Герцогиня перевела взгляд на меня.

— Даоин не подчиняется Правящему Совету, — прямо сказала она. — И никогда не будет. Наши соглашения с Башней о дани не нуждаются в посреднике.

— Я здесь не для этого, — сказала я. — Я слышала, у вас есть армия, собранная на другом берегу реки.

— Это не ваша забота, Оруженосец, — сказала она.

Она свирепо смотрела как на меня, так и на Творение в целом.

— Предки, спасите нас от назойливых детей, — пробормотала она на Древнем Языке.

— Я говорю на нём, — ответила я на том же языке.

Она презрительно усмехнулась:

— Плохо.

Ох. Это на самом деле немного задело. Не моя вина, что это был чертовски сложный язык. Даже аламани был не так плох, и люди из других частей принципата предпочитали говорить на нижнем миезане, чем изучать этот язык.

— Ты не переходишь эту переправу, Кеган, — сообщила ей Значимая.

— Ты думаешь, двух легионов и того, что привела подручная Лорда Падали, будет достаточно, чтобы остановить меня? — холодно ответила герцогиня. — Никакого количества ловушек не хватит, чтобы заставить меня отступить. Мне пора, маршал.

— Так и было бы, — пожала я плечами. — Я побеждала и с худшими шансами, неважно Стражу или нет. Но я бы предпочла избежать драки.

— Тогда убирайся с нашего пути, — прошипела деорайт. — Мой долг не перед Башней.

— Я знаю, — сказала я.

— Так сколько же забрала девчонка? — спросила Значимая. — Двенадцать? Пятнадцать? Конечно, не двадцать. Ты не могла стать настолько мягкой со врёмен Завоевания.

— Тот, кто победил нас у Стены, далёк от Денье, гоблин, — процедила Кеган. — Не заставляйте меня учить вас двоих тому, чему мы научились после тех поражений.

— Ты не успеешь вовремя, — сказала я, и её взгляд вернулся ко мне.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — сказала герцогиня.

— Я знаю Акуа Сахелиан намного лучше, чем ты, — снисходительно улыбнулась я. — Вам придётся пройти маршем через весь Кэллоу, и если вы форсируете переход, то дальше пойдёте с преследующей вас по пятам Империей, стычки с которой измотают и отнимут время. Она это знает. Она это и спланировала. К тому времени, как вы доберётесь до Льеса, она закончит любой ритуал, какой бы ни готовила.

— Я хотела получить от вас ответы, но я уже получила их, — сказала маршал. — То, что мы озвучили сейчас — это условия.

— Условия для чего? — спросила герцогиня Кеган.

Я с хрустом размяла плечо.

— За моё разрешение использовать невероятно короткий путь, — сказала я.

— Источник удивления и ужаса один и тот же, и граница между ними тоньше, чем вы могли бы подумать.— Императрица Ужаса Первая Кровавая

— Я полагаю, это Граф, — объявил Масего.

Очки отца были бесполезны на таком расстоянии, поэтому ему пришлось использовать своё Имя. А именно аспект — Проблеск.

Подмастерью не нравилось полагаться на силу, дарованную ему Нижними Богами, поскольку он всегда считал её чем-то вроде костыля, который мешал ему развивать свои собственные заклинания, но он не мог отрицать, что способности, которые она давала, имели своё применение. Даже с расстояния в милю, за множеством скрывающих оберегов, он смог оценить силы, оживляющие Летнего фейри. Интенсивность и размах этих сил были ниже, чем у Герцогов и Герцогинь, которых он наблюдал в Скейде, но превосходили силы Барона. Конечно, были и исключения. Леди Трескающегося Льда была на порядок сильнее, чем другие дворяне, сопровождавшие её на первой встрече, хотя её титул был самым низшим. Масего предполагал, что решающим фактором величины силы этих сущностей, был грубый эквивалент Ролей, который был вырезан в сознании фейри. Но без надлежащего исследования невозможно рассматривать эту гипотезу как достоверный тезис.

