— Я сделаю это, чтобы в следующий раз, когда какой-нибудь самодовольный придурок праэс скажет мне сдаться, я могла указать на пустошь, которая когда-то была твоим домом, и посмотреть, как они вздрогнут.

— Ты на это не способна, — ответила она с непроницаемым лицом.

— Попробуй, — прошипела я.

Под красивой маской скрывался страх, и я наслаждалась им. Самое время этим ублюдкам начать воспринимать меня всерьёз.

— Я могу убить тебя здесь и сейчас, — сказала Наследница.

— Ты можешь попробовать, — поправила я, усмехнувшись. — Вот она я, покинутая своим Именем, и у меня есть только нож, чтобы защитить себя. На твоей стороне четыре здоровяка с арбалетами и причудливый меч. Посмотри мне в глаза, Наследница, — тебе кажется, что я боюсь? Ты отлично подготовилась, но будет ли этого достаточно?

Она заколебалась. Я никогда не чувствовала себя более живой, чем в тот момент, когда эта умная маленькая негодница взглянула на меня, одиноко стоящую в её ловушке, и запнулась. У меня не было ничего, кроме гнева, но этого было более чем достаточно — я сражалась без Имени задолго до того, как столкнулась с Бедствиями и могу сделать это снова.

— Убейте ее, — приказала Наследница, но я уже метнула нож.

Зазвенели три тетивы, и я почувствовала, как стрела прошла на волосок от моего горла. Слишком медленно. Я бросилась на первого прежде, чем он успел опустить арбалет: скользнула за его спину, позволив последнему выстрелу вонзиться в его живот. Положив руку ему на плечо, я скользнула ножом по его горлу и позволила телу упасть на землю. Когда я снова двинулась в бой, Наследницы нигде не было видно. Глупо с твоей стороны, моя дорогая. Если бы ты осталась, то могла бы победить. Когда я добралась до второго, он уже выхватил меч, но после того, как каждое утро сражаешься с настоящими монстрами, можешь лишь посмеяться над его небрежной позой. Он размахнулся слишком сильно, и я проскользнув под его защиту, погрузила свой клинок ему в глаз по самую рукоять. Я схватила его меч прежде, чем он успел упасть на землю, позволив третьему подойти ко мне, когда последний наёмник закончил перезарядку. Я махнула острием меча в его сторону, и он осторожно попятился, пока я сделала круг, чтобы держать его между собой и арбалетчиком.

Он, казалось, не хотел нападать, и я усмехнулась, когда поняла почему: он боялся меня. Они оба боялись. Я только что убила двух других, как будто это была прогулка по рынку, и отправила их работодателя бежать, даже не попытавшись бороться со мной. Я рванулась вперёд, позволяя ему перехватить мой меч в парировании — он был слишком нетерпелив, чтобы держать меня подальше, и это стоило ему того, что я, бросив меч, поймала его запястье. Его глаза расширились в панике, но, прежде чем он успел сказать хоть слово, я ударила его в живот. Никаких доспехов, только мягкая плоть, и я оторвала его пальцы от меча, прежде чем рубануть им по шее, как будто жала пшеницу. Я перевела взгляд на последнего, с окровавленным клинком в руке, когда наконечник арбалета задрожал в его нетвёрдых руках.

— Молись, чтобы не промахнуться, — сказала я. — Иначе ты будешь мёртв раньше, чем получится перезарядиться.

Вскинув арбалет, мужчина тщательно прицелился. Могла ли я избежать схватки или нет, осталось загадкой: прежде, чем он смог выстелить, рука тени скользнула по его горлу и стала душить. Арбалетчик отчаянно сопротивлялся, но ничего поделать так и не смог — через минуту упал на землю с посиневшим лицом и налитыми кровью глазами. Я окинула взглядом двор и увидела Блэка, сидящего на стене одного из домов, свесив ноги с края. Он казался довольным, маска праздности, которую он любил изображать, снова появилась на его лице.

Темноволосый мужчина молчал, отламывая кусок хлеба и отправляя его в рот. Я шагнула к первому убитому мною человеку, выдернула нож и вытерла лезвие о его плащ. Я почувствовала, как моё Имя шевельнулось глубоко внутри меня, когда я убрала нож в ножны и жёстко улыбнулась. Тебе это понравилось, да? Хорошо. Тогда продолжим, ты и я. Я медленно повернулась лицом к Чёрному Рыцарю.

