— Делай.

Огненный элементаль зашевелился.

— Человек, если ты думаешь, что я разожгу огонь под твоими сородичами, чем поджарю их, то нет, я против. Это нарушение нашей морали.

— Мне бы положения вашей морали в виде текста почитать, инструкции. Я понял, врать не буду, были такие мысли, но попробую обойтись тем, что есть. Воздух?

— Да, человек.

— У тебя большая дальность полёта?

— Да, человек. Я могу переместиться в любое место в вашем мире.

— Земля?

— Заблокировал.

— Воздух. Я хочу, чтобы ты стащил со всех окрестностей облака. Я же правильно понимаю, ты можешь управлять дождём?

— Могу собрать облака и заставить ветра их удерживать, они выпадут дождём.

— Я хочу самый большой дождь, который видела эта земля. И я хочу, чтобы на город падали отдельные капли, а на горы около лагеря ногайцев падали тонны воды на квадратный метр.

— Хм… Ты хочешь помыть своих недругов? У вас странные взаимоотношения. Впрочем, это нас не касается.

— Хочу. Ты сделаешь? В моём мире есть легенда о Великом потопе.

— Мы слышали. Это праздник для воды.

— Но воды станут очень грязными, — подал голос элементаль воды.

— Я построю отвод для воды, выход оттоков воды из долины.

— А можешь построить его в виде трубы, туннеля? Я знаю, что ты по моей просьбе уже много туннелей построил под городом.

— Могу. Но сделаю эту трубу отдельной, пущу на глубине пяти метров ниже уровня грунта. Она будет большой, чтобы любой объём воды поместился и выпущу в озеро в тридцати километрах, его уровень как раз ниже.

— Валяй. Я хочу большой поток. Можешь сразу эту трубу вывести в ту пещеру?

— Вода пойдёт туда?

— Вода идёт вниз, пещера идет вниз.

— Но твои недруги тоже будут в этой пещере?

— Такой у меня план. Помыть их. Смыть их грехи. Потому что каждым днём ожидания я плачу жизнями своих казаков.

— Это нам не нравится. Мы держимся в стороне от людей и их конфликтов.

— Эти люди не любят дельфинов.

— Что⁈

— Не любят, они противоречат их морали, и они могут их убить, если победят в этой войне.

— Делай, что хочешь, человек.

Внезапно зазвонил мобилет. Посмотрел, это была учётная служба Чёрного рынка.

— Николай Викторович?

— Иван Иванов, — привычно отмахнулся он. — Аркадий Ефимович, Вы там не собираетесь совершить какую-то сделку или резкий поступок?

— Ну да, сделку, в некотором роде, а что?

— Я хочу Вас отговорить. Что бы Вы не надумали сделать, прошу, передумайте.

Я засопел. Не так много людей, к мнению которых прислушиваюсь. Проще всего было бы соврать, но и любопытно было.

— А чем продиктована забота?

— Вы очень особенный человек для города Кустовой и нашего сообщества, поэтому… Есть двенадцать фамилий, которые регулярно проверяет наш человек при помощи одного артефакта, касающегося судьбы.

— Судьбы?

— Не всё могу Вам рассказывать… Но магия говорит о том, что Вы собираетесь совершить поступок, который приведёт Вас к большой беде и в конечном итоге, трагической смерти.

Я закряхтел.

Ну да, без всякой их магии и сверхспособностей я и так понимал, что будет. Долина заблокирована, река ещё и рассекает её на две части. Когда начнётся дождь, а если элементаль не врёт, это будет буря века, она естественным образом загонит ногайцев в сухую и спокойную пещеру, которая станет их ловушкой, могилой.

Да, город тоже потреплет, но он крепкий, люди укроются в домах.

Тем временем горные склоны, не крутые, но всё же наклонные, аккумулируют большой объём водной массы и в какой-то момент пойдут вниз потоками. Ударная волна воды с гор устремилась в пещеру с тридцатиметровым входом. И хотя она не будет способна заполнить её всю, она создаст такую водный поток, что он унесёт с собой любой объект любого размера.

Такова сила стихии. Элементали не нарушат своих правил и запретов. Формально и я не нарушу.

