— Тринадцатая, мальчик 7 лет, сильные боли, — Рите было очень стыдно, но больше послать оказалось просто некого, две детские бригады на полумиллионный город. Время было сложным, бандитские разборки, оружие… на прошлой неделе врача тридцатой пристрелили. Жить в некогда спокойном городе становилось иногда просто страшно.

«Скорая» летела к своему маленькому пациенту сквозь тьму улиц с частично погашенными фонарями, где только ее фары и маячки освещали улицу. Где-то кого-то грабили, где-то забивали стрелки, начинались девяностые, для многих ставшие огромным стрессом. Автомобиль скорой помощи остановился у хорошо освещенного парадного, выпустив из своего чрева настроившегося на работу доктора и его верную… уже, пожалуй, любимую.

Вопли ребенка были слышны еще с первого этажа. Светлана привычно разобрала крик по интонациям, ребенку было больно, это чувствовалось. Но не настолько сильно, то есть малыш, скорее, громко ныл. Доктор Витя улыбнулся, поднимаясь по лестнице, он тоже все понял. Дверь им открыла совсем молодая мамочка, вся в слезах, скороговоркой рассказывая, что произошло. Зима, снег, что могло случиться? Мальчишка лизнул качели, мама растерялась, бабушка теплой водой отлепила, но это больно.

— Твоя сабля? — поинтересовался у ребенка доктор Витя, заметив желтую саблю на полу.

— Моя-я-я, — проныл мальчик. Ему было действительно больно, но многого тут сделать было нельзя. Светка быстро поняла, что нужно ее доктору, достав ампулу и отломив кончик.

— Так ты у нас целый рыцарь, — умилился Альперович, выразительно пошевелив носом. — А чего плачешь?

— Больно, — хныкнул ребенок. — Очень.

— Ну сейчас доктор тебя полечит, — врач взял ампулу у девушки, пряча ее в кулаке. — Ну-ка, высунь язык.

Уговорив мальчика показать язык, Виктор капнул пару капель, после чего уложил ребенка спать. Светлана объясняла маме, как кормить, ну и тот факт, что болеть еще будет и ничего особенного с этим не сделаешь, поэтому, если беспокойство будет чрезмерным, то можно сходить в поликлинику. Уже улыбающаяся обнадеженная женщина провожала медиков чуть ли не до двери парадного.

— Тринадцатая, домой, — обнадежила Ритуля. — Работяги…

Но домой в эту сложную снежную ночь добраться было им не судьба. Не прошло и пяти минут, как в эфире зазвучал напряженный голос диспетчера.

— Здесь Марс. Внимание всем! Леночку с Танечкой на вызове взяли, адрес…

Глухо выматерившись, Саша врубил всю иллюминацию, а Светка мгновенно озверела — бригаду взяли в заложники. Со всего города слетались свободные машины по указанному адресу, оглушая сиренами, не соблюдая никаких правил — спасти девчонок двадцать девятой бригады. Машина затормозила, оказалось, что они успели первыми. Ни Док, ни Слон не успели даже крякнуть, когда Малыш рванула по ступенькам наверх. Виктор почувствовал, что у него на мгновение замерло сердце. Он устремился вслед за девушкой.

— Не подходи! — кричал наркоман, прижав нож к уже окровавленной шее Леночки. — Коли, а то зарежу!

— А, может, сам себя уколешь? — поинтересовалась Светлана, прикидывая, что делать дальше. — Дать ампулу? — в кармане бренчали пустые с предыдущих вызовов — привычка забирать ампулы для отчета сказалась и теперь. Достав одну, девушка кинула ее в наркомана, сразу же попытавшегося поймать ее рукой с ножом, при этом освободив Леночку. Удар нанести Света не успела, мимо просвистел кулак Слона, заставив наркошу пересмотреть жизненные приоритеты.

— Малыш, ты зачем полезла? — девушка оказалась на руках Альперовича так быстро, что даже взвизгнуть не успела. — Не пугай меня больше, пожалуйста…

***

— Ты сказку обещал, — сменившиеся с суток доктора едва доползли до койки, но теперь Светочка хотела немножко пошалить, чем и занималась в меру своего разумения. — Добрую!

— Добрую? — поинтересовался доктор Витя. — Ну тогда слушай… Жил-был на свете старый реаниматолог…

— И ничего ты не старый, — притворно надула губки девушка, поэтому была сразу же поцелована в надутость.

