— Этот план включает в себя создание врага из одного из самых опасных людей на этом континенте без какой-либо ощутимой выгоды, — сказал Анаксарес. — Это не очень хороший план.

— Не говори глупостей, советник, — сказал Кайрос. — Сделать врагом одного из самых опасных людей на этом континенте — это цель плана, а не побочный эффект.

— И подумать только, ты сказал, что я предлагаю не величайшее предательство, — упрекнула Бард, качая головой. — Меня это ранит в самое серде, Кайрос.

— Я глубоко сожалею, — сказал Тиран. — В качестве извинения, позвольте мне предложить вам это: раскройтесь.

Драгоценные камни на столе тут же загорелись и выпустили полдюжины лучей обжигающего красного света в Странствующего Барда, которая растворилась в воздухе, прежде чем хоть один из них коснулся её. Последовал долгий момент молчания.

— Она играет с тобой, — не удержался Анаксарес, понимая, что это и так было ослепительно очевидно.

— О да, — улыбнулся Тиран, и его глаз запульсировал красным. — Только представь, какого врага она наживёт, когда я тоже предам её.

— Видишь ли, это именно та проблема, которой я бы избежал, контролируя разум всего мира.Вы, дураки, отстаиваете мою точку зрения за меня, разве вы не видите? —Император Ужаса Империус, незадолго до того, как его разорвала на части толпа в Атере

— С таким лицом хороших новостей не сообщат... — сказала я.

В штабном помещении нас было только трое: Верес, Крыса и я. Сегодня или завтра у нас будет настоящее собрание персонала, но пока я собрала людей по минимуму. Когда вся семья собиралась за столом, обсуждения, как правило, занимали больше времени, а сейчас мне хотелось быстро иметь чёткое представление о том, что произошло в Кэллоу, пока меня не было. И, к моему неприятному удивлению, меня не было немного дольше, чем я предполагала: три месяца с того утра, когда я проснулась.

Учитывая, что Лето уже прощупывало границы, когда я уезжала, и прекрасно понимая, что Наследница станет полной сволочью в тот момент, когда я исчезну, я не ожидала ничего хорошего. И всё же абсолютная суровость на лице Гончей заставила меня призадуматься. Я взглянула на Крысу — он не выглядел счастливее. Что ж, по крайней мере, это вряд ли было хуже, чем то, что моё сердце украл разгневанный бог Зимы... Плачущие Небеса, пусть это не будет хуже, чем то, что моё сердце украл разгневанный бог Зимы. Я твердо верила, что это не слишком высокая планка для этого разговора, но у меня уже начинала болеть голова.

— Всё в жопе, — категорично внес свой вклад Крыса.

— Насколько большой? — подсказала я. — Это важная часть.

— Сначала военные дела, — сказала Верес. — Мы находимся в состоянии войны по крайней мере на двух фронтах, возможно, до пяти.

Я заскучала по тем дням, когда два смертельных врага были верхним пределом, а не отправной точкой.

— Лето, — отсчитала я. — Наследница?

— Дьяволист, — мрачно поправил Крыса.

— Она завершила переход? — поняла я. — Дерьмо. Я поставила свои деньги на то, что она всё же нацелилась на Императрицу Ужаса.

— Ты была не единственной, — сказал мой Трибун Снабжения. — Всем сейчас интересно, в чём заключается её игра.

— Думаю, много людей погибло бы, если бы мне пришлось рискнуть, — проворчала я. — Хорошо, Верес, вываливай всё. Лето. С чем мы имеем дело?

— У нас нет точных цифр, — ответила Гончая. — Пытаясь использовать предсказание, два мага лишились зрения.

Сон, который я видела перед тем, как проснуться в Творении, и сейчас был свеж в моей памяти — он не казался воспоминанием, чем-то, что со временем исчезнет или померкнет. Именные Сновидения — самый близкий эквивалент, который я могла припомнить, но они не казались такими… осязаемыми. Принимая во внимание некоторые вещи, которые Лето делало после этого сна, я не слишком удивилась, узнав, насколько опасно для магов были такие попытки. Должно быть, это было всё равно, что смотреть прямо на солнце.

