В конце концов мне наскучили эти зрелища, и я спустилась по полуразрушенной лестнице, чтобы вернуться в лагерь. Я проголодалась, и ещё нужно было кое-что прочитать перед сном. Я пересекла открытый двор, окруженный четырьмя меньшими бастионами, но остановилась как вкопанная, когда поняла, что больше не одна: развалившись на чудесным образом нетронутой каменной скамье, поразительно красивая девушка сонинке наблюдала за мной с приятной улыбкой. Я потянулась было за своим мечом, но поняла, что оставила его в лагере — я больше не носила его вне уроков. Всё, что у меня было, — это мой нож, а на коленях Наследницы в угасающем закатном свете был виден обнажённый клинок.

— Кэтрин Обретённая, — дружелюбно произнесла темнокожая девушка, её певучий акцент мтетвы превращал речь в подобие песни. — Нам давно пора было встретиться по-настоящему.

— Наследница, — ответила я. — Не думала, что ты захочешь говорить после того, что сделала в Саммерхолме.

Аристократка изящно пожала плечами.

— Ничего личного, Кэтрин, — сказала она. — Тогда я думала, что ты представляешь угрозу. Таковы правила игры, нет?

Я стиснула зубы. Она подставила остальных трех претендентов — ну, может, двоих, Рашид, вероятно, был на своей собственной стороне — натравив на меня, и в этом не было ничего личного? Я нахмурилась.

— Тогда, — осторожно повторила я.

Наследница улыбнулась, тепло и дружелюбно.

— Теперь я знаю больше. Я не была уверена, после того как ты отпустила героя, но после той демонстрации во Дворе Мечей сомнений быть не может.

У меня кровь застыла в жилах. Когда я столкнула Одинокого Мечника в реку, на стенах больше никого не было. Как она могла… нет. Возможно, она лишь догадывается. Нет необходимости отдавать рычаги воздействия, которых у нее может и не быть.

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — проговорила я. — Мечник сбежал сам — герои так делают, знаешь ли.

Красивая девушка рассмеялась.

— Конечно, так и было. Я отказываюсь от любых утверждений об обратном. И всё же нам нет нужды быть врагами. Видишь ли, я пришла с мирным предложением.

Я приподняла бровь.

— У меня сложилось впечатление, что моя и твоя Роли должны противостоять друг другу, — отметила я.

— Так было бы, — согласилась она. — Если бы ты была настоящим Оруженосцем.

Мои пальцы сомкнулись на рукояти ножа.

— Не могла бы ты повторить это? — прошептала я. — Я не совсем поняла.

Она отмахнулась от угрозы.

— Ну же, Обретённая, ты ведь на самом деле не хочешь быть Оруженосцем, не так ли? Если бы ты этого хотела, той прискорбной сцены в Саммерхолме не случилось бы.

— Я убивала за это Имя, — холодно ответила я. — Осторожнее, Наследница.

— Я убивала за хорошие места в театре, моя дорогая, — усмехнулась сонинке. — Так обстоят дела в Пустошах. Вот почему мы так противны вам, не так ли?

— Если ты думаешь, что я буду с пониманием относиться к морали праэс, — сказала я сквозь стиснутые зубы — то выбрала не ту собеседницу.

— О, я вполне с тобой согласна, — с чувством сказала мне Наследница. — Ты совсем другая, Кэтрин. Попытка быть одной из нас может только навредить тебе. Вот почему я предлагаю тебе выход.

Что?

— Ты чувствуешь себя в ловушке, прямо сейчас, — сказала мне другая девушка, — но все решаемо. Меня ждет корабль, и я могу доставить тебя в Лауэр в целости и сохранности. Или куда-нибудь ещё, если уж на то пошло. Ты можешь начать всё сначала, не отвлекаясь на этот бардак. Прямо сегодня вечером. Просто скажи.

Моё сердце замерло. Она говорила правду. Где-то глубоко внутри меня жило осознание, что она не обманывала. Если я соглашусь, то сегодня же сяду на корабль и уеду, прежде чем кто-нибудь успеет меня поймать. Разумеется, я не могла вернуться в Лауэр, но могла бы доплыть по Васалити до Меркантиса и пробраться в Вольные Города. Там я буду вне досягаемости Империи. В безопасности.

