— Помню-помню, налоги не платятся, в стадах падёж, казна оскудела.

— Молодец, осваиваешься.

— Всё за мой счёт.

— Молодец, хвалю. Потом и не снимешь тебя с должности, Аркадий, каганат тебе кучу денег должен.

— Не надо меня снимать, я кагану дворец построил, рассчитывая быть в должности, пока живой, гарантией чему является авиация, пехота, моторизированные пулемёты и мы тут пытаемся наладить английские пушки, две штуки, нам в качестве трофея достались.

— Стырили?

— Да.

— Хвалю. Представь сам себя к ордену, я вручу… Когда мы победим, само собой.

— Указы, — я подал ему ещё и ещё.

— Что ты мне суешь… Причём без подарков любимому правителю?

— Указ о том, что ты поручаешь мне, раз уж так сложилось, вести боевые действия… Не посягая на власть твою, как верховного главнокомандующего и власть других найомов.

— С ними я сам буду разговаривать на Курултае, если доживу, — проворчал он. — Что тут? «Поручаю проводить мобилизацию, закупать и создавать военную технику, оружие, боеприпасы, обучать войска постоянного и временного базирования».

— Это наёмники и ополчение.

— За твой счёт?

— Да, я плачу за всё.

— Откуда у тебя денег столько, Аркадий?

— Наследство, плюс мне дал в долг император. Ты не переживай, по этому поводу следующий указ.

— Ладно, я подпишу. А что там за следующий?

— Гарантии, что кроме ежегодного ясака земля найома Бугуйхана не платит в казну и не собирает никакие налоги в течение следующих ста лет. По этому указу не только великий каган не будет брать налоги, но и я не могу обирать жителей, оставляя деньги себе.

— Себе нельзя, все налоги в казну. А по поводу ясака, ты его ни разу не платил.

— Не платил, я ж только стал владельцем земли. Но готов заплатить ясак за четыре года вперёд самым ходовым сейчас товаром.

— Золотом?

— Да откуда у меня золото, каган? — в памяти тут же всплыли те без малого пятьдесят тонн, что хранились на дне залива около города. Учитывая, что золото благородный металл и не ржавеет, с ним ничего не случится. Что так же означало, что никакому жадному царю Юбе (как в песне) никакое золото я не намерен вручать.

— Товар у меня куда более ценный. Патроны.

— Патроны? Да, сейчас соль и патроны в цене. Сколько дашь?

— Сорок ящиков, по десять за год.

— Прибавь к этому четыре мешка соли. А то крупа есть, а вот с солью… В спешке собирались, когда враг напал, не всё необходимое взяли. Ещё нужно кофе, сахар, одеяла и овёс.

— Овёс мне взять особо неоткуда, держи коней на подножном, остальное будет, доставлю.

— А что это у тебя за чудо-тарахтелка?

— Мотоцикл.

— Мне тоже такой надо.

— Этот служебный, но я тебе куплю и подарю.

— Не затягивай.

— Каган…

— Да.

— Настали трудные времена…

— Ты мне будешь рассказывать, Аркадий? Мне жёны всю плешь проели! — он снял национальный головной убор и продемонстрировал свою лысину.

— Так вот, я хочу, чтобы между нами не было недопонимания. Я, считай, твой самый верный найом, министр и вообще подчинённый. Я веду войну, победил хана Каратая и навязал ему мир, вооружаю партизан и казаков, строю дороги для боевых действий.

— И я это ценю. Думаешь, у нас есть шанс? Мне министр Михаил предлагает попросить помощи у русского царя, чтобы он прислал войска.

— Ага и украл у меня победу, в условиях, когда я раздал люлей уже большей части ногайцев.

— То есть, тебе такое предложение не нравится? — он спросил искренне, это был тот редкий случай, когда Юба советовался.

— Каган, то есть, Великий каган, ты же понимаешь, что если русский царь пришлёт корпус линейной пехоты, то они отсюда уже не уйдут?

— Понимаю, стреляющий адвокат. И что наличие такого корпуса будет влиять на мою политику. Но разве русский царь нам не друг?

— Друг. Но дружат на равных, сильный с сильным. А если мы покажемся слабаками, которые сами не смогли эту шпану разогнать, то кто нас, тебя и меня, будет уважать?

