Геродот передает характерную легенду, согласно которой Амасис, уже придя к власти, изготовил из золотого умывальника статую бога и, когда она стала предметом поклонения, раскрыл «тайну ее происхождения» своим вельможам, не забывавшем о низком происхождении самого царя и мало уважавшим его. Обычно эту легенду трактуют в духе, близком к современной военной поговорке «Уважай не меня, а мои погоны»; однако для египтян (чего, кстати, не знал Геродот) золото было совершенно особым материалом, из которого состояла плоть богов. Соответственно, наставление Амасиса своим приближенным заключалось, вероятнее всего, в том, что божество долгое время может пребывать на земле в самом неожиданном и неопознаваемом обличье; однако с того момента, как оно проявило себя явно, к нему следует относиться с надлежащим почтением.

Понятно, что сакральное начало в личности самого Амасиса проявилось после успеха его мятежа и вступления на престол и зависело от его собственного рождения от божества. Напротив, враги Амасиса, создавшие легенду о браке дочери Априя Нитетис с кем-то из персидских царей, явно считали предпочтительным обоснование права на престол принадлежностью к царскому дому, согласно представлению, укоренившемуся в ливийское время, и пытались оправдать подобным образом устранение персами от власти семьи Амасиса.

Еще одна перемена в мироощущении египтян I тысячелетия до н. э., объяснимая тем, что на милость божества они стали полагаться больше, чем на прочность собственного общества и помощь его властей, сказалась в появлении не связанного с ритуалом понятия о благочестии. Уже на рубеже Нового царства и III Переходного периода создается «Поучение Ани». В отличие от более ранних прагматических текстов этого жанра оно содержало общемировоззренческие рекомендации и в том числе совет не «дергать» божество бесконечными просьбами в рамках ритуального контакта с ним: бог и так знает нужды того, кто прилежит ему чистым сердцем.

Мысль о совершенстве бога и греховности по сравнению с ним человеческого естества появляется в чуть более позднем (вероятно, начала I тысячелетия до н. э.) «Поучении Аменемопе». В посвященном семейным отношениям «Поучении Анх-Шешонки» (записанном в IV в. до н. э., но, очевидно, более раннем) развивается тема греховности женщины: ее несдержанности в словах и действиях, неспособности следовать разуму, поглощенности плотскими утехами, что побуждает мужчину не воспринимать ее как полноценную личность и в браке постоянно смирять ее. Наконец, мотив знания богом праведного человека независимо от ритуального контакта с ним повторяется в самом позднем по записи поучении папируса Инсингер (I в. до н. э.; вероятно, оно опять же создается много раньше); помимо этого, здесь мы видим и характеристику противоположности человеческой праведности — безбожия, непременно влекущего ко злу.

Подобные рассуждения на тему о природном несовершенстве человека абсолютно противоположны тому оптимизму египтян, который был свойствен им в пору стабильности их государственности и ее ориентации на заботу о людях в II–III тысячелетиях до н. э. Скорее всего, появление этих тенденций следует связать именно с нарастанием в I тысячелетии до н. э. неустройства египетского общества и отчуждением от него власти, часто осуществляемой чужеземцами или, как в ливийское время, охарактеризованное в «Эпосе о Петубасте», замкнутой на собственные интересы и ценности военной знатью.

Усиливающееся разочарование в справедливости земного миропорядка приводит к трансформации прежней идеи загробного суда: если ранее считалось, что после такого суда человек либо обретет продолжение земной жизни в царстве Осириса, либо просто перестанет существовать, то теперь появляется представление о стоящей перед смертным альтернативе обретения потустороннего блаженства или вечных страданий в воздаяние за прижизненные дела. Во втором цикле «Сказаний о Сатни-Хаэмуасе», записанных уже в начале нашей эры, но, несомненно, много более ранних по времени возникновения, сын главного героя с характерным именем Са-Усир — «сын Осириса», т. е. воплощенный бог Хор, — открывает своему отцу зрелище загробного мира, в котором богатый грешник подвергается мучениям, а праведный бедняк благоденствует в тонких одеждах.

