Глава Ордена и Шахревар двигались в десятке метров позади процессии, что позволило им перекинуться несколькими фразами.

— Она бесподобна, — произнес Артур Мудрый, глядя вслед Серафиме. — Ее красота и внутренний мир уникальны.

— Да, очень милая девушка. Серафима в будущем способна стать великим государственным деятелем.

— Уже известен тот счастливец, который примет великую фамилию и будет носить звание мужа?

— Это Уильям Харт, очень достойный молодой человек из благородной семьи. Они будут великолепной парой. Совместным трудом они способны принести огромную пользу нашему государству.

Артур деликатно перевел разговор на другую тему.

— Как твои дела? Как чувствуешь себя в роли телохранителя?

— Служить Великой Семье Морталес огромная честь… Но иногда меня одолевают сомнения. Мне кажется, что я мог бы принести больше пользы здесь, участвуя в боях.

— Твоя помощь в войне против Диких Племен пришлась бы кстати. Но ты, как и мы, стоишь на страже государственности. Ты охраняешь Великую Семью, мы сражаемся за целостность человеческих территорий. Обе эти функции важны.

— Ты прав, важны. И не далее как вчера я в этом убедился.

Они замолчали, проходя мимо сидящих на коленях рыцарей, обнаженных по пояс, расположившихся на овальной скале. Медитация способствовала поиску новых источников. От каждого, будь это поток космических частиц, астероид или планета, они тянули связь, незримый проводок, через который могли перекачивать энергию. Экстрасенс — это своеобразный трансформатор, провода от которого раскинуты к нескольким источникам. В нужный момент паладин брал энергию того источника, который был мощнее или находился ближе.

— А скажи, брат мой Шахревар, — как-то буднично произнес Артур Мудрый, — в руках сиятельной дочери находится кровь бога?

Вопрос обрушился на телохранителя подобно молнии.

— Ты почувствовал священный ихор?

— Еще до того как появился ваш корабль.

— Сейчас я его тоже чувствую сильнее, — признался Шахревар. — Но на Гее почему-то не сумел распознать.

— И это странно, что ты не почувствовал такой мощный знак нашей силы.

— На Гее происходит много чего странного, — напряженно сказал Шахревар. — Поэтому мы здесь. Чтобы обезопасить святыню и сберечь жизнь ее хранительницы. Раз ты все понял, то объявляю тебе официально: в руках Дочери Великой Семьи находится доказательство смерти человеческого бога.

Глава Ордена устало закрыл глаза и некоторое время шагал, не разбирая дороги, но не сошел с каменных плит, сквозь швы которых пробивалась трава.

— Господь наш Десигнатор мертв, — со вздохом произнес он. — Это самое тяжкое испытание за всю историю Рода человеческого. К сожалению, у нас даже нет времени скорбеть об умершем боге, который на протяжении долгих веков являлся нашим защитником. Я крайне огорчен тем, что получил подтверждение факту, на который указывала погасшая звезда.

— Как такое могло случиться, Артур? Неужели наш бог оказался настолько слаб, что не смог противостоять лиходею?

— Одно из двух. Либо пришло его время. Либо Зверь оказался настолько хитер, что даже Господь не разгадал коварный замысел.

— Значит ли это, что если погиб бог людей, то и его подопечным не суждено более занимать место под звездами? И тогда Верхние миры затопит тьма из Хеля?

— К сожалению, век паладина ограничен, чтобы обрести способность глубокого провиденья. Слишком мало лет нам отпущено для жизни. Согласно «Апокрифам», лишь мифическое древо, которое живет многие тысячелетия, получило подобный дар. Я не могу сказать тебе, брат, что произойдет в будущем. Но, полагаю, нам придется очень тяжело.

Процессия достигла подножия пирамиды и остановилась у основания лестницы. Гигантское древнее строение, сложенное из тесаных валунов, не скрепленных раствором, встало над ними подобно откормленному великану. По крайней мере, Серафима восприняла храм как нечто живое.

