— Десять баллов с Гриффиндора! — воскликнула вобла.

— Не знаю, кто это, но, если встречу, обязательно передам, что бы это ни значило, — отозвалась Варвара, и тут до похожей на воблу женщины, по-видимому, что-то дошло. Она как-то растерянно посмотрела на мужчину, навскидку похожего на помесь коршуна с летучей мышью, на что тот наставил какую-то палку на Варвару, заглядывая той в глаза. Голова нестерпимо заболела, отчего девочка потеряла сознание.

Очнулась в Больничном крыле, ибо теперь ее память пополнилась, как Сережа говорил «сведениями со стороны». Вспомнив Сереженьку, Варя всхлипнула, поражаясь своей невезучести. Теперь уже девочка узнала все о своей семье, но никак не могла вспомнить, где уже слышала эту фамилию. Осознав сведения, поступившие от, как Варя поняла, погибшей девочки, в которой оказалось ее сознание, как в фантастических книгах… Варвара выработала свой план. Во-первых, нужно унять желание выделиться и быть лучшей, хотя Варя и понимала, откуда ноги растут у этих идей ребенка, во-вторых, продолжать симулировать амнезию, внимательно приглядываясь к окружающим.

— Мисс Грейнджер, вы можете одеваться и идти в свою гостиную, — произнесла школьная медиведьма, то есть медсестра, как поняла Варя. Отсутствие в школе врача неприятно удивило девочку, такой безответственности от англичан она не ожидала. Впрочем, решив, что в чужом монастыре со своим уставом делать нечего, девочка переоделась, с удивлением обнаружив, что лежит в пижаме без трусов, что ее несколько смутило, особенно факт того, что в бессознательном состоянии кто-то ее переодевал. Впрочем, достаточно быстро переодевшись и расчесав свою копну волос, опять о чем-то напомнившую, Варя приняла вид пай-девочки и поинтересовалась:

— Простите, а где находится моя гостиная? И где я нахожусь?

— Ах да, вы же память потеряли, — вспомнила медиведьма, посмотрев на Варю, как на ментального инвалида, что девочку покоробило. — Вы находитесь в школе, а в вашу гостиную вас проводят… А вот ваши рыцари и проводят, — обрадовалась она, увидев двух мальчиков, подпиравших дверь.

— Здравствуйте, — осторожно сказала Варвара, глядя на детей так, как будто видела впервые в жизни, а внутри у нее крутилась только одна мысль: «Вашу мать!» без подробностей. Перед девочкой стоял рыжий, сильно неопрятный мальчик, являвший собой пособие по разведению антисанитарии в одной отдельно взятой школе, и черненький зеленоглазик, выглядевший так, что его хотелось обнять и накормить. — А как вас зовут?

— Ты что, серьезно память потеряла? — спросил рыжий, а вот черненький просто представился и робко улыбнулся.

— Очень приятно, — ответила черненькому Варя. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, вы не возражаете против дружбы со мной?

— Нет… Не возражаю, — как-то ярко, очень по-доброму улыбнулся зеленоглазый Поттер.

— Нет ты скажи, ты стукнутая теперь? — рыжий явно не понимал ситуацию.

— Простите, я вас не знаю, — ответила Варя, сделав очень грустное лицо, на что Гарри чуть ли не пнул рыжего, заставляя его замолчать.

Пока они шли в гостиную, зеленоглазый Поттер рассказывал о замке и о портретах, по которым можно ориентироваться, наслаждаясь тем, с каким вниманием его слушала девочка, едва поспевавший за ними мистер Уизли был необыкновенно молчалив, судя по памяти ребенка, в котором проснулась Варя. В гостиной их встретил шум и гомон, но, судя по всему, был вечер, поэтому, попрощавшись с Гермионой, Гарри отправился куда-то по лестнице, а девочка застыла посреди гостиной, изо всех сил изображая растерянность.

— Заучка память потеряла… Ей тролль по голове дал, и теперь она дура… Ой, она и раньше дурой была… грязнокровка есть грязнокровка… — доносились до Вари девичьи шепотки, девочка понимала, что оригинальной Гермионе было в замке совсем не сладко. Наконец девочка увидела девушку, отличавшуюся от других значком на груди. Варя состроила жалобную рожицу, на что девушка улыбнулась и подошла поближе.

