В ставку шаньюя в Мэйцзи был назначен китайский чиновник в ранге «начальника дворцовой стражи при сюнну» (сюнну чжун ланцзян) с довольно большим штатом и несколькими военными подразделениями. Один из сыновей шаньюя оставался до конца года при императорском дворе заложником, потом его сменял другой. Эскортировавший совместно с китайским чиновником очередного заложника посланник шаньюя присутствовал при совершении новогодних церемоний в Лояне и возвращался в сопровождении китайских чиновников с подарками шаньюю, его женам, членам семьи и представителям высшей знати. Первый шаньюй «южных сюнну» при императорском дворе не бывал. Позже два его преемника наносили (в 107 и 216 гг.) официальные визиты.

Гуан У-ди не стремился вернуть Западные земли. Посланцам шестнадцати из этих княжеств не удалось в 45 г. добиться от императора восстановления китайского протектората над ними. Господство над Таримским бассейном поделили над западной частью Яркенд и на востоке «северные сюнну». И только начиная с 73 г. при императорах Мин-ди, Чжан-ди и Хэ-ди удалось, благодаря усилиям военачальника Бань Чао, укрепиться в этом регионе.

Бань Чао (32–102 гг.) был братом историографа Бань Гу. Он прославился походами против народностей и городов-оазисов в Восточном Туркестане, предпринятыми в 73–91 гг. и подчинившими эти края китайскому владычеству. Благодаря этим военным успехам империя периода Восточной Хань (25–220 гг.) максимально расширила на какое-то время свои границы.

Дополнительным источником напряжения на северо-западе и в горных округах к северу от Великой равнины были пущенные туда с 49 г. «ухуани». На западе, более всего в долину реки Вэй, вторгались «цяны».

Одними китайцами на севере были населены Великая равнина, Шаньдун, юг Шаньси и бассейн Наньяна. Прочие области здесь им приходилось делить с иными племенами. На юге же китайцы повсюду обитали совместно с коренным населением, но в результате иммиграции их число увеличивалось, и они преобладали везде, за исключением юго-восточной части.

В начале 40-х годов н. э. в дельте Красной реки произошло восстание лаквьетов (лоюэ) под предводительством Чынг Чак и Чынг Ни (Чжэн Цэ и Чжэн Эр) из знатного лакского рода. Повстанцы разгромили в нескольких десятках укрепленных пунктах ханьские гарнизоны. Объединив три округа в королевство, Чынг Чак объявила себя его правительницей. В 44 г. Ма Юань жестоко подавил восстание, потеряв при этом почти половину своих солдат. Только в округе Цзючжэнь были казнены более 5 тысяч лаквьетских воинов и несколько сотен предводителей восстания. Десятки тысяч пали в боях. Сестры Чынг были схвачены и обезглавлены.

Главной причиной многочисленных восстаний на юге империи, которых к началу и во время Поздней Хань было не менее двадцати, явилась миграция китайцев с севера и захват ими плодородных земель в долинах рек.

Начиная с эпохи Чжоу высшая государственная власть находилась в руках трех лиц (санъгун). В эпоху Хань это были глава военного ведомства (дасыма), управитель гражданских дел и воспитания (дасыту) и распорядитель общественными работами (дасыкун). Хотя основатель Поздней Хань Гуан У-ди не отказался от этого принципа, реальные полномочия он передал своей канцелярии. Властью при этом пользовались родственники жен императора, и их приверженцы приобретали влияние как в центре, так и на местах. Должности раздавались без всяких заслуг и даже покупались. Такие чиновники старались выжать все, что можно, из населения, прибегая к чрезвычайно жестоким способам.

Положение еще более ухудшилось с восшествием на трон преемника Гуан У-ди Мин-ди, или Сяо-мина, отличавшегося узостью мышления и склонностью к передаче конфиденциальной информации. Представители административной верхушки и даже лица, приближенные к императору, становились жертвой клеветы. При дворе царила атмосфера страха в сочетании с усердием в отношении наказаний. Около пятисот чиновников из подозреваемых в пособничестве Лю Ину, правившему княжеством Чу и будто бы готовившему захват власти с помощью колдовства, были посажены и почти половина запороты до смерти.

