Приняв позу и чуть отставив ногу, женщина обвела горизонт щедрым жестом.

— Перед тобой стоит Альморава из Симры, менестрель не поддающаяся сравнению!

Она сделала акцент на объявлении, взмахнув несколькими струнами, в результате чего раздался звук, жутко созвучный с кошкой, на которую наступили. Я почувствовала, что все остальные в коридоре внезапно уставились на нас, и мне пришлось подавить улыбку.

— Это звучит технически верно, — задумчиво произнесла я. — А ты не думала, что у тебя могут быть проблемы с алкоголем?

— Моя фляжка почти пуста, — согласилась Альморава. — Это проблема.

Командир осторожно приблизился к нам, держа руку на шпаге.

— Леди Оруженосец? — спросил он. — Есть какие-то проблемы?

Я отмахнулась от вопроса.

— Вовсе нет, — ответила я. — Продолжайте свою работу, лейтенант.

Он отдал честь и вернулся к остальным музыкантам.

Я почувствовала, что бард — ах, менестрель — смотрит на меня, и вздохнула. Ну, вот вам и анонимность.

— Кэтрин Обретённая, — представилась я.

— У меня было предчувствие, — сказала ашуран. — Не могу придумать другой причины, по которой они допустили бы деорайт твоего возраста так глубоко во дворец с мечом на бедре.

— Большинство людей немного насторожились бы, узнав, что разговаривают со злодеем, — пробормотала я.

— Большинство людей упали бы в обморок еще на половине фляжки, — усмехнулась Альморава. — Кроме того, ты еще никого не подожгла, так что, по крайней мере, один из слухов неверен.

В Бога душу мать. Неужели это действительно будет преследовать меня повсюду? По крайней мере, она не упомянула Саммерхолм или гоблинский огонь.

— Ходят слухи?

Менестрель усмехнулась.

— Моя дорогая леди, вы — кэллоу, подручная человека, который завоевал Королевство. В каждом городе, от Атера до Салии, есть своя история, и каждая страшнее предыдущей.

— Все они лестны, я уверена, — сухо сказала я.

Альморава ухмыльнулась.

— На самом деле мнения разделились. Конечно, есть обычная толпа, выступающая за удаление головы любого, кто контактирует с Империей, но вы будете удивлены, как много кэллоу проявляют осторожный оптимизм.

— Это… — Я замолчала. — ты права. Я удивлена.

— Есть люди, которые думают, что наличие одного из них высоко в имперских рядах может решить некоторые из самых нежелательных аспектов оккупации Праэс, — продолжила менестрель. — Может, они и не такие громкие, как толпа забей ее камнями до смерти, но они существуют.

— Для бродячего менестреля ты, кажется, удивительно хорошо осведомлена, — заметила я.

Ашуран пожала плечами.

— Играя в тавернах, многое узнаешь.

Я в этом не сомневаюсь. Я поднялась на ноги.

— Было очень приятно, Альморава, — сказала я. — Но мне нужно присутствовать на приеме.

— Веселитесь, — весело махнула рукой менестрель.

Улыбка не сходила с моего лица, пока я не повернулась, отводя в сторону лейтенанта, когда проходила мимо него. Я наклонилась к его уху.

— Женщина, с которой я разговаривала. У нее не будет никакого оружия, но я хочу, чтобы пара арбалетчиков все время следила за ней, — пробормотала я. Мужчина кивнул, и я похлопала его по плечу, расправляя свое, когда вошла в банкетный зал. Выходи и поиграй, Одинокий Мечник. На этот раз я готова.

— Всегда попадай в ловушки. Зло умно и терпеливо, и никогда не бывает таким уязвимым, как когда оно думает, что держит все карты. — Евдокия Часто Похищаемая, Басилея Никеи.

