— Конечно! Сейчас позову, всё будет в лучшем виде.

Пятьдесят рублей — это, возможно, половина или треть её месячной зарплаты.

— Исэнмесез! Я так рад Вас видеть, Закир!

— Добрый день! Вам как всегда? Борщ, телятину с восточными травами, рис басмати, лёгкий салат, чёрный чай и десерт?

— Гм, — его тирада вогнала меня в ступор. Видимо, такой был мой прежний или первый заказ. Видимо, потому что сам я не помнил, а вот Закир, похоже, помнил. — Да, вполне устроит.

— А мсье? — спросил он де Жерса.

— Луковый суп, — француз изучал меню, — петух в вине кок-о-вен с багетом.

— Салат?

— Есть у вас салат с голубым сыром и шалотом?

— Безусловно.

— Оу, какой у вас приличный ресторан! А на десерт бланманже, штучек шесть, разных цветов.

— Наш повар всегда готовит бланманже только белым, говорит, положено так? — озадачился Закир.

— Уи, так и называется, но у меня на родине его ещё и красят. Сможет он?

— Я попрошу сделать для Вас.

— И бутылку вина из Божоле, двух-трёхлетнюю. Ну и бокал кальвадоса, чтобы согреть желудок. И можно мне принести ручку? Я хочу сделать пару записей…

— Бумагу, мсье?

— Мне хватит вашей салфетки.

Пока кухня слегка озадачилась нашим заказом, де Жерс развернул пару салфеток. Как эти ни странно, если действовать достаточно аккуратно, то на салфетках удобно получалось писать.

— У Вас есть научный подход к войне?

— Нет, — удивлённо буркнул я. — Если Вы ещё не в курсе, то я юрист, адвокат, сугубо мирный человек.

— Это поэтому Вы носите под мышкой кольт?

— Всего лишь показатель регионального уровня преступности.

— Значит и я не зря попросил револьвер, — удовлетворённо усмехнулся француз. — Итак, численность врага есть, первичная. А вооружение?

— Конник.

Де Жерс нарисовал (надеюсь, что обучать солдат он умеет лучше, чем рисовать) всадника, который улыбался.

— Изогнутый клинок, у некоторых короткие копья, у многих отменные изогнутые луки.

— Без огнестрела ребятки?

— Нет, у них тяжёлые ружья, Энфилды, а вот по патронам дефицит.

— То есть, ружья и луки?

— Ну блин, получается, что так. Сочетание традиций и современности.

— Ладно, я верю. Ножи?

— Наверняка, пару раз видел, — я умолчал, что большую часть ногайцев видел уже убитыми и возможности рассмотреть не было. — Изогнутые, скорее, чтобы ногти чистить или добивать. В мире тесаков и штыков — нож не рулит… то есть, слабоват.

— Слабоват, — со стороны казалось, что де Жерс меня не слушает, но руки его делали пометки.

— Шпоры?

Я задумался.

— Не наблюдал. Нет. Благодаря тому, что степняки с детства на лошадях, они умеют находить общий язык с ними без всяких шпор.

— Как донские казаки?

— За донских не скажу, но… Скорее всего степняки знают о концепции шпор, но они им не нужны.

— Броня? Есть какой-то доспех, кольчуга?

— Клееные кожаные нагрудники, редко когда кольчужные. Но у знати, я таких двоих видел, прямо-таки европейские кирасы, остроконечные шлемы, защита горла, тяжёлые перчатки.

— Пистолеты?

— Нет. Вообще, мсье Анри, у них нет унификации вооружения, амуниции. Кто во что горазд.

— Конечно, конечно. Но надо же от чего-то отталкиваться…

Закир принёс кальвадос.

— Ваше здоровье! — де Жерс отсалютовал официанту, чем вызвал у последнего улыбку. После француз заметил какую-то даму, одиноко сидящую за столиком и встрепенулся, как петух в деревне.

— Мсье Анри, вернитесь к военному искусству, тем более, что её кавалер отошёл в гальюн.

— Ах, кавалер… ладно. В целом по противнику понятно. Есть у них пулемёты, гренадеры с гранатами? Артиллерия?

— Теперь уже нет, мы выбили, но возможны новые пополнения. Пока что только конница, даже пехоты нет. Это их сильная сторона.

— Чем же?

— Высокая мобильность армии.

— Тут не поспоришь. Ну, господин губернатор…

— Я найом.

