…

Слуга, стоящий перед старинными двустворчатыми дверями зала заседаний Совета Владетелей, не глядя на меня, открыл их, когда я подошёл.

Не мешкая, шагнул внутрь.

Снаружи, кроме слуги, был ещё и полицейский, а изнутри зала у дверей никого не было.

Хотел ведь прийти пораньше. Но, пока туда-сюда, зашёл всего за пять минут до начала.

Зал заседаний был всё таким же угрюмым и аскетичным, каким я его запомнил.

У каждого Владетеля отгороженное перилами место с кожаным диванчиком, столиком и парой стульев для помощников.

Серьёзность момента подчеркивал тот факт, что Владетели сидели «в одного», то есть ни у кого не было этих самых помощников.

На месте Кротовского сидела Гадюкина, а глядя на Белкину, мне показалось, что она «в положении». А может быть, показалось. Гриф сидел с независимым видом, поляк Кнышский сверлил меня взглядом.

Спустя минуту молчаливого ожидания, следом за мной, то есть последним из участников собрания, что так же означало сто процентную явку, вошёл старенький Гризонов, который единственным из всех не выглядел серьёзным.

Единственным не Владетелем в зале был старый, как последний из динозавров, секретарь Совета Евгений Власович. Он сидел чуть в сторонке за своим столиком и не двигался, будто был статуей.

— Все на месте? — спросила Гадюкина, оглядевшись.

Секретарь ожил и посмотрел на Гадюкину, словно видит и слышит её впервые.

— По традиции Совет открывает старейший её член, — ни к кому не обращаясь, громко и чётко выдал секретарь в висевшей тишине так, что некоторые даже немного вздрогнули.

Гризонов встал. Он был немолодым и достаточно грузным человеком, поэтому опирался двумя руками о перила-ограждения.

— Господа хорошие, как самый старший в соответствии с регламентом… предлагаю избрать председателем нашего сегодняшнего сборища графа Грифа.

Голосовали поднятием рук, и я тоже решил не страдать хернёй и проголосовать за него. Я понимал, что собрание и прочая демократия — штука такая, если большинство захочет меня смять, как гусеничный трак пустую консервную банку, то сомнёт.

Гриф был избрал единогласно.

— Спасибо, Фрол Дмитриевич, спасибо всем… За доверие. У нас на повестке дня один вопрос и вытекающие из него голосования. По этому вопросу прошу доложить… Ядвигу Павловну, она у нас сегодня вместо Сергея Николаевича Кротовского.

Гадюкина встала и подняла со своего стола лист бумаги.

Ситуация, когда она сама и стоящий за ней клан, в котором я в упор не вижу Кротовского и мне не кажется, что я один такой внимательный, наверное, все заметили, а может быть кто-то что-то и знает по поводу его отсутствия, но молчит, склеил на меня обиду и решил, как ребёнка, наказать.

Проблема была в том, что в зале не было детей, а воспитывать себя я не дам и все в той или иной мере это понимали.

— Итак, у нас возникла ситуация, когда один из Владетелей, а именно граф Филинов, он же известный как Бугуйхан Аркадий Ефимович, наш дорогой министр юстиции, создал опасное напряжение вокруг своей персоны, подвергнув риску ответного удара не перед кем-нибудь, а перед британскими корпорациями, Мерчант Адвентуре и их подразделениями, а также и перед самой Британской короной.

Она остановилась передохнуть, чем не преминул воспользоваться поляк.

— Можно без электрических метафор? Что значит «напряжение»? Так сказать, какие у нас факты, прямо говоря, изобличающие?

— Можно и факты, — не было понятно, заранее это обговорённый спектакль или импровизация. — В Кустовом неизвестные лица напали и сожгли здания офиса и склада Мерчант Адвентуре.

— Стоп! — Гриф повернулся ко мне. — Вы можете что-то пояснить по этому факту?

— Могу. Я клянусь Предком, что не нападал и не сжигал этих английских чертей.

— Не надо ёрничать, коллега. Мы все понимаем, что это могли сделать Ваши подручные, — не дал сбить себя с толку Гриф.

— У каждого Владетеля есть личная армия, чьё существование незаконно. Ну, может быть, только у меня её нет. Можете проверить, в землях моих больше нет наёмников.

— У Вас есть отряд так называемых единорогов, — предположил Гриф.

— И снова, клянусь Предком, что не отдавал приказа единорогам на совершение нападения и грабежа.

Гриф открыл рот, чтобы задать ещё вопрос, потом передумал и закрыл, повернулся к Гадюкиной и кивнул ей.

Очевидно, что подловить адвоката не так и просто.

— Филинов провёл переговоры на высшем уровне, где лично угрожал послу Британии в Российской империи господину Форбсу. Более того, в свежих английских газетах писали, что Форбс подвергся нападению, хотя и остался жив. Без деталей.

Все посмотрели на меня.

— Бедолага, мне так жаль… Жаль, что на него напали. Что кому-то пришлось совершить такое ужасное преступление. И неизвестно, повторит ли этот кто-то попытку.

Поляк от моих слов хмыкнул, а Белкина вздохнула с некоторым огорчением.

— Филинов во всеуслышание, что в Москве, что в Кустовом, объявил корпорацию Мерчант Адвентуре вне закона. Он негативно высказался о Британии в целом, будучи в статусе министра иностранных дел каганата.

— Минуточку, а разве это не ставит под угрозу каганат, а не нас, — старый Гризонов подпёр щёку кулаком и делал расслабленный и весёлый вид, но вопрос задал правильный.

— Но ведь он наш Владетель, наш граф и наш пока ещё министр юстиции

— Но, — упрямился Гризонов, — как Вы сами сказали, он был в статусе министра иностранных дел каганата, а не нашего. Так?

— Но он же при этом и наш министр.

— Не при этом, не надо всё в кучу, — вздохнул Гризонов, — надо разобраться. Филинов, голубчик, Вы на этой Вашей встрече в верхах, говорили, что Вы чей-то ещё министр? Что вообще значит встреча в верхах? Насколько верхи?

— Самая маковка. А пусть моя невеста, Ядвига Павловна расскажет и пояснит. Я чего молчу, я же жду, когда поток негатива сойдёт и мы поговорим о приятном.

— Я не первый раз женат, Аркадий, давай сразу к приятному, — оскалился поляк.

— Подводя итог сказанному, — насупилась Гадюкина, — наш дорогой Филинов наломал дров, разгневал Британию. У него там война, я всё понимаю. И как женщина, и как руководитель. Однако мы — тихая гавань, в которой такие резкие манёвры не приветствуются.

Она замолчала.

— Забегая вперёд, — я поднял руку, — какое наказание Совет Владетелей вознамерился на меня наложить? Отнять землю? Посадить в тюрьму?

— Ну, это некоторое нарушение последовательности, — надул щёки граф. — Однако тайны тут нет. Мы хотим снять с Вас статус адвоката, которым Вы так кичитесь, снять Вас с поста министра, распустить отряд «Единороги», заморозить Ваш счёт в банке до снятия с Вас наказания и временно исключить из состава Совета Владетелей.

— Выкинуть меня из лендлордов-Владетелей? — я записывал на полях папки с документами, потому что проводил последовательный подход.

От этих слов некоторые Владетели заволновались.

— Временно.

— Нет ничего постояннее временного, коллега. К тому же в нашем законодательстве, а Вы тут некстати напомнили мне, что я адвокат, нет такого механизма как изгнание из Владетелей.

— Сама по себе республика создана Владетелями, они источник этих законов, — встрял старый секретарь Евгений Власович. — То есть разовое решение такой механизм создаст.

— Это верно. Ну давайте пройдёмся по пунктам. Начнём с чего? — я встал, потому что так мне было проще говорить и удерживать внимание аудитории.

— Вы ни за что не снимете с меня статус Владетеля. И не потому, что питаете ко мне тёплые чувства. Плевать вы на меня хотели. Но вы жаброй чуете, что это опаснейший прецедент. Сегодня стряхнут меня, по какому-то обвинению, завтра ещё кого-то, а потом глядишь и нет никаких прав и привилегий, вы просто землевладельцы, вы подсудны. А ведь… Если говорить о грехах каждого из вас…

Я взял театральную паузу, чтобы до всех дошёл смысл моих слов.

— Каждый из вас совершил с десяток преступлений. Думаете, нет? Уклонение от уплаты налогов, создание вооружённого формирования, участие в контрабанде, приобретение и хранение оружия, причинение насилия, коррупция. Да, чтобы вы понимали, за время существования этого совета в нём несколько раз рассматривались ситуации, когда Владетелей осуждали. Но не в том смысле.