— Это вредно? — спросил мой адъютант.

— Не думаю, — призналась я, помолчав. — Оно чувствуется как иголки, когда есть угроза. Здесь же спокойно, если уж на то пошло.

Что бы это ни было, оно также поддерживалось гигантским количеством энергии. Может быть, не такой большой, как древнее колдовство, заложенное в камнях Башни, но гораздо больше, чем все остальное, что я видела. Глубоко вздохнув, я толкнула дверь и шагнула через порог. Я почувствовала, как что-то омыло мою кожу, но больше ничего не произошло. Я бросила взгляд вокруг, только чтобы увидеть, что на первом этаже никого не было. Он должен был служить общей комнатой, но, кроме скамеек и столов, здесь не было ничего примечательного. Не обращая внимания на неприятное чувство, поселившееся в моем животе, я направилась к лестнице в задней части комнаты, Хакрам молча последовал моему примеру. Второй этаж служил караульным помещением, но я не стала задерживаться, чтобы осмотреть его: сквозь лестницу, ведущую на третий этаж, просачивался свет. Разве тебя убило бы послать кого-нибудь поприветствовать нас вместо того, чтобы позволить нам бродить по жуткому пустому бастиону?

Жуть поднялась на уровень выше, когда мы ступили на последний этаж. Камень здесь совершенно отличался от всего остального в бастионе, испещренный синими прожилками, которые, казалось, менялись, если смотреть на него слишком долго. Более того, помещение было больше, чем ему полагалось быть: гостиная, где мы одиноко стояли, была такой же широкой, каким казался бастион снаружи, но в нее вели коридоры. Напротив нас пара больших тонированных окон позволяла заглянуть в помещение, похожее на мастерскую, и я слышала, как люди разговаривают через закрытую дверь. Голоса внезапно стали громче, и я шагнула ближе к стеклу.

— … опять вылез!

Я едва успела поднять щит, как стекло взорвалось.

— Суть колдовства — богохульство. Через волю и силу каждый маг узурпирует власть над законами Творения у Богов Сверху и Внизу. — Отрывок из Самого благородного искусства магии, написанный Императором Ужаса Колдовским.

Меч Хакрама выскользнул из ножен, и через мгновение к нему присоединился мой. Что же такое выпустил на волю этот проклятый Чернокнижник? Надеюсь, это был просто дьявол, потому что если маги сумели провести сюда демона, то это будет неприятно. Влетев в окно, здоровенная фигура приземлилась в нескольких футах передо мной, стряхивая осколки стекла. Темные глаза злобно уставились на меня, и поросенок жалобно хрюкнул, хлопая изящными крылышками.

— Что? — спросила я, как всегда остроумно.

— Масего, — прогремел мужской голос. — Убери эту штуку обратно в клетку и на этот раз запри замки.

— Что? — повторила я, с ужасом наблюдая, как свинья открыла полную зубов пасть и повернулась ко мне.

Я едва успела выругаться и спрятаться за жаростойкий щит, как тварь изрыгнула струю пламени. Я слышала, как Хакрам увернулся от опасности, перевернув при этом стол, но мои инстинкты не были столь хороши. Жар и вонь серы лизали края моего щита — я не была обожжена, но этого было достаточно, чтобы я подумала, что, возможно, мне следует пересмотреть свою привычку не носить шлем вне поля боя. Через мгновение пламя погасло, и я двинулась вперед. Из всех опасностей, которые я ожидала, пробираясь к бастиону, я должна была признать, что огнедышащая крылатая свинья не была одной из них. В конце концов, какой смысл в этих проклятых крыльях? Они были слишком малы, чтобы позволить существу летать.

О Боги, неужели я действительно нахожусь в том месте в своей жизни, где я собираюсь на самом деле сразиться с тюремной свиньей? Прежде чем я успела проверить, насколько прочна шкура твари, дверь в мастерскую распахнулась, и человек, прошипев заклинание, протянул руку к свинье: вокруг рта твари образовалась ледяная петля, и она издала приглушенный панический визг. Она попытался бежать, но лед растекался тонкими, но прочными линиями по ее телу, сковывая ноги в прочные кандалы, которые остановили ее в считанные мгновения. Маленькая мерзость бессильно извивалась передо мной, ее крылья все еще бились в панике, но, казалось, не могли поднять свой собственный вес. Мужчина вздохнул.

