не сдержал вскрика. Откуда эта скотина знает, где находятся почки? Он же не учил анатомию!

А он еще раз доказал свое знание, и Дольф, выпустив наконец лопату, одной рукой отшвырнул меня, как котенка. Я растянулся, затылком попав на что-то относительно мягкое. Повернул голову — перед глазами вырос холм грязного ботинка. Подушкой мне послужила нога прыщавого парня. Но как ни противно было это осознавать, подняться я не мог. Чуть позже, когда дух переведу…

В спину будто вложили два раскаленных свинцовых шара. Сермахлонского происхождения, потому что они выпустили щупальца. Длинные горячие антенны боли пронизывали мое тело, отяжелевшие почки намеревались выпасть, а пульс плясал неуклюжую самбу. И это приходилось переживать всем моим персонажам?! Я ведь заставлял их драться по многу раз. Сволочь я, сволочь. Но даже сволочи не должно быть настолько больно.

Делберт снова вскрикнул. Сфокусировав взгляд, я увидел, что Дольф держит парнишку уже не за волосы, а за руки; он присел за спиной Делберта, не позволяя тому подняться с колен, а расхрабрившийся Дилан с ухмылкой отвешивал брату оплеухи. Лицо Делберта горело, по щекам ползли слезы.

Вот и конец нашему бунту. Книжным героям удается потрепыхаться подольше.

Зато лопата лежала в двух шагах от Маккини. Он недооценил меня, как я только что недооценил его. Так, может, стоит еще раз попробовать… Я приподнял голову, согнул руки в локтях, чтобы упереться в пол, — и почувствовал, как правый локоть, проскользив по телу покойника, задел что-то твердое. Я осторожно двинул им туда-сюда: точно, твердый небольшой прямоугольник под тканью. Скосил глаза и увидел, что локтем попал на задний карман брюк прыщавого.