— Понял тебя. Да, и правда, надо назначать.

— И я — лучшая кандидатура!

— Слушай, мне срочно надо в каганат, там кое-что для императора готовить.

— Ты кого больше любишь, меня или императора? — Гадюкина откровенно издевалась надо мной.

— Я Родину люблю больше всего! В данном случае это сказочно красивый Алтай. Всё, мне пора.

…

Элементали управляли погодой и могли блокировать дождь, ну или, напротив, его ускорить. Я попросил, чтобы время от времени дождь шёл, чтобы был естественный ход вещей, чтобы не было засухи и так далее.

Сейчас я брёл среди леса в окрестностях города по западной стороне, проделывая обратный путь по сравнению с тем, как вёл недавно «четвёртый отряд».

Шел по дороге, под небольшим, но надоедливым дождём, а из кустов на меня назойливо пялилась местная рысь. И хотя мой пистолет был при мне, как и Шило с возможностью сбежать, её неотвязчивое внимание меня нервировало.

Позвонил Фёдору.

— Фёдор Иванович!

— Да-да.

— А скажи, тебе же там атаман по моей просьбе придал один «козлик»? Тот, где пулемёт стуканул и снят для ремонта.

— Ну да, в авиаотряд, для хозяйственных нужд, но это временно, пока пулемёт не починят.

— Надо техники в город привезти…

— Ты об этом позвонил поговорить?

— Нет. Я прошу тебе завести «козлика» и забрать меня с новой дороги на западной стороне.

— По ту сторону моста?

— Да. Приедешь?

— Ну, «козлик» — не машина для перевозки пассажиров, тебе ехать только в люльке пулемётчика. Ты ж промокнешь?

— Фёдор Иванович, я сейчас пешком иду по этой дороге и так промокну ещё сильнее.

— Ну, моё дело предупредить.

…

Он появился через двадцать минут, весело оглашая окрестности гулом работы дизеля, чем спугнул, наконец, любопытствующую рысь.

Когда я залез в люльку, куда Фёдор заботливо положил для меня плащ-палатку, то пообщался с элементалями.

«Система туннелей под городом готова?».

«Да, но сейчас я строю двойную трассу на север, я далеко, так что не проси ничего срочно сделать».

«Понял, спасибо. Водный элементаль⁈».

«Да, человек».

«Я хочу забрать двадцать тонн золота из хранящихся у тебя».

«…»

«Какие-то проблемы с золотом?», — несмотря на то что я мок под холодным дождём, меня пробил пот.

«Нет, но я не формировал кубики пропорционально тоннам или пропорционально двадцати тоннам», — мысль водного элементаля была спокойной и неспешной.

«А сколько?».

«В кубике примерно девять целых и сто тридцать две тысячных тонны… Всё дело в размере и форме. Такой размер был самым красивым».

«Грузи три штуки. Сможешь их перебросить к моему Чёрному зданию?».

«Нет, я только на берег, дальше сам».

«Принял. Куда поставишь?».

«Граница города… Порт. Три кубика».

«По моему сигналу».

«Ладно, но давай поскорее, мне надо укладывать спать наших друзей. Не хочешь посмотреть? Они в зале элементалей».

«Прости, пока что моя транспортная магия в городе не работает».

«Заболел? Ну, выздоравливай. Вы, живые, такие хрупкие. Береги себя, человек».

…

Я действительно промок, но сейчас меня это мало волновало. Когда притормозили чтобы войти в поворот в направлении города, я крикнул Федору.

— А сколько «козлик» потянет веса?

— Ну… Полтонны можно разместить на решётке за двигателем.

— А если волоком?

— Чёрт его знает. А что?

— Погнали сразу отсюда и в порт.

…

По моей телепатической просьбе элементаль вытолкнул на пирс три кубика, которые в темноте смотрелись серыми и безобидными.

— Вот такой надо тащить.

Я выпрыгнул из люльки и сам занялся буксировочным тросом, обвязал насколько получалось плотно кубик, а Фёдор попробовал тянуть.

Получилось, но за один рейс мы смогли волоком оттащить только один кубик.

Таскать за собой массивный, хотя и не очень большой, значительно меньше кубического метра кусок золота в форме идеального куба, штука по меньшей мере, странная.