— Не знаешь, куда идти? — мягко спросила староста. — Пойдем, я тебе покажу…

***

Лежа в своей, как оказалось, кровати, Варя думала. Она вспомнила, где слышала фамилии Грейнджер, Поттер, Уизли, где видела удивительно похожего на этого зеленоглазика и совсем не похожего рыжего. Когда-то давно, когда… Когда была жива доченька, они вместе читали истории про Гарри Поттера и даже фильм смотрели. С тех пор минуло много лет, события книги в памяти, конечно же, стерлись, но воспоминание о Машеньке, как всегда, причинило боль. А еще Варя молила Бога ли, Мерлина ли, Магию ли… Она молила, чтобы Сереженька тоже оказался здесь, ведь он стал очень важным в ее жизни, и теперь душа Вари рвалась к нему, но девочка не знала, здесь ли он, сумеет ли она когда-нибудь найти такого важного в своей жизни мужчину. С этими мыслями новая Гермиона Грейнджер уснула.

Проснулась она по привычке в шесть, еще до будильника. Быстро приняв душ, Варя расчесалась, что было делом нетривиальным, ибо копна ее жестких волос сопротивлялась расческе, как личному врагу, но терпение и труд позволили ей привести себя в порядок. Одевшись и напомнив себе еще раз, что она ничего не помнит, девочка спустилась в гостиную, где поприветствовала всех так, как это было принято в консервативных школах Великобритании. Родители девочки ее тоже не особо жалели, направив в не самую современную по традициям школу. Зачем нужны все эти ужимки, Варя не понимала, зато отлично знала, что ей нужно быть тихой и скромной, поменьше выделяться и стараться никому не попадаться на глаза сверх меры. Переосмыслив вступительную речь профессора Снейпа, да еще «свою» реакцию на оскорбление от Уизли, в результате чего девочка и погибла, с чем еще надо было разобраться, Варя пришла в ужас. Ибо профессор Снейп просто и недвусмысленно угрожал, предупреждая. Значит, в школе могут подлить психоактивные вещества. Варвара Никитична была доктором умным, любознательным и отлично знала, что можно сделать с человеком при помощи органической химии.

Когда Гарри спустился в гостиную, Варя отложила нудную до отвращения книгу по трансфигурации и, изобразив искреннюю радость, поприветствовала его. Гарри представил ей Рона Уизли, на что девочка улыбнулась и поприветствовала того ровно так же. После этого, направляясь в Большой зал, Варя не забывала здороваться с портретами, призраками и проходящими профессорами, чем ввергла в кратковременный ступор профессора Снейпа. Вид вежливо, с улыбкой на лице, присевшей девочки в цветах Гриффиндора, чуть не погрузил профессора в тяжкие думы, но тут он вспомнил об амнезии и кивнул в ответ. Правда, о том, что гриффиндорку невозможно прочитать из-за чрезвычайно мощного блока, Северус Снейп не сказал никому.

Завтрак в Большом зале… Зал был действительно большим, по нему летали огоньки, освещая помещение, от этих огоньков создавалось ощущение передвигающихся полупрозрачных теней, то есть было несколько жутковато. Рыжий мальчик ел так, как будто вырос в хлеву и страдал гельминтозом, но Варя в своей жизни видела многое и многих, потому, с иронией посмотрев на Рона, принялась медленно и аккуратно есть, тщательно пережевывая пищу. Гарри, глядя на нее, последовал примеру девочки, что очень ее порадовало.

Закончив с завтраком, дети отправились на уроки. Для начала их ожидала умершая своей смертью вобла, по прозвищу «профессор МакГонагалл». Дама педагогического таланта не имела, а все ее объяснения были рассчитаны, скорее, на студентов профильного ВУЗа. «То есть, дура», — сделала для себя вывод Варя. — «Причем дура, понимающая это и оттого злобствующая. Надо держаться от нее подальше».

На уроке Варя аккуратно записала всю ту белиберду, что выдала «профессор», помянув ту незлым тихим словом из курса гистологии, и принялась превращать одно в другое. Жучок у нее не получился, зато то, что получилось, вызвало оторопь у профессора. Минерва МакГонагалл подошла поближе и негромко поинтересовалась:

— Это что за ленточка?

— Taeniarhynchus saginatus,[1] — с ласковой улыбкой почти нежно ответила Варя. — В кишечнике живет у тех, кто руки мыть не любит. Живет и ест изнутри…