Несмотря на всё вышесказанное, этот конкретный фейри, казалось, обладал силой, типичной для одного титулованного Графа.

Имя не давало глазам моргать, Масего изучал колебания сил. Жаль, что Граф не был в пределах досягаемости его очков. Одно из наложенных на них заклинаний помогало количественно оценить действующие энергии, аспект такого просто не мог. Тем не менее, фактические силы Графа Летнего двора не казались более значительными, чем у равнотитулованного Зимнего фейри, которого он изучал. Качественное различие, которое позволяло Лету выигрывать каждый раз, когда между этими Дворами велась война, должно быть, исходило из другого источника. Возможно, природа энергии? Символическими свойствами огня и льда в соответствии с таблицей классических элементов были очищение и сохранение — как правило, агрессивные свойства побеждали защитные, когда были диаметрально противоположными. Неужели всё так просто? Темнокожий маг жаждал чернил и пергамента, но с этим придется подождать.

— Я же говорила тебе, — прокричала Лучница. — Нам просто нужно продолжать стрелять в голову более сильным, и в конце концов появится крупный.

— Это огромное упрощение всё ещё плохо изученной социальной динамики, — раздраженно ответил Масего.

— Ты знаешь, действительно умным людям не требуется использовать такие длинные слова, — ухмыльнулась женщина с охристой кожей.

Это было такое жестокое оскорбление, что Подмастерье оставался в течение целых тридцати ударов сердца слишком потрясённым, чтобы ответить.

К тому времени Лучница натянула свой невероятно большой длинный лук. Даже несмотря на то, что сила аспекта исчезла, Масего мог видеть, что в оружие было вложено колдовство. Дерево, уже магическое по своей природе и, вероятно, из Убывающего Леса, было дополнительно укреплено, как и тетива. По его оценке, было физически невозможно, чтобы кто-либо, кроме Именованного, осилил натянуть этот лук. Даже учитывая это, то, что женщина собиралась сделать, казалось довольно сомнительным.

— Он в миле отсюда, — напомнил Подмастерье. — Дует лёгкий ветерок. Дальность стрельбы из длинного лука составляет в лучшем случае четыреста ярдов. Бесполезен против бронированных целей дальше двухсот. Расстояние, на которое ты нацеливаешься, более чем в четыре раза больше.

— Это очень впечатляет, — ухмыльнулась Лучница. — Ты выучил все эти красивые цифры из книги, не так ли?

Масего действительно выучил эти цифры из книги по военной тактике, которую позаимствовал у Хакрама. Он кашлянул, чтобы скрыть румянец, появившийся на его щеках из-за того, что его застукали врасплох.

— Для смертного эти цифры имеют большое значение, — сказала женщина, прикрыв глаза от удовольствия. — Для Именованного они мало что значат. Для меня же? — её усмешка стала резкой. — Если я смогу его увидеть — я смогу его убить.

Аспект, основанный на видении? Учитывая её Имя, это было вполне логично. Ход мыслей Масего был прерван видом движущейся Лучницы, и на мгновение это полностью заняло его мысли. Он и раньше сражался на стороне этой женщины, но никогда не видел её в бою с луком — видел только выпущенные ею стрелы. Лучница двигалась так быстро, что он видел только размытое пятно, тетива натянулась и ослабла, вытолкнув первую стрелу. За ней в то же мгновение последовали ещё две. Безжалостные Боги. Его глаза следили за последней стрелой, изучая её свойства по мере полета. Они летели бесшумно и были явно зачарованы. Нет, понял он, не зачарованы. Изготовлены из материала с природным колдовством. Врождённые свойства, понял он с резким вдохом. Тишина и какое-то усиление: острота или проницаемость, он не мог сказать. Это не имело значения. Большинство защитных оберегов основывались на предположении, что снаряды будут либо полностью физическими, либо будут иметь активную магическую составляющую, чаще называемую заклинанием. Стрелы, которые использовала Лучница, пролетели бы прямо сквозь обереги, квалифицируясь по строгим правилам колдовства как ни то, ни другое. Убийцы магов — вот что это были за снаряды.