И все же находились и добросовестные, порядочные государственные мужи, которые, следуя лучшим китайским традициям, увещевали и предупреждали императоров. Такой доклад по поводу строительства Северного дворца в столице представил в 60 г. Чжунли И, чиновник из императорской канцелярии, указавший, что строительство дворца во время засухи «отрывает народ от полевых работ» и что следует его прекратить. Император прислушался к данному совету чиновника, но не внял позже его же жалобам на суровость начальства при выборе наказаний для провинившихся.

На жестокость и деспотизм новой административной системы ссылался и назначенный в 75 г. на пост распорядителя общественных работ Ди У-лунь. Он считал, что меры, к которым прибегал Гуан У-ди в период войны и разрухи, недопустимо применять по привычке и в силу инерции.

Однако и после восшествия на престол императора Чжан-ди (75–88 гг.) формы наказания оставались столь же жесткими. Советник императора Чэнь Чун подал доклад, в котором ратовал об их смягчении и жаловался на злоупотребления чиновников служебным положением в их личных интересах. Соответствующий указ был выпущен лишь в 84 г. Какое-то внимание назначению чиновников и продвижению их по службе исходя из их достоинств все же уделялось. Император Мин-ди даже отказал своей сестре в просьбе назначить ее сына на должность, для которой, как ответил император, тот мало подходил.

Примером бескорыстного и добросовестного служения был названный выше Ди У-лунь. В бытность свою начальником округа Шу он выдвигал людей честных и достойных. Многие из них заняли затем высокие государственные посты.

Периодически раздавались также призывы к представителям знатных и приближенных к трону семейств быть бережливыми. Мин-ди по примеру правившего более чем за два столетия до него Вэнь-ди счел подобающим для себя скромное захоронение рядом с его матерью. Его супруга, императрица Ма в указе 77 г. осуждала излишнюю роскошь аристократии и ставила себя в пример бережливости. Позже, однако, двое представителей рода Ма порицались за то, что кичились богатством. Император несколько раз выразил по этому поводу неудовольствие, и род этот вновь стал клониться к упадку.

В 89 г. проявилось недовольство привлечением несущих трудовые повинности работников к строительству пышных хором для членов семейства Доу. Чиновник императорской канцелярии Хэ Чан счел недопустимой расточительность фаворитов двора, когда страна воюет с «сюнну» и в казне нет денег.

К концу правления Чжан-ди внимание двора было направлено на совершенствование правил подобающего поведения (ли). Конфуцианец Цао Бао из княжества Лу полагал, что для ритуала Хань прежние правила и церемонии должны быть видоизменены. Император поручил ученому составить соответствующее руководство. Оно было подготовлено, но пользовались им лишь с 91 по 93 г.

Делом первостепенной важности для Поздней Хань оставалась борьба с наводнениями. В 69 г. н. э. были начаты масштабные работы по проекту Ван Цзина с привлечением нескольких сотен тысяч тружеников. Чинились дамбы, делались водоотводы, и через каждые 10 ли от Синъяна в округе Цяньчэн и до морского побережья строились шлюзы. Расходы были неимоверными. Тем не менее указанный год характеризуется историками как чрезвычайно благополучный.

В правление Мин-ди для облегчения перевозок зерна от Шаньдуна в хранилище Янчан близ Тайюаня были предприняты попытки наладить водные коммуникации. И это потребовало огромных затрат человеческих сил при высокой смертности и с малыми результатами. По предложению Дэн Сюня (сына Дэн Юя, бывшего военачальником при Гуан У-ди и наставником наследника престола при Мин-ди) в 78 г. отказались от использования рабочих рук, заменив их животной силой.