— Так и есть, — подтвердил Северянин. — Слыхал я такое.

— А огонь они просто не любят. Как всякая нечисть, — продолжала незнакомка.

— То-то она меня просила очаг разжечь. Сама не стала, — припомнил Далард. — Притащила нас в этот погреб. Темень да сырость, как в болоте.

— Вот! — закивала невозмутимо «дочь неба». — Тот, у кого есть глаза и голова на плечах, легко перевёртыша на чистую воду выведет.

— Да у нас и времени не было на такие мелочи внимание обращать! — хотел оправдаться Наир.

— Мелочи? Да как, вообще, можно лэфиарни с кикиморой перепутать? — высокомерно фыркнула девица.

— А по-моему, невелика разница, — ядовито изрёк Кристайл. — Двуличная нечисть — что та, что другая.

Да уж… куда этой «серебряной» по надменности с Владетелем Чёрного Замка тягаться!

Тайлли шагнула вперёд, замерла между ними.

— Зачем ты так, брат?! Она нам жизнь спасла, — Кристайллина обратила бледное кукольное личико к незнакомке. — Я вам очень признательна!

— Ничего особенного я не сделала, — тотчас смущённо ответила лэфиарни. — Не стоит это твоих благодарностей.

— Да, не стоит… — криво усмехнулся Тот, Чьё Сердце — Камень. — Не торопись с добрыми словами, родная моя! Ты ведь ещё не знаешь, кто перед тобой.

Надменная горделивая красавица внезапно опустила глаза.

— Знакомься, Тайлли! Это Льюна, родная сестра Сариссы.

В повисшей тишине отчётливо различим был лишь короткий изумлённый вздох Кристайллины.

А брат её не удержался от ещё одной капли желчи, прибавил очевидное:

— Та самая, что отправила твою мать за Грань Мира.

Льюна впилась в мага убийственным взглядом, прошипела с ненавистью:

— Крысёныш белый!

Кристайллина безмолвно смотрела в пустоту. Такой бледной Рыжая видела её впервые.

— Тайлли? — настороженно окликнул Кристайл.

Но красавица не отозвалась. Взгляд её обращён был к очагу, будто она углядела что-то удивительное в пламени.

— Деву я видела. Деву Огня. Одну из трёх, — неожиданно произнесла миледи из Кристалливора, голосом бесцветным и монотонным. И речь внезапно полилась потоком, водопадом, ливнем. — И была Она от земли и до небес. Имя Ей Судьба, имя Ей Огонь, имя Ей Жизнь, имя Ей Смерть. Она вершит Суд. В руках Её Весы. И глаза Её закрыты — Она зрит сердцем. И видела я вторую Деву. Она — на правой чаше Весов. И Дева эта темна. И душа Её скрыта во тьме. Но в тени этой — свет. И Та, что зрит сердцем, способна разглядеть этот свет. И третью Деву увидела я. Она стоит на левой чаше Весов. И Дева эта светла как день. Но вижу тень у ног Её, и тень Её темна. И Та, что зрит сердцем, способна разглядеть эту тьму. А у Той, что зрит, у Девы Огня — тени нет. Ибо тень Её — свет, и свет Её — тень. Тень Её в иных мирах. На Звёздную Тропу пала, и на Светлые Небеса вознеслась, и в Бездну опустилась. В тени Её — Огонь. Пламя и есть Её тень. Тень её — Гибель и Спасение, Жизнь и Смерть. В руках Её Весы, и Она судит. И обратится свет в прах, если Она ошибётся. И обратится тьма в прах, если Она сделает верный выбор. Взывай к Благословенной, о, несчастный мир, ибо Суд грядёт, и скоро сделает Дева Огня выбор свой!

Тайлли пошатнулась и упала на руки белоголового мага.

— Проклятье! — сердито бросил тот, осторожно укладывая сестру на нары, заляпанные слизью кикиморы.

— И давно с ней такое? — Льюна заинтересованно оглядывала потерявшую сознание девицу.

— Всё из-за тебя! — огрызнулся Хозяин. — С детства. С рождения. От волнения у неё эти припадки завсегда. И сейчас началось оттого, что тебя увидела. Проклятье! Отчего Эши вздумалось именно тебя за нами отправить?

— Я сама упросила её, — спокойно бросила лэфиарни. — Хотела увидеть девочку.

— Увидела? — Крис, хлопотавший над сестрой, зло оглянулся. — Чтоб ты провалилась, Льюна! Она без вас столько лет жила и горя не знала! Вы ей не нужны! У неё я есть! Только я!

