Его рассудительность в этих вопросах была… недостаточной. У большинства людей Акуа сочла бы это серьёзным недостатком, но, по правде говоря, она предпочитала его таким — не подозревающим об опасностях, подстерегающих его вокруг, способным беззаботно заниматься любимым делом. Она могла уберечь его от падальщиков. Дьяволист очень ясно дала понять своим подданным, что Думисай из Аксума трогать нельзя: скармливание коварного мелкого дворянина рою бесов на виду у её двора очень чётко продемонстрировало сей факт.

— От него есть своя польза, — признала Акуа.

Папа кивнул, ему уже явно наскучил этот разговор.

— С сегодняшней партией у вас почти две сотни младших фейри, — сказал он. — Этого должно быть достаточно для Малой Бреши.

Термин был довольно техническим, и мало кто, кроме магов праэс, знал его значение. Дьяволизм был, по сути, ветвью магии, связанной с вызовом, связыванием и заключением контрактов с дьяволами. И демонами, конечно, хотя легкомысленное обращение с такими существами было путём к судьбам худшим, чем смерть.

Её народ практиковал этот вид колдовства со времен, предшествовавших оккупации Миезаном, и хотя первоначально он был средством получить власть или знания для одиноко практикующего, при Империи же это стало развиваться как инструмент войны. Императрица Ужаса Триумфальная — да не вернётся она никогда — широко почиталась как величайшая из когда-либо живших дьяволистов, превосходящая даже Мёртвого Короля.

Она призывала и связывала целые легионы дьяволов, ставила демонов во главе их, и её путы были настолько хорошо сделаны, что держались столетиями даже после её кончины. Чтобы вызвать целое воинство дьяволов, как это умела она, нужно было использовать другие средства, кроме вызова их по одному: в противном случае количество потраченных впустую времени и энергии было бы огромным.

Способ обойти эту сложность назывался Брешь: открывался портал в одну из Преисподних, в который вплеталась массовая привязка. Любой дьявол, проникающий в Творение, будет подвержен указанной привязке, что обеспечивает определенную степень контроля, хотя и гораздо более слабую, чем если бы привязка была разработана для конкретной сущности. Конвенция разделила Бреши на Малые и Большие.

Сама Акуа использовала Малую Брешь в Льесе, когда развёртывала свою армию дьяволов, пока маги Пятнадцатого не закрыли её, подпитывая жизнями стигийских рабов. Малая Брешь была временной и нестабильной по своей природе, её невозможно было поддерживать долго. Более серьёзная Брешь была совершенно другим делом, и за всю историю Калернии произошла только одна — ритуал Мёртвого Короля в Кетере, который открыл постоянный и стабильный портал в одну из Преисподних. С тех пор большого прогресса не было достигнуто в понимании того, как именно была совершена Большая Брешь, хотя Дьяволист пришла к пониманию некоторой её части.

— Было бы предпочтительнее больше топлива, но у меня нет столько времени, — сказала Акуа. — Придётся обойтись ограниченным числом и совершить вторую Брешь, когда у нас будут для этого фейри.

— Ты получишь больше мяса за счёт расходов, если спустишься ниже Тридцатой Преисподней, — заметил папа. — Как бы то ни было, седьмая часть этой силы уходит в Причитающееся (Кетеру).

— Обретённая очень ясно дала понять во время Восстания, что хорошо обученная армия прорвётся через всё, что ниже Тридцатого, если дать время на подготовку, — ответила Дьяволист. — Летний Двор находится в лиге выше, чем её силы были тогда. Если я хочу, чтобы дьяволы пережили первое сражение, мне не стоит использовать чумайли или кичабву.

Её отец напевал, обдумывая это.

— Ну, ты вряд ли сможешь вызвать много валин-фалме, зато ты можешь быть уверена, что они продержатся дольше, — сказал он.

Этот термин означал имперскую гвардию на архаичном диалекте мтетва. Дьяволы были старыми фаворитами Тиранов, стремившихся вторгнуться в Кэллоу, предпочитаемых более звериным породам за их интеллект выше среднего и способность использовать кованое оружие. Они также были известны своей устойчивостью к огню, хотя было трудно предсказать, насколько это будет эффективно против пламени фейри.