— Я и так пропустила достаточно уроков, — сказала я. — Давай приступим к работе.

«Как ты можешь оправдать работу на этих тиранов?» — спросил тогда Одинокий Мечник.

Наконец-то я получила ответ: оправдания имеют значение только для праведников.

— Я обнаружила, что лучший способ победить в шатранже[17] — это превратиться в гигантскую змею и разорвать горло своему противнику. -Императрица Ужаса Третья Мстительная

Мы остановились на поздний обед, прежде чем увидели Атер. Блэк отложил наш обычный личный урок в начале дня, так как вечер, вероятно, будет потрачен на то, чтобы представить меня Императорскому Двору, и сейчас проводил больше времени за разговорами, чем за маканием пшённой лепёшки в бульон, приготовленный Чёрными Стражами.

— Ранние имена праэс делились по этническому признаку, — рассказывал мужчина, пока я с жадностью копалась в своей тарелке. — У Тагреба были люди, навроде Рыжей Лисы — обычно вора, всегда умного — и Серого Льва — часто самого сильного вождя того времени. Имена сонинке ассоциировались с правителями их царств, хотя некоторые производные от них возникали во время особенно жестоких войн.

— Но теперь они все ушли? — спросила я, поспешно проглотив кусок, когда учитель поднял бровь.

— Их не видели уже более тысячи лет, — согласился он. — Роли, в чём ты сама убедишься, обычно являются отражением людей, от которых они происходят, и прошло много времени с тех пор, как люди внутри Империи отказались от каких-либо планов независимости. Зачем соглашаться править частью королевства, когда ты можешь претендовать на саму Башню?

Я поняла, к чему он клонит. Это была одна из самых соблазнительных частей Имперской философии, которую я обнаружила: в Старом Кэллоу трон всегда переходил только между различными ветвями династии Фэрфаксов. Теоретически для одного из герцогств было бы возможно свергнуть их — и некоторые даже хотели этого. Герцоги Льес, в частности, никогда не забывали, что они были королями до объединения Кэллоу. На практике же тот факт, что вместе с властью королю переходило и Имя, обеспечивал действующей династии правление безо всяких возражений со стороны. Однако среди праэс любой мог претендовать на Башню, если был достаточно умён и безжалостен. Верховные Лорды, конечно, занимали правящие места чаще, чем простолюдины, но хроники Империи были полны примеров, когда мужчина или женщина с мощными способностями пробивали себе путь к власти из самых низов. Императорской семьи не существовало: самая длинная династия, которой когда-либо удавалось удерживаться в Башне, составляла три поколения, за что и поплатились уничтожением всего рода, всех до последнего, когда третий император был свергнут.

— Не припомню, чтобы я слышала о каких-то зеленокожих Именах со времён провозглашения Империи, — заметила я. — Что странно, учитывая, что у некоторых огров есть Роли, и их гораздо меньше, чем орков или гоблинов.

Блэк отставил свою миску, сфокусировавшись на мне. Мы не совсем примирились — я не скоро смогу забыть и простить тот день, когда мы покинули Саммерхолм, а он явно догадывался каким образом Одинокий Мечник смог спастись. И всё же он говорил, а я слушала. Хорошо это или плохо, но Бедствие был моим учителем, и я намеревалась научиться у него всему, чему могла. Его успехи, пусть и жуткие, всё же были успехами. Более того, я сама посеяла семена войны, так что мне лучше быть готовой сражаться, когда придёт время.

— Когда дело доходит до кланов, — сказал он, — Мы должны винить в этом миезанцев. Они систематически уничтожали все аспекты культуры орков. Они дошли до того, что разрушили святые земли Орды Сломанных Рогов, крупнейшего города Каллернии в то время. Роли не рождаются в пустоте, Кэтрин. За ними должен стоять вес, культурный императив. Если бы кланы откололись от праэс после объявления войны, мы могли бы увидеть возрождение их старых Имён, но первой Императрице Ужаса удалось сдержать раскол.