— Ты воспринимаешь это как критику своих способностей, — заметил он. — Тебе не следует этого делать. Наследница обучалась всему, от политики до войны с тех пор, как впервые заговорила. То, что она более компетентна, чем ты, является отражением её привилегии, а не собственных способностей.

Я сделала глоток из чаши, которую он протянул мне, раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Какого дьявола, почему бы и нет? Что мне терять?

— Но тебе было бы легче обучить кого-то, кто уже научился этим вещам, — заметила я. — Я же ещё долго буду в роли догоняющей.

— То, что её уже научили, не говорит в её пользу, — ответил Блэк.

Это казалось хорошей вещью, пока я не задумалась ещё на мгновение.

— Значит, ты остаёшься со мной, потому что я… Более податливая? — я нахмурилась. — Легче манипулировать?

Он вздохнул.

— Я остановлюсь на этом моменте только один раз, потому что сомневаюсь, что ты заговорила бы об этом, если бы уже не думала об этом, — сказал он. — Я не буду лгать тебе, Кэтрин, или обманывать тебя.

Я уже собиралась перебить, но он поднял руку, и я остановилась, нахмурившись от того, что действительно остановилась.

— Не из чувства чести или альтруизма, — продолжал он, — а просто потому, что в долгосрочной перспективе это было бы глупо. Видишь ли, так уж заведено — если я обману тебя, ты неизбежно обнаружишь, что я это сделал, в самый неподходящий момент, а затем отомстишь таким образом, который приведёт к моему падению. Количество моих предшественников, погибших из-за того, что они не смогли усвоить этот простой и легкий урок, просто ошеломляет.

Если бы он попытался убедить меня, что никогда не опустится так низко, или что связь между учителем и учеником — нечто священное, я бы не поверила ни единому его слову, но такого рода… Просвещённый эгоизм? Да, я могу это понять. Чем больше я говорила с Блэком, тем больше начинала понимать, что всё, что он делает, он рассматривает с точки зрения затрат и выгод — как бухгалтер, если бухгалтеры вторгаются в соседние королевства и насаживают головы людей на пики. И носят латы. И ездят верхом на немёртвых лошадях. Боги, я действительно надеюсь, что таких бухгалтеров нет. Творение и так достаточно страшное место.

— Я рада, что ты признаёшь, что я достаточно умна. Для этого по крайней мере, — раздражённо пробормотала я, всё ещё не желая забыть конкретно эту претензию в ближайшее время.

В ответ он забарабанил пальцами по столу, и, судя по выражению его лица, мне действительно удалось вывести его из себя. Ха, раньше мне это никогда не удавалось. В каком-то извращенном смысле это было похоже на победу.

— Раздражительность — дурная привычка, — сказал он. — Она должна была быть умнее тебя, чтобы выжить. Императорский Двор — самая смертоносная среда на континенте, если не считать настоящего поля боя. В прошлом году владение Верховного Лорда Окоро восемь раз переходило из рук в руки в течение трёх дней — и все владельцы были убиты. Её мать — сама по себе блестящая женщина, сумевшая пережить восхождение Малисии к власти без потери влияния и открыто поддержавшая оппозиционную фракцию. Каждое её движение, каждое её слово взвешены — недооценишь её хоть на мгновение, и она перережет тебе горло, не моргнув глазом.

Мне хотелось бы поспорить с этим, но я не могла не вспомнить холодный взгляд Наследницы, когда она вышла из палатки. Я выиграла достаточно боев из-за того, что меня недооценивали, так что не стоит забывать, как дорого это может стоить. Что ж, ладно. Осторожно избегать ее. Люди не получают Имен, собирая цветочные композиции, и её имя действительно имеет зловещий оттенок. Я ответила на острый взгляд Блэка кивком, и он, казалось, был удовлетворен тем, что меня должным образом предупредили.

— Ты так и не сказал, почему выбрал именно меня, — наконец сказала я.

Темноволосый мужчина уставился на свою чашу, медленно взмахнув рукой, покачивая в ней вино.