— Конечно, этот маленький ублюдок выбрался как раз перед тем, как к нам пришли гости, — пожаловался он. — Я так понимаю, вы леди Оруженосец?

Я медленно кивнула, убирая меч в ножны. Незнакомец был высок, даже для сонинке, но в отличие от привычных мне солдат, был сложен как ученый. Его длинные волосы были заплетены в дюжину косичек, украшенных серебряными и драгоценными камнями, многие из которых неестественно отражали свет. Серая мантия, в которую он был облачен, доходила ему до лодыжек, прикрытая кожаным фартуком, карманы которого были набиты незнакомыми мне инструментами. Мужчина, парень, мысленно поправилась я, так как при всем своем росте он был не старше меня больше чем на год, — был довольно некрасив для Именованного. Густые брови и темно-карие глаза были наполовину скрыты очками, губы были мясистыми и, судя по всему, он часто их кусал. Хотя, полагаю, после Малисии почти все выглядят некрасиво.

Мне удалось привести свои мысли в порядок, прежде чем тишина стала неловкой.

— Это я, — согласилась я. — А ты будешь…

Я позволила фразе повиснуть, не уверенная в том, соблюдены ли формальности. Я слышала, как его отец выкрикивал то, что я предполагала, было его именем, но меня учили, что было бы невежливо называть человека с Ролью чем угодно, кроме его Имени, не будучи приглашенной сделать это.

— Подмастерье, — с полуулыбкой представился парень. — Но вы можете называть меня Масего.

— Кэтрин, — легко ответила я. — А из-за этого бедного стола за моей спиной наблюдает адъютант Хакрам из Пятнадцатого.

Подмастерье кивнул в сторону моего офицера, затем нахмурился. Он поправил очки и задержал взгляд на орке.

— Хм, — задумчиво произнес он.

Я приподняла бровь.

— Есть какие-то проблемы?

— Адъютант, — пробормотал сонинке. — Это что-то новенькое.

Я моргнула.

— Вообще-то, это звание существует уже довольно давно, — медленно ответила я.

— Возможно, — пожал плечами Подмастерье. — Однако я никогда раньше не слышал, чтобы оно превращалось в Имя.

Что? Я повернулась, чтобы взглянуть на Хакрама, который, казалось, был так же удивлен, как и я.

— Я орк, сэр, — осторожно произнес мой офицер. — Вообще то мы не используем Имена.

Масего неодобрительно щелкнул языком по небу.

— Неточно, — упрекнул он Хакрама. — Имена были довольно распространены в Степях до оккупации Миезана.

— Это было почти две тысячи лет назад, — ответила я без всякого выражения.

Подмастерье казался совершенно равнодушным к этому факту, к моему большому раздражению.

— Оно еще только зарождается, — заметил сонинке. — Если тебе от этого станет легче, тебя могут убить прежде, чем это превратится во что-то конкретное.

Становилось очевидным, что социальные навыки не были одним из многочисленных талантов Масего. И все же это имело свои последствия. Я никогда раньше не слышала об Адъютанте, и это немного беспокоило, но был также факт, что впервые за полтора тысячелетия зеленокожий входил в Роль. Это было… дьявол, политические последствия одного этого были выше моей головы. Блэк всегда говорил, что Имена — это отражение людей, от которых они произошли: что-то изменилось с орками, или это было связано с моим собственным растущим влиянием? Речь идет о Реформах, должно быть. Но почему эта Роль появилась здесь и сейчас, а не сорок лет назад, когда они впервые были реализованы? Боги, это будет такая головная боль. Я бросила еще один взгляд на Хакрама, и он казался скорее встревоженным, чем обрадованным этой новостью. Очевидно, я была не единственной, кто понимал, во что это может превратиться.