— Покажете, о чём речь?

По картинке на инструкции трудно составить себе впечатление. Но «оно» было похоже на пулемёт Максим, английский механизм, столь знакомый в нашей стране, в том числе по фильмам о Чапаеве.

Этот пулемёт звался Хайрем и имел квадратный кожух охлаждения и ствол выходил не в нижней части кожуха, а в середине. Привычного мне щитка он тоже не имел. Но в целом принцип понятен.

— Скорострельность этой бандуры?

— Шестьсот выстрелов в минуту. Винтовочный патрон, Вам понадобится целая гора.

— Понадобится, — с печальной покорностью согласился я.

— Дальность прицельной стрельбы три с половиной километра.

— А вес какой?

— Вес основного корпуса с водой, двадцать четыре килограмма. Но колёсный «станок» с поворотным механизмом жутко тяжёл, он даёт ещё сорок один килограмм. Итого в боевом состоянии — шестьдесят пять. И это не считая входящих в комплект смазок, воды, коробов с лентами, запасных стволов.

— Пулемёты — это сложно.

— Ещё и как.

— А есть запас винтовок, так сказать, в наличии?

— Вы же не надумали отказаться от пулемётов? — расстроенно присел дядя Мотл.

— Нет, всё беру. Выставляйте счёт, мы же делаем отгрузку официально.

— Ну, таки да, официально, но нам не хотелось бы беспокоить банк по таким мелочам.

— Понял. Привезу наличные, делайте документы.

— Я посчитаю, какая выходит сумма.

— Так что по винтовкам? Мне надо создать запас по оружию.

— Если разных видов и моделей…

— Не хотелось бы этого вот разнобоя. А каких больше всего?

— Ха. Больше всего английских винтовок Enfield. Первых, устаревших моделей. Они, — дядя Мотл явно имел в виду британцев, — снабжали таким оружием степняков для борьбы с нашими имперцами, после разборок их осталось очень много. Только патрона под них особо нет, потому и не ценятся. Продаются по сто десять рублей за штуку.

— А сколько есть?

— Да сотню спокойно наберём, а что? Могу и больше.

— Двести, — от моих слов дядя Мотл мечтательно закатил глаза, а мне сделалось нехорошо. Война — это жутко дорогое предприятие, мать её! — А что нужно чтобы наладить производство патронов? Свинец, медь? У меня есть медный завод, я могу гильзы штамповать. Свинца в городе полно, купить несколько тонн не составит проблему.

— Пуля — железный сердечник с освинцовкой. Рубится проволока, прессуется, заливается свинцом. Для литья пуль я могу продать станок, производство поштучное, посадить пару человек, они штук триста в день налепят, при наличии ресурса, гильзы, капсюля. Но…

— Порох?

— Макр. Для детонации используется макр. И Вы-таки правы со своим умным взглядом, макров в Кустовом, как рыбы в океане, но это стоит денег. Гора патронов — это гора денег. Любая война — это такой расход, ой вей!

— А что насчёт патронов, снаряжаемых порохом? Что нужно, селитра?

— Не смешите мои лысеющие седины, Аркадий. Селитра — это дымный порох, он не подходит. Ну, если только Ви не хотите чистить ствол после пяти выстрелов и иметь риск взрыва ствола, как в лотерее, только наоборот. И всё равно производство жутко сложное и дорогое. Макр проще. У Кротовского в столице фабрика по производству патронов.

— Впервые слышу. Но что-то мне подсказывает, что весь патрон сжирает или Министерство обороны, или МВД.

— Таки не знаю, кто бы мне дал посмотреть их ведомости и журналы продаж?

— А что тогда является основой пороха?

Он сделал грустные глаза и театрально усмехнулся:

— Величайшие державы давно прибрали к рукам производство пороха как ключевого элемента для патрона. Количество патронов вообще сдерживающий фактор для немирной части политики. Конечно, один шведский бородатый дядька придумал порох из нитроглицерина и получающийся состав не так и плох, но его изготовление жутко опасно, сырьё, то есть нитроглицерин, жутко дорогое. Другие рецепты держат в секрете.

— Мда, сложно всё. Выходит, в нашей реальности нужен макр?

— Растительный, единичка, специальная огранка.

— А сколько гильз под этот Энфилд можно купить на Чёрном рынке?