— Мне говорили, что ты никогда ни с кем не дружила в приюте, — ответил он. — Из-за чего?

— Я, э-э… Что? — выпалила я.

Что ж, он не ошибся, но слышать это в таком тоне было немного унизительно. Не то чтобы все в приюте ненавидели меня или что-то в этом роде — хотя вообще-то некоторые ненавидели — но я никогда не заводила близких друзей, как другие девочки. Я всегда думала, что я просто одиночка, и в приюте были и другие такие же, так что это было не так уж странно.

— Наверное, у меня никогда не было с ними ничего общего, — призналась я. — Я не думаю, что они были неправы, желая того, чего хотели, но я просто… Не хотела того же. Это было неприятно, так как они не понимали, почему я такая, какая есть, поэтому через некоторое время я перестала пытаться.

— И это злило тебя, не так ли? — протянул он — Что они просто не понимают этого, сколько бы ты ни пыталась объяснить.

Я пожала плечами с притворным безразличием, стараясь не показать, как близко он попал в цель. И он был прав, да помогут мне Боги. Они все смотрели на меня как на сумасшедшую, когда я сказала, что хочу всё изменить. Что я хочу стать кем-то, кто может быть уверен, что никто, подобный Мазусу, никогда не станет таким же могущественным, как Губернатор. Раньше мне казалось, что я просто недостаточно красноречива, что если бы я нашла правильные слова, то смогла бы преодолеть пропасть, которую, как я чувствовала, создала между нами, но с возрастом я перестала в это верить. Даже я знала, что есть стены, сквозь которые не пробиться.

— Они никогда не понимают, — пробормотал он. — Даже если они и любят тебя, то никогда не поймут до конца.

Он выглядел почти грустным, и впервые с тех пор, как я его встретила, я поверила, что он был таким старым, каким и должен был быть.

— Я выбрал тебя, — задумчиво произнес он, — потому что помню каково это, когда ты смотришь на окружающий мир и понимаешь, что мог бы сделать лучше. Что если бы у тебя были авторитет и власть, ты бы не совершал ошибок, которые совершают люди, обладающие ими.

Он сделал большой глоток вина.

— Разве это безумие — расстраиваться, когда они не видят того, что кажется тебе очевидным? Я действительно не знаю. Боги знают, что меня достаточно часто называли сумасшедшим, и я уверен, что со временем тебя будут называть так же.

Он встретил мой взгляд с сардонической улыбкой.

— Тому, что знает Наследница, ты можешь научиться. И ты будешь учиться. Но это негодование, которое кипит у тебя под кожей... Это не то, чему можно научить. И именно поэтому ты победишь её, когда придёт время.

Он поставил чашку на стол.

— Иди спать, Кэтрин, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Завтрашний день обещает быть насыщенным событиями.

— Ха! И бьюсь об заклад, ты этого не ожидала! —Император Ужаса Предатель Первый

Я сделала глоток из своей кружки, заставляя себя не морщиться от вкуса.

Эль здесь был хуже, чем в Гнезде, чему я не поверила бы, пока не попробовала эту дрянь. Поиски постоялого двора, который был достаточно дёшев для человека с моими средствами, но всё же видел достаточно движения, чтобы стоить моего времени, заняли большую часть вчерашнего дня, но я верила, что усилия того стоили: Потерянная Корона была питательной средой для недовольства, если я хоть что-нибудь в этом понимала. Вечерний колокол ещё не прозвенел, но общая комната была заполнена более чем наполовину — и ни один мужчина или женщина не были безоружны.

Все они были Кэллоу, большинству из них было за сорок, и у многих были шрамы. И не полученные в драках на задворках, с которыми я была знакома, а заработанные, когда кто-то делал всё возможное, чтобы убить тебя, чуток не дотянув. Я бы поставила на то, что девять из десяти были королевскими гвардейцами во время Завоевания. Хорошо, что кошелёк, который дала мне Писец, был набит Марчфордским серебром, потому, что если бы я воспользовалась динариями, мне бы перерезали горло ещё до наступления ночи.