— Насколько сильным будет офицер? — закончил орк.

Что это вообще представляют собой те фейри, с которыми у моих легионеров были проблемы? Диверсанты? Или гражданские лица? От этих размышлений дрожь, пробежавшая по моей спине, не имела ничего общего с холодом. Здесь ничего не сходилось. Я мало что знала о фейри, но если бы они попытались вторгнуться в Творение раньше, кто-нибудь, блядь, написал бы об этом. Я отказывалась верить, что может быть несколько сотен книг о проклятых Ликерианских войнах, которых даже не было на этом континенте, и ни одной о том, что «однажды Аркадия хлынула неудержимым потоком смерти».

— Есть и другие ворота в Аркадию и из неё, — сказала я. — И у них, похоже, нет таких проблем, подобных этой. Конечно, в Убывающем Лесу есть фейри, но они не вторгаются в города целой армией. Убежище находится в дне ходьбы от врат, и они есть на карте.

— Так почему же тогда Зимний Двор посылает сюда солдат? — спросил Хакрам. — Потому, что это не настоящие ворота?

Меня обдало волной жара за мгновение до того, как кто-то прочистил горло. Я обернулась.

— Мне самому это довольно любопытно, — сказал Масего. — И я знаю, где мы можем найти ответы.

Примечание к части

Бечено 08.08.22

— На поражении учишься большему, чем на победе. Поэтому бойтесь генерала, который никогда не выигрывал сражений.— Изабелла Безумная, генерал Принципата

Масего ничуть не изменился с тех пор, как я видела его в последний раз. Высокий, темнокожий и по-мальчишески пухлый в своей свободной одежде. Его очки заиндевели от холода. Он надел толстый плащ, а его косы, украшенные безделушками, были прикрыты… Честно говоря, я была в растерянности, не зная, как описать эту мерзость. Вязаная разноцветная пряжа, смутно напоминающая уродливую шляпу… пытающуюся поглотить такую же ужасную шляпу?

— Я дико извиняюсь. Я рада тебя видеть и всё такое, но что это такое? — спросила я, указывая на неодушевлённое существо, сидящее на корточках на его голове.

— Мне папа связал, — ответил Подмастерье с вызовом. — Не хотел, чтобы я выходил на холод с открытыми ушами.

Я чуть было не спросила его, который из отцов совершил сие преступление против всех имеющих глаза, но не была уверена, какой из вариантов меня бы больше насторожил: связал ли её Чернокнижник или инкуб, поэтому я воздержалась от выяснения. «Наверное, инкуб», — мрачно подумала я. Чернокнижник всегда был безупречно одет. Даже случавшихся угроз участи-хуже-смерти было недостаточно, чтобы я перестала замечать, насколько привлекательным был этот мужчина. Зло, казалось, собрало под свои знамёна все горячие варианты, начиная от Чернокнижника и заканчивая Малисией. Хотя, конечно, Килиан был всем, что мне было нужно, — тут же оправдывалась я. К тому же, вероятность того, что он убьёт меня, была крайне мала, а я успела узнать, что такое часто бывает в отношениях, когда ты злодей.

— Кэтрин, — сказал Хакрам.

— Я здесь, — поспешно ответила я.

— Масего, ты что-то нашёл? — подсказал орк.

— Да, — сказал маг сонинке, поправляя очки. — Якорь для метели находится глубже внутри. Я сузил круг поисков.

— Ты не можешь просто снять заклинание отсюда? — спросила я.

— Это не заклинание. И заклинания нельзя разрушить, их можно только рассеять, — сказал Подмастерье. — Эта метель льётся из Аркадии через полу-стабильные ворота.

— Закрытие врат прервёт природную аномалию, — сказала я. — Поняла.

— Возможно, — сказал человек в очках. — Это зависит от того, насколько сильным было проникновение из Аркадии в Творение.

— У меня не будет постоянной зимы в центре моего города, Масего, — сказала я. — Сломленный, зараженный демонами и покрытый льдом — большего я не допущу.

— Очень, очень жёсткая позиция, — с убийственной серьёзностью сказал Хакрам.