— А если я откажусь? — тихо спросила я.

— Уверена? — промурлыкала Наследница, не переставая приятно улыбаться. — Отказываешься?

У неё была такая красивая улыбка. Жалко, что она не затрагивала глаза.

— Думаю, что да, — ответила я.

Она вздохнула, скрестив ноги.

— Я надеялась, что мы сможем договориться, не прибегая к неприятностям, — сказала она. — Ты совершенно уверена, что мы не можем прийти к соглашению?

— На данный момент вполне, — категорично ответила я.

— Ну что ж, — сказала Наследница, и всякое притворство любезности растаяло. — Пока мы тут говорим, мои люди окружили твой приют в Лауэре. Если я отдам команду, все внутри будут мертвы к утру. Матрона, девочки, с которыми ты делила спальню, даже дети. Преданы мечу все до единого, если только ты не откажешься от своего Имени сегодня вечером.

Во второй раз у меня кровь застыла в жилах. Она произнесла свою угрозу так, как другие люди говорят о погоде — как будто это не было чем-то особенно примечательным, просто способ завязать разговор. Может, она блефует? Может быть. Но у неё были ресурсы, чтобы всё это устроить, и она не казалась тем, кто боится использовать все имеющиеся в её распоряжении инструменты.

— Я не прошу твоей жизни, — терпеливо сказала Наследница. — Просто чтобы ты убралась с моего пути.

— Если ты отдашь приказ, — повторила я. — Это предполагает, что ты должна быть жива, чтобы сделать это.

Она рассмеялась.

— Я пришла во всей полноте своего Имени, Кэтрин. Ты бессильна и почти безоружна. А если тебе этого мало…

Она щёлкнула пальцами, и в тишине из расползающихся теней выступили четыре силуэта. Толстые плащи скрывали их лица, но арбалеты, которые они направляли на меня, не были спрятаны. Они были рассредоточены по двору, их линии огня перекрывали только меня.

— Будь благоразумна, Кэтрин, — сказала сонинке. — Сдаться — это единственный разумный путь, который тебе остался.

Я закрыла глаза. Сколько девочек было в приюте? По меньшей мере сорок, и треть из них не старше десяти. Она убьёт их, не моргнув глазом, если сочтёт нужным. Боги, я так устала от всего этого. Не прошло и месяца, а я уже так устала. Я открыла глаза и выдохнула, глядя в небо. Вышла луна. Я рассмеялась.

— Спасибо, — сказала я.

Наследница нахмурилась.

— Полагаю, я ещё и Блэка должна поблагодарить, — спокойно продолжала я. — Это был урок, который я должна была усвоить.

— Я не понимаю, — призналась моя соперница.

— Видишь ли, я всё время думала неправильно. Я выросла в Кэллоу, а мы смотрим на вещи по-другому. Мальчик-пастух берёт судьбоносный меч, убивает дракона и оказывается, что всё это время был принцем.

Я улыбнулась ей:

— Но в реальности так никогда не будет.

Боги, как же мне этого хотелось. В глубине души я думала, что, просто делая хорошие дела в Роли Зла, я смогу пройти через это. Что я могла пройти эту линию, не испачкав руки так, что буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Сделай это, — сказала я. — Убей их. Если я сдамся один раз, ты будешь использовать этот шантаж снова и снова.

Я не могла победить монстров, будучи лучше их. Во мне этого никогда не было. Слишком много нетерпения, слишком много безрассудства. Впрочем, все было в порядке. Был и другой способ: стать бо̀льшим монстром.

— Ты думаешь, я блефую? — спросила Наследница низким и опасным голосом.

— Нет. Я верю тебе, — призналась я. — И вот что я скажу: если хоть один из них умрёт, я сделаю из тебя памятник погибели. Всё, что когда-либо доставляло тебе радость, я превращу в пепел. Всех, кого ты когда-либо любила, я сломаю так основательно, что они умрут, проклиная твоё имя. Я уничтожу всё, чего ты когда-либо достигла, сотру с лица земли следы твоего существования так чисто, что не останется ни одного живого человека, который помнил бы, что ты когда-либо жила. Я не получу от этого никакого удовольствия, но сделаю это.

С холодным, как лёд, взглядом я оскалила зубы.