— Но у тебя есть догадки, — сказала я.

Она кивнула и постучала своими толстыми пальцами по карте, разложенной на столе, чтобы привлечь мое внимание. В южном Кэллоу были установлены два красных камня: один в Дормере, другой у Холдена. Учитывая, что эти два города были самыми близкими городами Кэллоу к Убывающим Лесам, тот факт, что они были отмечены как Летние крепости, не нуждался в объяснении.

— Мы получили разведданные от генерала Упаковывающей, которые были собраны у беженцев из обоих городов, — сказал Верес. — Часть из них была бывшей королевской гвардией, так что мы можем больше полагаться на их оценку численности войск. Оба раза по меньшей мере пять тысяч, и мы совершенно уверены, что это была не одна и та же армия.

Десять тысяч проклятых фейри. Неудивительно, что она выглядела так, как будто кто-то застрелил Айшу. Даже несколько сотен низших фейри, которых нам пришлось сдерживать в Марчфорде, нанесли тяжёлые потери Пятнадцатому, и в отличие от тех плебейских ублюдков, этих вели в бой аристократы Лета.

— Они перемещались после взятия городов? — спросила я.

— Нет, — сказала мой генерал. — Во всяком случае, не в больших масштабах. Они посылают рейдовые отряды, но почти все они направляются к нашей второй проблеме.

Орчихе не нужно было указывать на чёрный камень, установленный у Льеса, чтобы я поняла, о чём она говорит.

— У неё не должно быть никаких сил, о которых можно было бы говорить, — сказал я. — Я заставила Правящий Совет лишить её права на что угодно, кроме городской стражи.

И её личной свиты, привилегия, предоставленная высокородным праэс, к которой даже я не могла прикоснуться. Учитывая её высокое происхождение, разрешённое число было немалым — тысяча человек, — но все же это не армия.

— Её больше не волнует Совет, — сказал Крыса. — Никого не волнует, Кэт. Но мы поговорим об этом беспорядке позже.

Струйка ярости, пробежавшая по мне при этих словах, должно быть, отразилась на моем лице, потому что, когда темноглазый тагреб посмотрел на меня, он побледнел. Я глубоко вздохнула, успокаивая себя. От моего внимания не ускользнуло, что температура в комнате значительно понизилась. Великолепно, ещё одна сила, которая наделает неприятностей, если я не узнаю, как она работает. Как раз то, что мне нужно.

— Она наняла наёмников, — сказала Верес. — Левантийцы, геликейцы и, предположительно, какие-то дроу.

— Последняя группа, которую она наняла, была уничтожена до последнего человека, — нахмурилась я. — Нами.

— Она выгребла Меркантис до дна, — сказал Крыса. — Но более половины её людей из Пустоши, и на них можно положиться. Она в значительной степени захватила власть над Старой Кровью.

— И её мать ничего не предприняла по этому поводу — удивлённо спросила я.

— Её мать ведёт свою собственную войну в Волофе, — ответил загорелый мужчина. — Против племянника, пытающегося свергнуть её, и Легионов, пытающихся сдержать разъярённый улей, в который превратился город.

— Императрица вмешается, — сказала я.

— Едва ли, — проворчала Верес. — Но она не может допустить, чтобы призывы, которые они бросают друг другу, выплеснулись на Пустошь. Есть сообщения об использовании демона.

Я не спрашивала, какого рода — любой вид был достаточно плох. Это означало отсутствие подкреплений от Праэс, что было таким же облегчением, как и проблемой. Мы остались с этой ситуацией сами по себе.

— Праэс, — сказала я. — Итак, личные дружины и маги?

— Много магов, — сказал Крыса. — И с учетом того, что Льес в настоящее время переполнен беженцами, мне не нужно говорить тебе, насколько плохо это может обернуться.

— Если она принесёт в жертву хоть кого-то, она станет бунтовщицей, — холодно сказала я.

— Она уже бунтует, Обретённая, — сказала Верес. — Она призывала дьяволов, чтобы натравить их на фейри — твой Совет издал законы против этого. И никто не собирает незаконную армию из десяти тысяч человек, если собирается оставаться в рамках закона.