Дар смягчил удар, но стекло оцарапать осману все же удалось. Злость и адреналин сплелись воедино, и я ощутил, насколько на самом деле взбешен. Очередная операция, и снова все пошло через задницу! Возможно, снаружи умирает кто-то из бойцов. А я здесь теряю время на эту тварь!

Я уклонился от нового удара копьем, и враг рванул ко мне, держа в левой руке острый ледяной шип. Я принял удар на свой щит и ответил новым силовым сверлом. Но на этот раз я вложил в него весь свой дар, сняв с себя даже защитное поле.

Визг разгоняемого моей техникой воздуха, хруст ледяного покрова, крик боли и ужаса, брызги крови и отвратительная вонь. Я развеял технику только тогда, когда она уперлась в стену, буравя в пыль препятствие. От тюрка, накрученного на силовое сверло, не осталось ни одного целого клочка.

Но и я, вложив в удар столько сил, мгновенно оказался опустошен. Пока не наступил откат от адреналина, быстро оглядел поле боя и побежал обратно к лестнице. Перед самой первой ступенькой под ногой хрустнул бетон.

— Твою… — выдохнул я.

И выкинул вперед руки, чтобы успеть зацепиться за металл лестницы. Кусок пола, как специально дожидавшийся, когда у меня уже не останется сил, рухнул на пол ангара и разлетелся на крупные осколки.

— Зверь, прыгай, — велел Голова, но я все же влез на ступеньки и стал спускаться.

Сил бежать просто не было. Понявший это командир кивнул Русу, и горец быстро закинул меня к себе на плечо, будто я ничего не весил.

Но долго изображать из себя мешок я не стал, и как только мы покинули ангар, тут же хлопнул соратника по спине.

— Все, могу идти, — сказал я, и разведчик легко поставил меня на землю.

— Уходим, уходим, — поторапливал Голова, помогая ранее вытащенному мной бойцу тащить выброшенного сквозь стену разведчика.

Силы быстро возвращались, и я решил помочь. Подхватив израненного солдата, я закинул его себе на спину и на максимальной скорости побежал к дыре в колючей проволоке. Не касаясь ограды, прыгнул, перелетая через препятствие, и тут же припустил к оставленному нами микроавтобусу.

Остальные прибыли, когда я уже уложил пострадавшего на пол машины. Рус мгновенно прыгнул за руль, и микроавтобус тронулся с места, резко набирая скорость. Голова занялся вторым раненым бойцом, а я сел на свое кресло и, не снимая шлема, смотрел прямо перед собой.

У меня появились вопросы к генералу Маркову, и как только мы уберемся отсюда подальше, я намерен получить на них ответы.

Меня высадили за забором парковки, и микроавтобус помчался дальше. Будем надеяться, боец, пробивший спиной стену ангара, доживет до помощи целителя.

Сам я, проводив машину взглядом, быстро нырнул в открытое окно парковки и подошел к припаркованному «Монстру», уже сняв шлем. От канала связи меня отключили еще в переулке, так что слушать разведку я все равно уже не мог.

Охранник рода почтительно открыл мне дверь, и я сел на место, сразу же приступив к переодеванию в униформу студента ЦГУ. Заодно осмотрел забрало шлема — трещина от копья получилась хорошая.

— Домой, княжич? — спросил водитель, уже сидя за рулем.

— Да, давай, только не спеши, — распорядился я и достал свой телефон.

Пропущенных звонков не было, но имелось сообщение от отца.

Романов А. А.: Сообщи, когда закончишь.

Не став откладывать в долгий ящик, я набрал князя. Трубку он поднял практически сразу.

— Дмитрий?

— Все в порядке, отец, еду домой.

— Хорошо, — не скрывая облегчения, выдохнул тот.

Я прервал вызов и набрал нового абонента. Генерал сейчас все равно должен ждать группу с отчетом. А у меня есть формальный повод для звонка — выданное оборудование пришло в негодность.

Но на самом деле, конечно, тот удар был чрезвычайно силен. Не всякому одаренному удается так лихо пробивать мое поле. А этот смог — опытный враг был. И хорошо, что он мертв, чем меньше таких специалистов у Османской империи, тем Русскому царству безопасней.

— Дмитрий Алексеевич? — удивленным голосом отозвался Василий Павлович, взяв трубку. — Что-то случилось?

Полагаю, позвонил я не в самый подходящий момент — на заднем фоне я слышал голоса посторонних, среди которых узнал Черепанова. Совещание идет, не иначе.

— Доброй ночи, генерал, — проговорил я. — Звоню, чтобы предупредить — оборудование, выданное мне для тестирования, не выдержало положенной нагрузки. Нужно его заменить.

Он шикнул на присутствующих рядом, призывая подчиненных замолчать.

— Да, разумеется, — сказал он мне. — Я выпишу вам личный пропуск на завтрашний вечер. Приезжайте с полным отчетом о проведенных тестах и образец, разумеется, привезите. Мы с вами все обсудим, документы заполним.

— Благодарю, Василий Павлович, завтра в девятнадцать ноль-ноль буду у вас, — ответил я, назначая время встречи.

— Полковник Черепанов вас встретит и проводит ко мне. Если это все…

— До завтра, — вполне вежливым тоном сказал я, и Марков положил трубку.

Что же, радует, что мне не пришлось намекать на возможное участие царя в нашем диалоге. Генерал явно не глупец и понимает, что отказываться от встречи со мной для него чревато.

Но это не отменяло того факта, что разведка облажалась уже дважды. Возможно, тюрков предупредили, в конце концов, не только мы с генералом над этим вопросом трудимся, но и, как минимум, куча аналитиков обязана быть подключена к разработке операций. Кроме того, нельзя списывать со счетов и саму Османскую империю. Шейхи тоже не дураки, и в вопросе интриг у них опыта намного больше, чем у нас.

Хорошо бы генерал и сам понимал, что дело идет неважно. Не хотелось бы считать его умнее, чем он есть. С таким-то званием и должностью Марков должен быть грамотным специалистом. Но завтра вечером при встрече все и обсудим.

До самого особняка я смотрел на треснувшее стекло шлема и лишь на территории дома захлопнул ящик с броней. Закрыв гардеробный отсек, кивнул водителю и покинул машину.

Снаружи было прохладно, но не холодно. Как раз то, что нужно, чтобы немного развеяться после боя. Слуга открыл мне двери, и я передал ему свой плащ, а сам направился в свои покои.

— Кристина, ты чего не спишь? — спросил я, разглядывая помощницу, сидящую перед монитором на рабочем месте.

Дисплей был единственным источником освещения в гостиной, и свет от него выгодно подчеркивал лицо моей Слуги. Кристина подняла на меня взгляд и ткнула пальцем по клавишам.

— Прислали доработанную после наших правок версию «Оракула», — сообщила она. — КИСТ сильно расстроился нашему отзыву, княжич.

Я усмехнулся, скидывая пиджак на свободное кресло.

— Ох уж эти творцы с их тонкой душевной организацией, — произнес я, после чего вновь обернулся к помощнице. — Они внесли изменения?

Кристина неопределенно тряхнула головой, ее светлые волосы растрепались по плечам. С учетом того, что и при строгой прическе униформа рода Романовых смотрелась очень хорошо, сейчас, с распущенными светлыми прядями на плечах, она казалась еще красивее, чем обычно.

— Внесли, только не все, — заявила она. — Что-то они действительно починили, что-то при этом сломали.

— Понятно, — отозвался я, расстегивая пуговицы рубашки. — Но это подождет до завтра. Сейчас я хочу поесть, помыться и поспать. Тебе, как моей Слуге, требуется убедиться, что княжич все это проделал. Так что контролировать, как я ем, моюсь и сплю, будешь вместе со мной.

«Оракул» все равно еще не скоро будет приведен в готовность, и жертвовать здоровьем помощницы я не намерен. Конечно, целители подлатают практически любое повреждение, однако насиловать Кристину, заставляя ее работать круглые сутки, ради сомнительного выигрыша в пару часов я не буду — это в высшей степени бессмысленно.

Заснули мы быстро, и это вновь было прекрасно.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес Марков, жестом предлагая мне садиться на свободный стул.