— Не перебивай, — шепнул ей Альперович. — Значит, жил-был реаниматолог. Жил себе, не тужил, все было привычно и спокойно, и вот однажды перевернулся его мир с ног на голову.

— А почему? — заинтересовалась млеющая в его руках Светка.

— Потому что девушку встретил, — улыбнулся ей Виктор. — Маленькую такую, хрупкую, беззащитную, и все… Пропал наш доктор.

— Разве это добрая сказка, если доктор пропал? — спросила девушка, сделав наивные глазки.

— Малыш, это отличная сказка, — прошептал доктор. — Старый реаниматолог не просто пропал, он влюбился, как мальчишка. И ревновал, как дурак.

— А сейчас, — поцеловала она его.

— Всегда, — Виктор улыбнулся девушке так нежно, что она просто задохнулась. — Я боюсь того, что это только сон… Не хочу просыпаться.

— Я не сон, честно-пречестно, — сообщила ему Светочка. — И я тебя люблю…

Давно уже спала девушка, ставшая всем для Виктора Шулимовича, а он все лежал и думал о ней. О том, какое она чудо и как ему повезло… Уже и забыв думать как убеждал девочку в том, что он старый и она себе может найти кого поновее… Виктор уже не представлял себе жизни без этой девчонки, шебутной, веселой… любимой.

***

Март выдался в этом году снежным, но отпуск Витя отменять не хотел. Ибо должно было произойти долгожданное — свадьба, а за ней медовый месяц, и наплевать, что снег. Почему-то обоим хотелось, чтобы этот день настал поскорее, поэтому до лета ждать не стали. Последние сутки перед отпуском… Послезавтра — ЗАГС и, Витя был в этом уверен, много радости на всю жизнь.

— Тринадцатая, — Вика старалась поберечь педиатров — дороги были страшные, просто туча дорожно-транспортных. — Можете в общагу политеха смотаться?

— Совсем никого? — понял Альперович, уже привычно обнимая Светочку. — Ладно.

— Спасибо, Витенька, — обрадовалась диспетчер. — Там у них, судя во всему, авария при изучении репродуктивки.

— Господи, куда нас только не гоняют, — вздохнул Слон, включая сирену. — Скоро и к бабкам пошлют.

— Типун тебе на язык, — прокомментировала Света. — И чирей на задницу, — не любила она бабушек, потому в педиатры и пошла.

До общаги долетели неожиданно быстро, а вот там… Света думала, что это только в анекдотах да в байках разных бывает, но поди ж ты… девица — морда в кровище и подцепленный к ней юноша с окровавленным этим самым. Виктор справился, расцепил, перевязал, госпитализировал. Слон подробностей не знал, а вот Светочке было тяжело — ржать-то нельзя, зато в приемнике оторжалась.

— Вить, что там было? — старый друг Альперовича по имени Аарон очень хотел узнать подробности.

— Ну как… Молодые таланты, — хмыкнул Виктор. — Девица с кольцом в щеке решила орально поласкать юношу, а у него шарики в уздечку вбиты. Девица, чтобы жизнь подсластить, значит, ему член медом смазала. Ну приступила она, и…

— Ха-ха-ха, — история, случившаяся только что, парализовала работу приемного отделения.

— Зацепились намертво, — продолжил доктор Альперович свой рассказ. — Подергались — раскровянились, а там мед…

— Ой, не могу! — Аарон держался за живот, зная, что мед по свежим ранам щиплет неимоверно. — Действительно таланты… Ну ладно, на послезавтра все в силе?

— В силе, — тихо ответила слегка смутившаяся Светлана, млевшая в объятиях своего доктора.

— Тринадцатая, — услышали они, едва вернулись в машину. Голос Вики звучал строго. — На Советскую вызов, эпилепсия.

И снова машина сорвалась с места. Эпилепсия — это было очень серьезно, особенно в таком возрасте. Машины подавались в стороны, кое-где даже въезжая в сугробы, а «скорая» мчалась на очередной за эту долгую ночь вызов. Район был довольно центральный, поэтому домчались быстро, даже очень, по сравнению с тем, что могло бы быть.

— Доктор! Скорее! Он делает так… — мужичонка лет, навскидку, на сорок, на ходу подпрыгнул, выгнулся и как-то затрясся, и начал хватать ртом воздух.

— Интересно, — согласился доктор Витя. — Малыш, ты противосудорожное приготовь, но не набирай.