Что за придурок! Я уже собиралась ответить, когда заметила движение впереди — в шторме. В мгновение ока мой меч снова был в руке, а топор Адъютанта поднят.

— Разберёмся позже, — сказала я, беря инициативу на себя и двигаясь в метель.

— Вот я — бунтарь! — услышала я, как Хакрам сказал это Масего довольным голосом.

— И жулик, мухлюющий в шатрандже, — раздраженно ответил Подмастерье.

— С тобой мне это не требуется, — сказал орк.

Я вздохнула. Приходилось ли героям сталкиваться с таким количеством препирательств, как мне? Ну, по крайней мере, каждый из моих давал высказаться другому, и то дело — монологов бы я не вынесла.

Воющий ветер и снег, который нам пришлось переносить, ослепляли, но не были проблемой для моей маленькой команды: в тот момент, когда мы вошли в бурю, вокруг нас образовался пузырь полупрозрачной синей энергии, любезно предоставленный Масего. Между защитным куполом и теплом, которое излучал сам Масего, было почти комфортно. Почти. Никакого движения, которое я заметила бы хоть мельком, — что я, естественно, восприняла как плохой знак. То, что я не могла видеть дальше, чем на несколько футов вперед, не означало, что фейри не могли. Я догадывалась, что они бесшумно окружали нас, в то время как наши ботинки хрустели по снегу. Скрытными мы не были.

— Масего, — сказала я. — Если бы мы были окружены, ты бы мог это определить?

— Да, — сказал он. — С помощью правильных инструментов.

Я сделала паузу.

— У тебя есть нужные инструменты? — спросила я.

Он моргнул за стеклами очков.

— Нет, — сказал он. — С таким количеством магии фейри, разлитой по округе, лучшее, что я могу сейчас сделать, это определить направление врат.

— Как долго мы уже идем? — нахмурился Хакрам.

— Я не могу сказать, — сказала я. — Вероятно, это не очень хороший знак.

— Искажение времени внутри Аркадии сильно варьируется от места к месту, — услужливо внес свой вклад Масего. — В некоторых участках ночь может длиться столетие в Творении, в других — всего несколько ударов сердца.

— Но мы не в Аркадии, — сказала я. — Верно?

Завывающий ветер не сделал неловкое молчание менее неловким. Догадка была тревожной. Я взглянула на Подмастерье.

— Масего?

— Мы близко к воротам, — сказал он.

— Масего.

— Скоро должны быть там, — сказал он.

— Масего.

Пухлый Сонинке прочистил горло.

— Я не могу сказать, — признался он. — По моим ощущениям, это похоже на то, что мы приближаемся, но это не должно…

С тихим звоном копье пробило пузырь щита и попало бы магу в горло, если бы я рефлекторно не выхватила его из воздуха. Я взглянула на оружие. Бронзовое, покрытое рунами. Которые светились. Мне удалось выбросить его за мгновение до того, как оно взорвалось осколками металла и льда, некоторые из которых оставили царапины на моих щеках.

— Мы пришли с миром, — нагло солгала я, взывая к буре с мечом в руке.

Хакрам попытался замаскировать свой смех кашлем.

— Кэтрин, — сказал Масего, — фейри — непревзойденные мастера обмана. Они не попадутся на…

Метель впереди нас рассеялась, открыв стройный силуэт. Человек в чешуйчатой броне из сплетённого мёртвого дерева и обсидиана, рогатый шлем закрывал всё его лицо — даже глаза — за исключением подбородка и рта. Белая кожа, открывшаяся под ним, была бледной, как у трупа. С копьём в руке он сидел верхом на том, что можно было бы принять за высокую косматую лошадь, если бы не длинный рог, торчащий у неё изо лба.

— Я ненавижу, когда такое происходит, — пробормотал Подмастерье.

— Добрый вечер, леди Марчфорд, — сказал фейри.

Градус моей тревожности сразу же поднялся ещё на пару пунктов: младшим фейри не очень удавалось говорить по-человечески — когда они говорили, это было слишком мелодично и певуче, чтобы их можно было принять за смертных. Солдаты иссушенного дерева даже не пытались — магия и образы сочились из каждого слова. Но вот этот? Он говорил, как человек. Самые опасные монстры всегда были самыми умными.