— Она — «дочь неба».

— Она — моя сестра. И я тебе голову оторву, если попытаешься встать между нами! Тебе, и любому из твоего племени. Тайлли — дитя Кристалливора. А о лэфиарнах ей достаточно знать одно — «дети неба» её сиротой сделали!

Дрогнули тонкие веки. Предмет спора открыл глаза.

— Что, Кристайл? Что я говорила?

— Не знаю, родная. Потом с этим разберёмся. Какие это тени, девы, огонь и прах… — Хозяин с беспокойством заглянул в бледное лицо. — Тебе лучше?

Тайлли кивнула, осторожно села, опершись на его руку. Посмотрела исподлобья на тётку.

— Я не знаю, что мне сказать… — тихо произнесла она. — Я пока не могу говорить с тобой.

Кайл осторожно дёрнул за рукав Первого рыцаря, толкнул лэгиарна, мотнул головой призывно.

— Да… — сообразил Наир. — Наверное, мы лучше оставим вас пока втроём.

— Нет, не уходите! — встрепенулся Хранитель Чёрного Кристалла. — Слышали сами — пока не до разговоров. Давайте лучше воды притащим! Вон какая-то лохань. Надо нашим красавицам помочь эту гадость отмыть. Да и об ужине пора побеспокоиться.

— И то верно, — одобрил Первый рыцарь.

— Миледи Льюна, а дым от нашего очага дозорные не заметят? — уточнил полукровка. — Ливень, конечно, но вдруг…

— Нет, вы от Яргды уже далеко забрались. С переправы это место не видно, — успокоила лэфиарни. — А ты… рыцарь по прозвищу Северянин?

— Кайл, — кивнул полукровка.

— Да, Кайл, — припомнила лэфиарни. — А это Наир, Дарад…

— Далард, — степенно поправил Первый рыцарь.

— И Дочь Огня, — прищурившись, закончила Льюна.

— У меня имя есть. Дэини меня зовут, — не очень любезно пробурчала Настя, невольно принимая сторону Кристайла.

— Я редко запоминаю имена смертных… — заносчиво предупредила «дочь неба».

— Нет ничего лучше, чем отмыться от кикиморы! — улыбаясь, сообщила Настя.

Она обнаружила Кайла за домом. Тот сидел на поленнице, под навесом, хотя буря уже стихла, дождь перестал, и крыша была не нужна больше.

С водными процедурами провозились долго: пока нашли ручей, единственным ведром натаскали воды, немного нагрели в походном котелке, чтобы не ледяной умываться. Отмывались по очереди. Дэини вот уже привела себя в порядок, а лэфиарни ещё достирывали вещи.

Спасибо Светлым Небесам, что в потайной кладовой Криса другая одежда нашлась, чистая и сухая.

Немного и в доме прибрали, чтобы снова в мерзкую жижу не вляпаться случайно.

Пока закончили, уже светать начало…

— А остальные где? — поинтересовалась Настя, которая пошла позвать в дом мужчин, полночи прозябавших на улице.

— Где-то тут, рядом. Пошли, может, подстрелят кого… на ужин. Или, скорее, на завтрак.

Настя осторожно присела рядом, глянула искоса:

— Хорошо бы… Я голодная.

Она замолчала. Ждала, что он скажет.

Но Кайл тоже молчал, избегая разговоров даже на отвлечённую тему. Рассветную тишину пронзали лишь отдалённые птичьи трели.

Ох, Великая Мать, отчего всё так сложно? Почему нельзя просто сказать: «Я люблю тебя. А я — тебя. Давай жить вместе, долго и счастливо»?

Тишина.

Но молчать рядом с ним тоже было хорошо и отрадно.

И Настя улыбалась безоблачно, в очередной раз вспоминая прикосновение к её коже холодных пальцев, осторожную нежность сухих обветренных губ.

— И что ты тут забыл, полукровка? — Кристайл вывернул из-за угла и зашипел как рассерженный гусь. — Я тебе сказал — держись подальше от моей женщины!

Для ревнивой сцены не было никакого повода. Сидели, как пионеры за партой. На расстоянии друг от друга. Тихо и скромно.

Но Маг Чёрного Кристалла узрел и в этом что-то неподобающее.

Кайла это неожиданно зацепило. В самом деле, у Северянина терпение тоже не безграничное. И Рыжая уже видела однажды, что происходит, когда оно заканчивается.

— А кто сказал, что она твоя?

Полукровка неспешно поднялся, расправил плечи, оказавшись на одном уровне с Хозяином, и даже чуть выше его.