Глава Ордена предложил девушке руку, и она вложила пальцы в его мозолистую ладонь. Шахревар предложил руку Нине Гате. Процессия двинулась вверх по крутой лестнице к темному проему треугольных врат. Достигнув врат, они разделились. Один из паладинов увел сопровождающих в специальные покои. Глава Ордена, Серафима, Шахревар и оставшийся паладин вошли в высокий храмовый зал, стены которого украшали живописные фрески. У дальней стены на возвышении стоял огромный крест, высотой в пятнадцать ярдов — древний символ бога Десигнатора.

— Мы прибыли к вам с печальной миссией, — произнесла Серафима, обращаясь к Артуру Мудрому.

— Мне известно о ней, — понимающе кивнул Глава Ордена. — Орден паладинов предоставит надежное убежище святыне и ее хранительнице, дочери Великой Семьи.

Серафима с облегчением вздохнула, поскольку ей не пришлось говорить тяжкие слова. Рыцарь продолжал:

— Мы поместим святыню в надежное хранилище, где содержатся многие реликвии и останки великих монахов. Этот крестоносец будет помогать вам во всем.

Спутник Артура шагнул вперед, и теперь девушка разглядела его. Молодой человек, лет двадцати пяти, имел крепкую, как у остальных рыцарей, фигуру, волевое лицо и непокорный взгляд.

— Он проходит посвящение в паладины, но уже демонстрирует весьма выдающиеся способности. Его зовут Думан. — Молодой человек поклонился. — В довоенной жизни его звали Зверолов.

— Ну что там, что там было? Расскажи! — нетерпеливо воскликнул Гончий, когда они оказались на приличном расстоянии от заброшенной станции. Ее слабо освещенный силуэт медленно уменьшался на экране заднего вида.

— Ничего там не было, — отозвался Даймон угрюмо…

— Как это «ничего»! — не унимался процессор. — Прежний хозяин туда ходил, теперь ты ходил. Скоро на эту заброшенную станцию запустят рейсовый лайнер, а ты мне твердишь, что там ничего нет!

«Ничего там не было», — повторил Даймон про себя. Именно так он решить относиться к тому, что увидел и услышал. Такая позиция позволяла хотя бы ненадолго отогнать страх, который не отпускал до сих пор. Все, что он увидел, сон. Или галлюцинация. Не существует многовекового дерева, которое проросло на заброшенной станции, которое все знает, которое заглядывает в будущее.

Словно из мести за крамольную мысль, излучения с новой силой врезались в него. Тело отозвалось судорогами, готовыми разорвать мышцы, в темени запульсировала боль. В кабине вновь поплыли звуки и запахи, навеивающие тоску по родному дому. Катер прошел сквозь одну из струй, которые Иггдрасиль называла «космическим ветром».

Почувствовав настроение хозяина, Гончий не стал больше его пытать, а лишь прибавил скорости. Чем дальше они удалялись от станции, тем пронизывающие тело потоки становились слабее. Боли отпустили Даймона, и он еще раз упрямо объявил себе, что ничего не было. Ни пророчеств о завоевании Верхних миров, ни откровений о трех слагающих имени Зверя. Не было речи и о…

Он вдруг остановился в своем перечислении.

— Куда мы теперь, друг? — вкрадчиво поинтересовался Гончий. — Но, надеюсь, у тебя нет суицидного желания вернуться на потерянную планету с сиреневым небом?

Вытянутая туманность тускло светилась впереди. Планета, упомянутая процессором, выглядела на ее фоне черным кругом.

— Тебе знаком сектор 13-13? — спросил Даймон.

— Впервые слышу. А что там? Там весело, много людей и машинного масла?

— Понятия не имею. Но это единственное место, куда мы попадем, если пролетим сквозь эту туманность.

— Не очень-то я уверен в этом предприятии. К тому же что-то мне подсказывает… какое-то странное чувство… что мои баки с топливом наполовину пусты.

Даймон глянул на индикаторы.

— Кроты с канарейками! — обреченно промолвил юноша. — Неужели не дотянем до туманности?

— До туманности, может, и дотянем. Но если лететь сквозь нее придется чуть дольше, чем я планирую, то мы застрянем там и будем кувыркаться в этой светящейся пыли, пока у тебя не закончится воздух, а у меня не сядут аккумуляторы.