— Нисколько, их никто не собирает. Может у коллекционеров и сборщиков утиля найдётся сотня-другая. Но я таки могу Вам продать формы для выпрессовки гильз из меди. Они будут тяжелее и хуже, чем заводские, но Ви говорили, что медь не проблема?

Торговый дом Хофманна был не на Чёрном рынке, но неподалёку. Когда я появился и попросил хозяина для разговора, его работники даже не бросили свои сигареты. Тогда я повторил свою просьбу, но прибавил что меня зовут граф Аркадий Филинов, и я сейчас сделаюсь недоволен до такой степени, что их босс самое меньшее уволит всех присутствующих, чтобы я не закрыл его лавочку.

В итоге они забегали, и вскоре меня поили густым чёрным чаем на веранде, выходящей в сад.

— У Вас во дворе такой… дым коромыслом, как у нас говорят. А тут красота…

Сад был ухожен и красив. Ничто не намекало на то, что это сад суетливого и не слишком аккуратного хозяйственного двора.

— Йа, там дас процесс работы. А здесь сад. Я люблю сад, я плачу, чтобы тут был сад. Их бин смотреть на сад и не хотеть убить никого, — простодушно пояснил полный, розовощёкий, с бакенбардами рыжий немец, который тут всем заведовал.

— Мне нужны двигатели.

— Я понял. А на что Вам двигатели без грузовиков? Или где-то в степи стоит брошенный караван, о котором я не знаю?

— Нет, про караван мне ничего не известно. Я являюсь послом каганата в республике.

— Какого?

— Южный Алы Тау. Горы, леса.

— Не слушать про такой. А почему тогда каганат, почему Степь, но горы?

Мы сидели на двух креслах возле приземистого столика, на котором дышал жаром самовар. Надо бы своим воякам с лесу притарабанить самовары. И чай.

— Это как-то до меня всё случилось. Горы, но считаются Степью, каганатом. Словом… Мне нужны вовсе не грузовики, а специальная техника.

— Вездеходы? Освоение лесов? — предположил он.

— Вроде того.

— Тогда Вам нужны не двигатели, а катерпиллары.

— Гм. Простите мои скромные познания в английском. Это английский? Вы сказали «гусеничка»?

— Йа. Гусеничка. Гусеница.

Он полез в каталог, ловко и привычно полистал и открыл на одной из страниц.

Катерпиллар оказался вовсе не гусеницей.

Это было ядрёная приплюснутая техника, два корпуса, на плоских гусеницах, как если бы кусок вагона сквадратили, приплюснули и поставили на траки. Передний корпус, как мне кажется, ведущий, тяговый, с фарами и двойным лобовым стеклом, а второй просто грузовой. Смотрелось забавно и вместе с тем невероятно уверенно в себе.

— Вездеход?

— Так и сказал, — кивнул немец. — Но штука дорогая. Двадцать две тысячи шестьсот за единицы. В наличии нет, заказать, полная предоплата, потом ждать. Два-три месяца.

Ещё раз глянул на гусеничку. Прикольная вещица, к тому же «дом на колёсах», точнее сказать, на гусеницах. Гусеница на гусеницах. Но для моих целей не подходит.

— Пока что нужен не такой.

— А какой?

— Скорее, трактор на больших колёсах.

— Два побольше, два поменьше. Насколько большие?

— В лесу нет дорог, даже троп иногда нет. Мне нужно что-то вроде английского бигфута, слышал такой термин?

— Шутовская машина. Дас из не серьёзно.

— Я не разбираюсь.

Взяв из кармана блокнот, нарисовал как себе представляю раму своей техники.

— Хм. Дас из скорее лесозаготовительный трактор, штучная специальная техника. Но колеса всё же должны быть разными. Передние мелкие, двигатель сзади, там большие.

— Поэтому и говорю, что не совсем трактор. Мне надо, чтобы он летал по лесу, по подлеску, по мелководью, по болоту, по холмам. Как дикий кабанчик, как козлик горный.

— Козлик. Тзиге. И что Ваш козлик будет делать?

— Разведка, геология, доставка грузов. По моей местности нужен именно такой. Одинаковые колеса, высокая посадка.

— Герр граф Аркадий. Мы умеем варить рамы. Можем сделать Вам. Колеса подобрать и ходовую. Бак, провода, освещение. Всё от трактор и грузовик.