На проходе в портово-рыночную зону был казачий пост, но по факту они укрылись в самодельном шалаше и максимум посматривали на нас, не понимая, чего это «козлик» туда-сюда катается.

Так мы перевезли в здание авиаотряда, основной дом и базу семьи дяди Вани три здоровенных куска благородного металла.

…

— Золото? — дядя Ваня погладил металлический бок.

— Оно. И тут это…

— Что?

— У нас нет весов, чтобы его взвесить, но эле… изготовитель сказал, что в одном кубике девять тонн и сто тридцать килограмм. Примерно.

— Золото с килограммовой погрешностью? — дядя Ваня понимающе хмыкнул.

— Суть в том, что скоро прибудет спецтранспорт от императора и нам надо отдать им двадцать тонн.

— Он хоть за это заплатит? — насупился Варварий, который сразу же уловил ужасное слово «отдать».

— Заплатит.

— Ну, тогда ладно, — по лицу среднего из братьев было видно, что он готов разжечь пламя революции и начать активно свергать императора прямо отсюда, если золото уйдёт просто так.

— Но три куба — это больше. А больше отдавать не хочется, потому что… Потому что я сказал, что у нас двадцать тонн и всё.

— Для начала покурим, — Фёдор уселся на один из кубов и закурил. Я немного удивился, вроде бы бросал недавно, но принципиально ничего не имел против. Дядя Ваня уселся рядом, и мы всё удобно расположились по ещё тёплым, согретым речной водой кускам металла.

Иванычи, если не брать в расчёт казаков, единственные, кто оборудовал себе жильё. У них были ворота, была дверь, вместо окон — ставни. Вообще их опыт оборудовать везде себе уют отчётливо давал о себе знать.

А ещё они собрали из неограниченного запаса брёвен столы, стулья, распускали брёвна на грубые доски и собирали себе мебель. Дядя Ваня уже понемногу продавал такую мебель казакам, у которых появились деньжата. Можно сказать, что город стал обрастать мастерскими и внутренней торговлей.

— Давайте я всех покормлю? Сегодня у нас жареный угорь, я его у Олега купил. Молодец парень, зарабатывает как может, с торговцами общается, заказы фиксирует, плату с торговцев берёт за стоянку.

— Что-то не припомню, чтобы в казну поступил оттуда хотя бы рубль. И не уверен, что угорь водился тут до недавних пор. Ну ладно.

За таким вот грубым, но крепким и пахнущим смолой столом мы и кушали.

…

— С точки зрения математики ничего сложного нет, — после еды взял слово дядя Ваня. — Два этих куба — это восемнадцать тонн с небольшим. Остаётся отрезать от третьего куба менее двух тонн и будет приблизительно двадцать.

— А мы сможем отрезать? — спросил я, сознательно используя местоимение «мы», поскольку рассчитывал на их помощь и работу. То есть фактически я имел в виду — «вы», потому что навык попила золота у меня отсутствовал.

Они переглянулись.

Фёдор откашлялся и деловито уточнил:

— Я так понимаю, что за непосредственное участие в этом золотовалютном деле мы можем рассчитывать на участок земли?

— Небольшой, — на всякий случай добавил от себя дядя Ваня.

— Да, — не задумываясь, щедро выдал я. — На том берегу появились шестиугольные террасы на разной высоте. Выбирайте любую.

— Четыре, — обаятельно глядя на меня, выдал алчный Фёдор.

— Чёрт с ним, пусть будет четыре, любые. Как закончим, выберете и забирайте. Документы вам выдам, всё равно казакам землю выдавать тоже, правда, тем не так много. Там каждый участок — это по полсотни гектар. Но тогда я прошу вас ещё и взять на себя функцию авиаотряда ещё хотя бы на год.

— А что с зарплатой? — хлопнул ресницами Фёдор.

— Что тебя учил торговаться, Фёдор Иванович? Там в небе есть цыгане, а я не заметил? Ладно, с зарплатой как раньше. На вас авиация, разведка как договаривались, ремонт «козликов».

— И мы тогда пыль заберём, — задумчиво вставил слово Иван Иванович. — Пилить будем лучковой пилой. Она по дереву, но золото — металл мягкий, должна взять. Плюс постоянный износ и точка полотен. Ничего, справимся. Чтобы не было вопросов, почему кубы, надо разрезать каждый большой блок на куски.