После того, как я покинула Лауэр, мне довелось побывать в нескольких обеденных залах, но во Дворце Свершений была самая мрачная. Ни гобеленов, ни мозаики, ни даже статуй: повсюду голый камень, с резными большими каменными плитами для столов и меньшими — для скамеек. Единственной уступкой аскетизму убранства была геральдика старых графов, незаметно выгравированная на сиденьях — одинокий силуэт солдата, стоящего на стене. Даже в те далекие дни Саммерхолм был городом, куда приходили умирать имперские армии, и его правители не гнушались этим тихим хвастовством. В глубине, во главе самого большого стола, импозантное каменное кресло служило импровизированным троном. Было что-то бесспорно странное в том, чтобы видеть сонинке средних лет в шелковой тунике, восседающей на древнем троне кэллоу, но я должна была признать, что генерал Афолаби Магоро представлял собой поразительную фигуру. Высокий и широкоплечий, с резко очерченным лицом и глубоко посаженными глазами, которые беспокойно осматривали все вокруг. На ком-то менее мощно сложенном это могло бы показаться нервозностью, но у него оно говорило об осторожном внимании к окружающему.

Слава Богам, список приглашенных на прием был благословенно коротким. Я сама привела с собой несколько офицеров — Верес, Айшу и Мастерящую. И Хакрама, конечно, но это само собой разумеется. Мой адъютант следовал за мной по пятам, как вторая тень, в эти дни, успокаивающее присутствие всегда за моей спиной. Коммандеры Хун и Наук остались в лагере Пятнадцатого, наблюдая за нашими приготовлениями, а Крыса скрылся за несколько минут до входа в город. Он оставил сообщение, в котором указывал, что пошел делать как торговец рыбой, что, как я предпологала, означало, что он координирует работу с Трибуном Снабжения Афолаби и незаметно обменивается с ним припасами. Во всяком случае, лучше бы это было так, потому что, если он отправился выпить, я поручу ему копать отхожие места для всего кабили Наука. Всей этой хреновой тысяче.

Со стороны генерала присутствие было еще более скромным: двое тагребов в красно-золотых наплечных знаках легата и гоблин средних лет с эмблемой трибуна. Трибун Афолаби Мусорщик, собственной персоной, если уж на то пошло. Из всего генерального штаба этого человека именно трибун, отвечающий за разведку и сбор информации, внесет наибольший вклад в разговор за ужином. Если мы вообще доберемся до ужина. Бьюсь об заклад, что Мечник был из тех придурков, которые начинают атаку прямо перед десертом. Я уже давно мечтала о хорошей выпечке из кэллоу, а Саммерхолм был известен тем, что выпекал нечто вроде сладкого хлеба с кусочками яблока внутри. Если кто-то ворвется с волнующим героизмом прямо перед тем, как я успею наесться, будет кровавая баня.

— Глубоко задумалась, Кэтрин?

Веселый голос был не из тех, к которым я привыкла, но я узнала его.

— Обдумываю десерт, — сказала я Масего, когда он подошел. — То, что сойдет за это в Праэс, было чем-то вроде разочарования.

В основном пудинги и странные пироги.

— Понимаю тебя, — торжественно ответил маг. — Любовь отца к лимонному пирогу граничит с саморазрушением.

Я фыркнула.

— Лорд Чернокнижник — любитель лимонов. Ни за что бы не догадалась.

— Не тот отец, — ухмыльнулся Подмастерье. — Знаешь, ему даже есть не нужно, ему просто нравится вкус.

Я отложила в сторону знание о том, что инкубы не нуждаются в физической пище, задаваясь вопросом, относится ли это только к этой конкретной породе или к дьяволам вообще. У меня было с полдюжины вопросов на кончике языка, как это было, и половина из них была о Преисподних, но сейчас было не время и не место. Я уже и так была на грани грубости, отложив встречу с генералом, чтобы поболтать с менестрелем, и не было необходимости усугублять ситуацию, болтая с другим гостем.

— Полагаю, нам следует передать привет генералу Афолаби, — вздохнула я.

— Ах, политика, — усмехнулся Подмастерье. — Я так рад, что моя Роль почти полностью связана с колдовством.

— Повезло тебе, — проворчала я, направляясь к главному столу.

Человек, с которым я пришла поздороваться, уже сидел, единственный в зале, и разговаривал с Верес, когда я подошла. Хакрам стоял чуть позади моего легата, и лицо его выражало спокойную невозмутимость.

— … они выставляют по меньшей мере пятьсот кавалеристов, судя по донесениям.