— Если я генерал, а я уже мысленно генерал, то Вы губернатор. А вместе генерал-губернатор!

— Они там спирт в кальвадос не плеснули? — с подозрением тихо спросил я.

— Кстати, нам понадобится ящик спирта и несколько ящиков коньяка.

— Купим. Тайлер будет рад.

— Тайлер? У Вас в войске англичанин? — на лице француза явственно отразилось недовольство наполовину с непониманием.

— Он такой, рязанского происхождения. Это его творческий псевдоним. Не волнуйтесь, он англичан недолюбливает.

— Молодец! Вернёмся к нашим франтирёрам. Что мне нужно? Доспех — клееный кожаный, типа кираса. Лёгкая и дешёвая. Шлем, тоже лёгкий, скорее всего кожаный. От пули не защитит, но защитит от стрелы, осколков и так далее.

— Понял.

— Оружие. Что у нас по огнестрельному?

— Мы закупаем в Степи и Кустовом свободные Энфилды.

— Тяжёлая бандура. Ну, пусть будет. На них бы оптику поставить?

— Подумаем. Хотите много снайперов?

— Да, хочу. Хочу всем, у кого есть задатки, дать превосходный инструмент. Хорошие ружья мы всем не купим. Так хотя бы оптику и встроить сошку в цевьё, чтобы можно было стрелять из засады. Первый выстрел самый результативный. На этом можно построить стратегию.

— Не проблема.

— Дальше сложнее. Всем нужны пистолеты. Дешёвые, простые, но всем. Представьте ситуацию, что наши ребята устроили засаду на группу аборигенов-кавалеристов. Первым выстрелом выбили парочку. И дают дёру. Ногайцы погонятся, наши бегут по лесу, кругом конница. Тут пистолет, то бишь оружие ближнего боя, дающее шесть выстрелов, причём попадая больше по коням, которые, как мсье Аркадий сказал, не имеют брони.

— Это же не рыцарские кони.

— Это бесчестно, но так наш боец обездвижит врага и сбежит. К тому же, налицо урон. По людям в суматохе попасть трудно, но конь в ближнем бою будет крупной и беззащитной мишенью.

Я кивнул.

— Дальше. Нам нужны пики.

— Пики? Какие пики?

— Те, которые в картах. Целая колода пик!

— Шутите? — озадачился я.

— Про карты, да. Пика — это копьё, короткое. В нашем случае остроконечное, прямо как игла. Только на укол, без зазубрин.

— Понятия не имею, где купить пики.

— Заказать. В каганате есть кузнецы?

— В Кустовом есть.

— И абордажные сабли.

— После пик не удивлён, но позволю себе заметить, что мы весьма далеки от региона Карибских островов.

— Смеётесь?

Де Жерс стал рисовать. Получалось не очень красиво, но понятно.

— Защищённая ручка, полотно тонкое как бритва, но широкое, вдвое, по сравнению с обычной саблей. Почти без изгиба.

— Таких тоже нет в продаже.

— Тоже придётся отковать.

— Пу-пу-пу. А почему без изгиба?

— Противник использует изогнутые клинки.

— Заметил. А мы почему прямые?

— Логика в том, что для конника более результативен изогнутый клинок. Так что они правы. Но для пехотинца более эффективен прямой. Кстати, он допускает колющий и рубящий удар. Короткий, чтобы сражаться в свалке, в тесном пространстве, как на корабле.

— У Вас, мсье Анри, оказывается, есть полное виденье картины!

— Ну да. Оружие под тактику, тактика под врага. Итак, пика, чтобы противостоять коннику, удару можно обучиться за неделю-другую. И позволяет держать на расстоянии в случае ближнего боя. На средней дистанции пистолет, на дальней…

— Винтовка под снайпера?

— Точно. И стрелять наш шустрый парень будет из положения лёжа, так точнее. Выходит, у него есть оружие на все дистанции.

— А штыки?

— Штык-нож, который так же является ножом для выживания. А ещё им нужны кресала и навыки разжигания костра, умение строить себе хижины, антисептик, нитки для ран.

— Давайте ещё раз. Как говорится, прошу помедленнее, я записываю. С первой позиции. Броня…

ИНТЕРЛЮДИЯ

Скарабейников уже собирался домой, когда увидел, как ему навстречу бежит охранник его предприятия. Тот самый, который должен постоянно сидеть на проходной. От того, что тот покинул «пост», Скарабейников нахмурился, но только и успел, что рот открыть, когда охранник затараторил: