— Передадите погибшим подданым своего короля, не сочтёте же за труд? Ибо мы всех Ваших парней убили, просто привычка у нас такая, убивать всех вторженцев. А хотя нет, одного мы взяли в плен и пусть пока придерживаемся гуманного отношения, он нам всё же многое рассказал.

Пока Арчибальд вращал выпученными глазами и думал, что мне возразить, я усилил театральный эффект, бросив пару металлических знаков различия на пол и демонстративно раздавив их туфлей.

— Если Вы не поняли, Арчи, это аллюзия, я давлю ногой символы Британии, которая, вместе с ногайцами, напала на мою страну. И чтобы Вы далее не тешили себя иллюзиями и не делали вид, то да, я в гневе и это официальная позиция моей страны.

— Это враждебный акт. Мы будем вынуждены применить самые серьёзные…

— Что? Что вынуждены? Напасть? Так вы уже напали. Разорвать дипломатические отношения? Не можете, формально вы не признаёте наше существование. Даже объявление нам войны придаст нам официальный статус. И это, кстати, за пределами полномочий посла.

Я шагнул к своей трибуне.

— Вернёмся к теме золота, ибо золото имеет большое значение. Каганат официально заявляет, что намерен продать все до крошки двадцать тонн золота российской империи за бумажные рубли, для чего просит эмитировать соответствующую денежную сумму. Продажа состоится по цене семьдесят четыре рубля за грамм золота при пробе девятьсот девяносто девять. Оставим только чуточку на зубы нашего кагана.

Кто-то из иностранцев в шоке закатил глаза и быстро пробежался ручкой по листочку.

— Аркадий, простите, что врываюсь. Я Сташер, торговля транспортным оборудованием. Вы сейчас сказали, что продаёте империи золота на… Семьдесят четыре тысячи за килограмм, семьдесят четыре миллиона за тонну, или один миллиард четыреста восемьдесят миллионов рублей за ваши двадцать тонн?

Золота у меня было больше, но никому, в том числе императору, не обязательно об этом знать, как и то, что золотишко принадлежит не абстрактному каганату, а мне лично.

— Отменно считаете, Сташер. И отменная причина у островитян напасть на мою страну. Верно, Арчибальд? Кстати, эту причину я устраняю, золото будет помещено в хранилища золотого запаса империи и это уже не наша собственность. А рубли будут помещены на хранение в двадцать банков, в основном имперских, для кросс-счетов с банком каганата и запуском нашей национальной экономики.

— Мы бы хотели, чтобы вы пересмотрели продажу империи этого золота, — подался вперёд один из иностранцев, который не стал представляться.

— Нет.

— Что, нет? Не хотите, не будете? Не продадите? Не пересмотрите? Не станете дробить партию? Вы ещё докажите сначала, что партия вообще существует.

— Нет. Что может быть однозначнее, чем ответ «нет»? А Вы заметили, что когда прозвучала тема золота, то всем стало наплевать и на обвинения, и на войну?

— Ну, что Вы, — вставил Сташер. — Мы все оооочень обеспокоены.

— Если государь не возражает против сделки по золоту, то другого варианта нет, и вы можете даже считать её исполненной, ибо физически мы уже переместили золото в Сибирь.

— Куда конкретно?

— Мы считаем, — подался вперёд немолодой и, я бы сказал, серый дядька стола российских имперцев, про которого мне только сказали, что он руководитель секретной службы, — что очень сильно отвлеклись от темы нашей встречи.

Я согласно кивнул.

— Мы, каганат Южный Алы Тау опровергаем все обвинения посла с забавным именем. Мы считаем, что нападение инспирировано Британией и не скрываем своих обвинений.

— Чем Вы можете это доказать? — усмехнулся Арчибальд.

— А знаете, что я сделаю в качестве министра страны, у которой только что стало чуточку больше денег?

— Какую-нибудь глупость.

— Как скажете. Первое, что я сделаю, это оплачу киллерам миллион за убийство… как там у меня записано… сэра герцога Арчибальда Стюарта Форбса.

— Что???!!! — зал буквально взревел.

— А что вы думали, — я продолжал смотреть и морально давить Арчибальда, — твари вонючие, когда послали ко мне убийцу? Двух, если на то пошло. Одного пришибла моя охрана в Кустовом.

— Это наглая и глупая ложь.

— Тогда и Ваша смерть будет ложью, как могила с пустым гробом. Попрошу Вас взорвать, так веселее. Вы послали ко мне двух убийц, второй был схвачен в каганате.

Я повернулся к серому человеку, потому что полагал, что это и есть глава секретной службы, а тот поджал губы и утвердительно кивнул. Некоторые это заметили, а самые умные даже догадались что пленник находится в руках секретной службы, просто та не спешит сей факт и результаты допросов оглашать.

— И всё же, Аркадий, позволю себе сказать, что Вы переходите границы, — сделал мне замечание министр иностранных дел империи.

— Не я, коллега, — тут я козырнул тем, что формально имею такой же статус. — Почему все считают, что нужны вести себя как джентльмены? Англичане как джентльмены послали ко мне парочку убийц, и я должен улыбаться им? Простить должен? Вести себя лучше, чем они? С хрена ли, простите за формулировку?

Я обвел присутствующих взглядом.

— Да, с формулировками беда, — нейтрально прокомментировал «серый человек».

— А вы знаете, что сегодня утром я управлял боевой машиной, которая отбивала нападение ногайцев, над моей головой силами одного полковника гремел пулемёт, а в меня стреляли и даже пару раз попали, откуда у меня и разрывы на одежде, и кровь? Чего мне бояться? Британцы зажгли мой дом войной, за мою жизнь оплатили фунтами одному польскому клану убийц. Я уже смертник, ну так уйду не один, а десяток англичан прихвачу. Есть у меня хоть одна причина улыбаться этого чёрту?

— Наше совещание превращается в профанацию, — Арчибальд взял себя в руки и захлопнул папку.

— Даю Вам тридцать дней, чтобы Вы прекратили войну! — я ткнул в посла Англии пальцем. — Или лично Вы не спрячетесь даже в самой глубокой норе. Через тридцать дней Ваша голова превратиться в мишень. А ещё через тридцать дней я оплачу жизнь Вашего министра шестого министерства.

— У нас нет такого министерства, — слабо возразил посол, хотя тут не было настолько наивных людей, чтобы в это поверили.

— Вам легко рассуждать о прекрасном, когда Вы посылаете на убой тупых степняков, а попробуйте-ка устоять на ногах, когда Ваша жизнь висит на струне.

— Мы делаем выводы такие, — министр иностранных дел империи за столом русской группы встал и поднял руку. — Империя к ситуации отношения не имеет. Золото принадлежит империи, приобретена и тут не будет никаких альтернатив. Такова воля нашего государя. Войну надлежит окончить. Уважаемые коллеги из Соединённого королевства, вы просили надавить на каганат, мы надавили, а то, что вам не нравится результат, это вопрос вкуса. За слова своего юного коллеги… За его слова я не отвечаю, это его страна и его политика. Предлагаю всем расходиться.

Слуга, который всё это время неподвижно стоял в зале, стрельнул глазками на императора. Что интересно, государь, который был почти в самом эпицентре громких событий, всё это время молчал, словно зритель на пьесе, который её уже пару раз видел.

Император еле заметно кивнул, его губы были сжаты в трубочку, и он не был доволен ни мной, ни моими словами.

— Совещание завершено! — пророкотал слуга.

Некоторая часть иностранцев сразу же встала и окружила меня, мне совали визитки и со мной знакомились.

— Вы подумайте насчёт золота, — тряс мне руку толстяк в бархатном и на мой взгляд, безвкусном фраке.

— Я уже подумал, таково решение моего монарха. В смысле, кагана.

Мой каган тем временем морозил задницу по алтайским долинам, пока прятался от ногайцев и про золото, само собой, не знал. Но его задницу и незнание прикрывал дядя Миша, так что эти люди ничего не узнают.

— Я адвокат вольного города. И мой каганат независимая страна, маленькая и гордая, — продолжил говорить иностранцам. — Давайте, господа, расскажу вам про географию.

Тем временем посол Англии вышел с гордо поднятой головой, а к нему присоединились как минимум четверо иностранцев. Выходит, это была его группа поддержки, а мне даже не дали взять Тайлера.