— Вопрос хороший. Ты мудр не по годам. Я всё же женю тебя на одной из своих дочерей. Тогда мои внуки будут кудрявыми как ты и красивыми как я.

— После войны. Сейчас по подписанным тобой указам войну ведёшь ты, пусть и моими руками, признаёшь необходимость и факт базирования казаков, создание ополчения, которое верно своему кагану, даже присягу даёт и будет распущено сразу после войны, а наёмники отправлены домой с премией.

— Может, не надо премии, балуем, а?

— И мой город является свободной экономической зоной с массой возможностей по банкингу, оффшорным компаниям, логистике, торговле, игорному бизнесу и небольшой промышленности.

— А мне за это что? Ты будешь кагана своего задабривать?

— Конечно, я же построил для тебя самый большой дворец в каганате. Ну, собственно, так и должно быть.

— Где построил, у себя в маленьком городке?

— Да. Но уж, где смог!

— А надо бы в стойбище!

— Учту, отработаю и вопрос столицы. Видишь, сколько задач на мне висит? А я вообще-то просто министр иностранных дел.

— Ну, ты уж как-то постарайся всё сделать и про кофе не забыть для меня.

— Будет тебе кофе, Великий каган.

— И победа в войне?

— И победа в войне, само собой.

— Слушай, министр. Не приказываю, а прошу. Прошу, чтобы ты попробовал связаться с Великим Курултаем степи.

— Впервые слышу про такую организацию.

— Это не организация. И его вроде как нет, это скорее место.

— Тайное?

— Да не то, чтобы. Когда в Степи происходит что-то важное, то собираются представители наиболее влиятельных ханств и каганатов, там и договариваются между собой. А сейчас получается, что ногайцы напали на свободный и независимый каганат Южный Алы Тау, а все делают вид, что ничего не происходит.

— Все ждут, чем закончится, это как в драке. Выводы делают по результату. Ты знаешь выражение, каган, что победителя не судят?

— Да кто б его осудил, он же победитель, к тому же с оружием. Но на месте Великого Курултая время от времени кто-то сидит. Так можно пообщаться с уйгурами, калмыками, кыргызами, прочими народами Степи. Хотя бы пожаловаться им на поведение ногайцев.

— Ну, поузнаю́, попробую.

Возвращаться на мотоцикле, который, впрочем, пришлось дополнительно заправлять одной из запасных канистр, оказалось довольно просто.

При помощи Шило мы с Кабыром вернулись в лес по ту сторону города Николай, а оттуда на мотоцикле до города. Успели до темноты.

— Ну, как там боевые действия? -спросил я склонившегося над картой де Жерса.

— Во-первых, мы полагаем, что у разных частей войска есть между собой связь. Так, мы напали в квадрате одиннадцать — сорок девять, а согласно данным Фёдора, то есть авиаразведки, кстати надо ему купить приличный фотоаппарат с оптикой для дальней съёмки, отреагировали ещё два скопления ногайцев. То есть, узнали про нападение почти сразу же.

— Постой, про Фёдора. Тебе финансирования хватает?

— Нужно ещё сто тысяч. И отчёт о расходовании прежних ста потом, когда время будет.

— Никогда у тебя времени не будет, господин генерал, пока ты замами не обрастёшь, на которых будешь такую фигню скидывать. Я поэтому и спросил про бабки. У тебя есть деньги, чтобы нанять себе помощников?

— Ну, вообще-то есть.

— Найми тогда фотографа для Фёдора, не должен он сам и за штурвалом сидеть, и лупить глаза, ища, где там враг, и объективом фотоаппарата во все стороны водить.

— Резонно. Но я не этот, не кадровик, не специалист по кадрам, граф.

— У меня есть риелтор, уже прилетел, я вас познакомлю, будешь ставить задачи ему.

— Он умеет искать работников?

— Нет, он будет искренне возмущён, что ему такие задачи ставят. Но он справится, он талантливый, что хочешь может купить и продать.

— Снабженец?

— Нет, мне тут Филипп сказал, что есть у нас кандидат в снабженцы. Цветлан, так зовут риелтора, он всё же пусть будет по недвижимости и кадрам.