— Дмитрий, что ты скажешь? — спросил он, поднимая чашку, но не поднося ко рту.

— По-моему, все и так идет хорошо, — ответил я. — Мы получили право создавать боярские семьи, наши предприятия приносят прибыль. Я был неоднократно награжден за заслуги перед Русским царством. А когда я стал наследником Уральского княжества и покинул Москву, Сергей получил возможность проявить себя. Князь Андреев, конечно, поступил немного опрометчиво, но больше никто такой ошибки не совершит.

Ведь все вокруг до сих пор верили, что Сергей Алексеевич и в подметки не годится своему брату. Да, я сильнейший из рода среди нашего поколения, но это не значит, что остальные ни на что не способны.

— Он не допускал и мысли, что государь одобрит поединок, — усмехнулся князь. — Государь никогда не позволял по одному только косвенному оскорблению выйти на дуэль. Но Дмитрий заслужил особенное отношение, и мы, как его семья, получили некоторые привилегии. Разумеется, весь свет нам перерезать никто не даст, но Михаил II таким образом подчеркнул, что Романовых он будет поддерживать. Другие наши недоброжелатели теперь дважды подумают, прежде чем пытаться нас задеть. Князь Андреев пытался поговорить со мной, чтобы отделаться откупом. Но я был слишком занят и не брал трубку.

Брат жестко усмехнулся и промолчал. Все понимали, что как только Михаил II разрешил поединок, идти на попятную было равносильно потере лица перед обществом. Князь подал прошение на поединок, и обязан придерживаться этого решения. Какие бы теплые чувства Сергей не испытывал к невесте, поступить иначе в этой ситуации он не мог. Как наследник и как будущий глава рода.

— Выходит, мы всей семьей стали показывать зубы, — хмыкнул я, и отец повернулся ко мне. — Радует, что Романовы достаточно крепко стоят на ногах, чтобы, наконец, начать бороться за место под солнцем.

— Расскажи, что случилось в Кремле, — велел он, не сводя с меня взгляда.

Я пересказал разговор, не забыв уточнить реакции царицы на мои слова. И не стал утаивать, что в конце она готова была вцепиться мне в глотку. Конечно, князь мог бы все увидеть на записи, которую я не отключал, однако личное впечатление есть личное впечатление.

— Подводя итог, скажу, что лично я больше не буду иметь дел с Юлией Александровной. И считаю, что для блага нашей семьи безопаснее будет сократить с ней контакты. Один шанс я ей дал, отец, — вновь повернувшись к Алексею Александровичу, произнес я, — она решила им не пользоваться.

Князь несколько секунд смотрел в полупустую чашку, обдумывая мои слова. Молчание затягивалось. Сергей продолжал насыщаться, очевидно, заедая пережитый стресс. Во всяком случае, на мясо брат налегал весьма активно.

Я же спокойно отодвинул пустую тарелку и перешел на кофе и пирожные. Как ни хорош Урал, а у наших поваров они все равно удаются чуточку лучше. Или, быть может, все дело в банальной привычке?

— Что ж, — поднял голову князь Романов, — вынужден с тобой согласиться. Жаль, что сестра выбрала сторону Милославских, но насильно мил не будешь. Хочет жить без поддержки Романовых, пусть живет. С этого момента новых дел мы вести через государыню не станем. Никаких новых совместных планов и проектов. Но от уже взятых обязательств бегать не будем. Никто не упрекнет Романовых в том, что мы не держим слово.

Сергей замедленно кивнул, показывая, что услышал. Я же молча продолжил пить кофе.

В двери столовой аккуратно постучались, и вошедший после разрешения отца Степан Витольдович объявил:

— Дмитрий Алексеевич, — сказал он, найдя меня взглядом, — к вам прибыл великий княжич Выборгский. Просит личной встречи, что ему передать?

Отец с братом взглянули на меня с вопросом в глазах. Тема, которую наверняка поднимет Соколов, была очевидна.

— Проводи его в покои младшего княжича. А ты, Дмитрий, послушай, что он предложит, прежде чем отказывать, — усмехнулся князь Романов. — Или, если у тебя есть иной вариант, не учитывающий личного риска, предложи его.

Я кивнул отцу и вышел из столовой.

Ивана Михайловича проводили в мою гостиную. Соколов не удосужился сесть, просто бездумно смотрел в окно и даже на звук открывшейся двери отреагировал не сразу.

— Доброе утро, Иван Михайлович, — поздоровался я, закрывая за собой дверь.

Повесив на помещение купол, я сделал его видимым, чтобы великий княжич понял, что можно говорить свободно.

Бледный второкурсник несколько секунд смотрел на меня, прежде чем решиться заговорить.

— Мне нужна твоя помощь, брат.

— Иван Михайлович, — негромко проговорил я, — прошу вас, сядьте.

Великий княжич Выборгский кивнул и медленно опустился в кресло. Я же прошел к бару и, вооружившись коньячным бокалом, налил в него водки до самого края.

Сам я не любитель выпить, но любой гость, который заявится в мои покои, должен видеть, что княжич Романов все тот же кутила, каким прославился в Казани. Так что ассортимент в моем баре был достаточно широк. Алкоголь со всего мира — и, само собой, все исключительно элитного качества, есть и коллекционные вина. Одна бутылка так и вовсе — единственная оставшаяся в мире. Подарок Юсупова.

Вручив Соколову бокал, я велел ему:

— Залпом.

И тот послушался. Иван Михайлович пил, как воду. Организм одаренного сильнее сопротивляется опьянению, но великого княжича все равно пробрало.

Сморщившись, Иван Михайлович отставил бокал, стараясь не дышать. Но бледность прошла, и он смог немного расслабиться.

— Прежде всего, Иван Михайлович, — заговорил я, отставив в сторону пустой бокал, — я, разумеется, рад, что вы настолько меня уважаете, что готовы назвать братом, однако впредь прошу этого не делать. Звучит так, будто вы намекаете на то, что мой отец изменил моей матушке с вашей. Не хочу быть неправильно понятым, но мы только что вернулись с поединка чести, где убили князя Андреева за куда меньшее оскорбление.

Несколько секунд он смотрел на меня, прежде чем склонить голову.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, я не хотел, чтобы мои слова были восприняты в таком ключе.

Что ж, уже хорошо, что он не стал настаивать. Идеально было бы вообще создать впечатление, что я понятия не имею о детях царя.

— Теперь давайте разбираться, Иван Михайлович, — произнес я, опускаясь в кресло напротив. — В чем конкретно вы просите меня вам помочь?

Великий княжич Выборгский еще несколько секунд переводил дыхание, после чего бросил взгляд на до сих пор сияющий барьер. Затем перевел взгляд на мои наручные часы.

— Дмитрий Алексеевич, я прошу вас воспользоваться вашей системой наблюдения, чтобы найти Анну Михайловну, — произнес он.

— Хорошо, я допускаю, что ваш отец поведал вам в деталях о моем участии в этом проекте. Но мы принадлежим к разным родам, и более того, я Романов. Мое вмешательство в дела Рюриковичей...

Я сделал паузу, позволяя Ивану Михайловичу домыслить самому.

— ЦСБ ее ищет, но без толку, — признал великий княжич. — Я пришел к вам, потому что знаю, что вы уже неоднократно проводили такие операции. С Василием Емельяновичем вы справились, распутав клубок до самого конца.

Я промолчал, позволяя ему говорить дальше.

— Понимаю, что вы с сестрой не очень хорошо поладили, — чуть поморщился Иван Михайлович, — Анна многое себе позволяла, хотя я и пытался ее отговорить. Но она моя сестра, Дмитрий Алексеевич, я обязан сделать все, чтобы вернуть ее.

— Понимаю ваши чувства, как никто другой, Иван Михайлович, — кивнул я. — Однако все равно не понимаю, чем могу помочь. Насколько я знаю, Анна Михайловна была в составе Царской делегации. И охранять ее должны были соответственно. У меня нет права вмешиваться в ваши дела, и уж тем более нет права мешать текущему расследованию Царской Службы Безопасности.

Он несколько секунд молча смотрел мне в лицо.

— Если вы боитесь последствий, я возьму на себя всю ответственность, Дмитрий Алексеевич, — объявил он. — В том числе готов подписать документ об отсутствии любых претензий вашему роду.