Вообще, самыми почитаемыми в позднем Египте становятся благие боги Осирис и Исида вместе с их сыном Хором, заботившиеся при своей земной жизни об облегчении участи людей различными культурными навыками, которые, согласно египетским представлениям, известным в античной передаче, были изобретены ими, — земледелием и ремеслами. Они претерпели зло от собственного брата Сета, но проявили при его преодолении идеальный образец человеческих качеств супружеской и родительской любви, а затем открыли людям возможность воскресения и вечной жизни. Тем самым Осирис и Исида решительно оттесняют на второй план традиционно связанных с ослабевшей теперь царской властью солнечных богов Ра и Амона.

В конце 526 г. до н. э. фараон Амасис умирает. Вскоре после этого, в 525 г., персидский царь Камбис начинает войну против Египта. В решающем сражении при пограничной крепости Пелусий египтяне терпят сокрушительное поражение. Помимо явного военного преимущества персов, причиной поражения египтян стала измена предводителя греческих наемников Фанеса и египетских военачальников из числа номовой знати, не желавших поддерживать сына Амасиса Псамметиха III. Так, выходец из жречества египетской столицы Саиса, командующий флотом Уджагорреснет перешел на сторону персов и сдал им столицу без боя. В итоге новым фараоном и основателем XXVII, персидской, династии стал Камбис, египетскую титулатуру которого составил все тот же Уджагорреснет, торжественно принявший его в храме богини Нейт в Саисе. В истории Египта начался так называемый период первого персидского владычества (525–404 гг. до н. э.).

Рассказ Геродота о святотатствах Камбиса, в том числе об убийстве им в Мемфисе после неудачного похода в Эфиопию священного быка Аписа, опровергается египетскими текстами, сообщающими о внимании этого царя к египетским храмам (в частности, пресловутый бык Апис не только умер естественной смертью в возрасте примерно 19 лет, но и был погребен в предоставленном Камбисом саркофаге). Недовольны персидским правлением были прежде всего сторонники Амасиса, которые на первых порах во главе с его сыном и пытались выступить против персов во время эфиопского похода Камбиса в 524 г. до н. э. и потом, во время внутренних неурядиц в Персии в 522–521 гг. до н. э.

В 518 г. до н. э. в Египет прибыл новый персидский царь Дарий I. Он пользовался редким расположением со стороны египтян, которые считали его не только истинным фараоном, но и одним из великих законодателей Египта, заслужившим воздаяние ему культовых почестей. Один из папирусов действительно сообщает о записи при Дарии I египетских законов. Дарий I возвел довольно много построек в египетских храмах (при нем, в частности, сооружается огромный храм бога Амона в Хибисе в оазисе Харга посреди Ливийской пустыни), а в начале V в. до н. э. Дарий восстановил канал между Нилом и Красным морем, прорытый еще при Нехо II.

В царствование Дария определилась структура персидского управления в Египте: она возглавлялась сатрапом с резиденцией в Мемфисе, которому подчинялись чиновники в отдельных номах. В важнейших пунктах Египта (Мемфисе, Дафнах, Элефантине) были размещены ахеменидские воинские контингенты. Особой преданностью персидскому царю отличались наемники-евреи. При раскопках места расположения их гарнизона в Элефантине был обнаружен богатый архив армейских документов, позволивших полнее прояснить экономическое развитие и социальные отношения в египетском обществе периода персидского владычества. В то же время важную роль в администрации играли египтяне, занимавшие ряд высших должностей (например, Уджагорреснет). Египет вместе с Ливией, Баркой и Киреной (т. е. областями средиземноморского побережья к западу от него) считался одной из самых богатых сатрапий Ахеменидов и платил ежегодную дань в размере 700 талантов (более 20 т) серебра.