Из-за их безволосой кожи и деформированных крыльев летучей мыши многие маги предположили, что Император Ужаса Чернокнижник использовал их в качестве племенного скота для создания гораздо более крупных крылатых монстров, которые использовались для доступа к более высоким уровням Башни и позволяли им отвечать на бегство фейри на поле боя. Действительно, было обидно, что она не получит больше четырёхсот из них от Малой Бреши.

Их неспособность к тактическому мышлению была, пожалуй, их самой большой слабостью и причиной, по которой они обычно служили под командованием Чёрного Рыцаря той эпохи. Однако Акуа не хватало такого командира, и именно поэтому было так важно захватить высокопоставленного фейри. Малая Брешь могла подождать, пока пленников не доставят обратно в Льес, но Дьяволист намеревалась вызвать своих офицеров сегодня вечером.

— Сначала Граф, — сказала она.

— К лучшему, — согласился папа. — С ним будет больше всех возни.

Они вдвоём вошли в узор, сдерживающий Графа Золотой Жатвы, густая и тяжёлая магия омывала их кожу. Ее отец щелкнул запястьем, и кляп во рту аристократа фейри растворился.

— Вы вершите свою судьбу, смертные, — резко сказал он. — Моя королева отомстит за то, что произошло сегодня.

— Есть теория очень умного человека, — сказал папа, полностью игнорируя угрозу, — что фейри могут умереть по-настоящему.

— Твоё невежество соперничает только с твоим высокомерием, маг, — усмехнулся Граф.

— Перерезание горла возвращает тебя в Аркадию, чтобы ты мог родиться заново, — продолжил её отец. — Но, ах, фейри созданы из силы, не так ли?

— Мы — воплощение Лета, — улыбнулось существо. — Вы все сгорите под солнцем.

— Да, воплощённая сила, — восхищенно сказал седеющий мужчина. — Что же тогда произойдет, если эта сила будет израсходована?

— Ни одно низменное насекомое не может отменить действия Богов, — сказал фейри.

— Наконец-то, — сказала Дьяволист, — нас представили друг другу.

Граф взглянул на неё с презрением.

— Я знаю, кто ты, проклятая, — выплюнул он. — Поражение высечено на костях вашего вида.

— Меня зовут, — сказала она, — Акуа Сахелиан. Я злодей.

— Бледная имитация древнего врага, — передразнил фейри.

— О да, — тихо согласилась Дьяволист. — Это именно то, кем я являюсь. Враг, как нас называют на Западе. Я крайняя из рода, не прерывавшегося с незапамятных времён. Мой вид узурпировал мантию богов, украл секреты из-за пределов Творения и превратил королевства в море. Я праэс старой крови, фейри. Ты должен преклонить колени в благоговейном страхе.

— Ты — угасающий уголёк давно потухшего костра, — усмехнулся Граф. — И будешь потушен вскоре могуществом Лета.

— Ты думаешь, что знаешь, что такое могущество? — рассмеялась Акуа — Я превращу твою кровь в дым. Я буду кормить ужасы, которые сокрушат твои кости, звуком твоих криков. Сердца ваших детей вознесут мои крепости к небу и заставят мои корабли плыть по твёрдой земле. Возможно, вы были божествами в своём жалком доме, но вы сошли с этого пьедестала — и здесь, внизу, мы проливаем кровь таких, как вы, на алтарях. Бедное, незаконнорождённое создание. Ты действительно веришь, что у тебя есть шанс.

Её Имя пульсировало под её кожей, даже когда глаза стали холодными.

— Но вы сейчас в Творении, граф. Здесь живут монстры.

Граф ухмыльнулся.

— Ты пытаешься напугать меня, дитя? Лето не знает страха.

Акуа медленно обнажила нож, упираясь острым концом в горло фейри. Он бесстрашно посмотрел ей в глаза. Дьяволист улыбнулась.

— Нет, ещё нет, — пробормотала она. — Но я научу тебя.

— Хотя гоблины — самые скрытные из всех народов, аудиенции с матронами дали мне некоторое представление об их народе. У племён нет истинного понятия о войне, потому что для гоблинов не существует такой вещи, как мир — только временное прекращение насилия. — Отрывок из «Ужасов и чудес», знаменитого путешествия Анабаса Ашурана