— Что Вы молчите, Аркадий? — спросил мобилет.

Я адвокат. И всё же мне жаль тех людей… Да, они пришли с оружием в руках, пришли на мою землю, пришли, чтобы насиловать женщин-степнячек, чалдонок, алтаек, пришли грабить и убивать. Они военный враг.

— А можно я кое-кто спрошу, Аркадий? — голос Иванова был вкрадчив и спокоен.

— Да, валяйте.

— Кто Вы? Ну то есть, понятно, что Вы Бугуйхан, Филинов, граф, министр юстиции.

— А также министр иностранных дел, посол, владетель, акционер, патриарх. Если подумать, я обложился статусами, как дурак фантиками.

— А что среди этих статусов и ярлыков главное?

— Адвокат. Я адвокат. Потому что никто не посмел снять с меня статус даже после получения множества других и нарушения формального запрета на госслужбу. Правда, на госслужбе платят жалование, а у меня наоборот, я вбухиваю кучу денег.

— Скажите, вот Вы, как адвокат, Вы пришли к определённой точке, уровню, месту. Не знаю, откуда Вы стартовали в своём пути, но Ваша нынешняя точка Вас устраивает, в том числе, по сравнению со стартом?

— Ну да, безусловно. Было время, причём не так давно, я в подсобке спал, а теперь у меня два особняка в Кустовом, один из которых пустует, второй я задействовал под посольство, особняк в землях, квартирка.

— В которой, насколько известно нашему сообществу, Вы преимущественно ночуете. Но так Вы довольны?

— Да, пожалуй, что да, хотя есть и некие ногайские шероховатости.

— Ну шероховатости всегда будут в нашей жизни. Но я не об этом, — терпеливо продолжил Иванов.

В кабинет плавной походкой вошёл Танлу-Же. Он помахал мне рукой и, хотя не выглядел уставшим, подъём на седьмой этаж без лифта дался ему с трудом.

— Выходит, Ваша методология, Ваш стиль действий, который Вы применили как адвокат, привели Вас к текущему результату и этот результат Вас устраивает, — подвёл итог Иванов.

Танлу-Же дошёл до меня и уселся на ящик. Он был облачён в строгую, вероятно, парадную форму подполковника китайской армии, сочетавшую в себе и европейский стиль, и некую национальную особенность.

Надо же, он старший офицер?

— А то, что Вы вознамерились делать, оно укладывается в Вашу методологию? — спросил, наконец, Иванов.

И это был чертовски умный вопрос.

— Нет! — почти без раздумий ответил я. — Однако ситуация складывается…

— Это лишнее, лишние слова, — мягко перебил меня Иванов. — Вопрос не в том, что Вы собираетесь делать, он заключается в том, куда Вас приведёт резкая смена жизненного курса. Кем Вы станете после этого, будете ли Вы довольны? Видите ли, как я и сказал в начале, это приведёт Вас к краху. Это может странно прозвучать, но наше сообщество и я за Вас переживаем.

— Может. Всякое может быть.

— Это Ваша жизнь, Аркадий Ефимович, Ваша судьба. Я не вправе Вам указывать. Я могу только задать несколько вопросов.

— Чертовски хороших вопросов. Ладно. Я Вас услышал и даже больше. Я к Вам прислушаюсь.

Я повесил трубку и посмотрел на китайца.

— Нужен совет, господин посол. Или будет правильнее сказать, господин подполковник?

— Ну, в подполковники это я сам себя произвёл. У Вас же тут есть генерал, а я видел, что эполеты ему купили Вы сами, так что, подозреваю, рост званий в каганате происходит стремительно. Вот я и решил соответствовать моде. Тем более, что на войне надо быть военным.

— Об этом и совет. Надо ли мне быть военным?

— А что не так?

— Я тут кое-что задумал… То есть, в целом, если говорить о том результате, который я хочу достичь, то есть мир с ногайцами, при этом мой ход, он укладывается в общую логику. И силу ногайцы ценят, даже если не всё переживут её применение.

— И многие не переживут?

— Все, кто в окрестностях города. И всё же, так я сам себя назначил судьёй и палачом, а я всё больше адвокат.