Всё это не имело больше никакого значения… Остались только сверкающие во тьме глаза, тёплое дыхание, улыбка, как лучик солнца в этой беспросветной ночи, и холодные дрожащие пальцы, скользнувшие по её лицу.

Он потянулся к ней медленно, будто с опаской, прижался лбом к её лбу, потёрся кончиком носа, как порой ласкаются дети.

И лишь затем Рыжая ощутила прикосновение губ, настороженное, несмелое.

Она подалась ему навстречу, закрывая с наслаждением глаза, чувствуя, как душа переворачивается, не веря в то, что происходит…

И тогда его сильные руки стиснули в объятиях, тогда губы Северянина приникли к ней с неудержимой страстью, целуя горячо, жадно, головокружительно. А Рыжая гладила озябшими пальцами чёрный шёлк его волос, понимая, что сбылся самый нереальный и волшебный из её снов.

— Эй! — в звонком окрике столько возмущения.

Зашуршало в темноте. Чёрная тень молниеносно оказалась рядом. Ореол белых волос сиял в сумраке.

Кайл мгновенно вскочил, ощетинился, как ёж.

А Настя, растерянная, перепуганная, счастливая до блаженной улыбки на лице, медленно села, не понимая, почему сказка закончилась так внезапно. Откуда здесь взялся Кристайл? Зачем он всё испортил?

Хозяин наступал как бойцовый петух. Толкнул Северянина в плечо.

— Держись подальше от моей невесты, смесок! — прошипел Повелитель Тёмных Стихий. — Ты до сих пор жив лишь потому, что спас её от Всадников!

Кайл ничего не ответил. Опустил голову понуро. Отступил безропотно.

— Вставай! — Крис вцепился в Настину руку, потянул грубо, раздражённо, зло. — Идём, Дэини!

Он потащил её вверх, а Настя, прихрамывая, всё оглядывалась назад.

В животе порхали бабочки, в сердце сияла радуга, в голове… кажется, там тоже кто-то сиял и порхал, то ли райские птицы, то ли розовые единороги.

Хозяин кипел от ярости, а ей было наплевать на это. Нет, в какой-то момент в душе промелькнул страх — Владетель Кристалливора в гневе способен сотворить страшное.

Но Кайл умеет за себя постоять, и за неё тоже! Только… он почему-то этого не сделал. Он ничего не ответил надменному магу.

Неважно! Всё это неважно! Ничего в этом мире уже не имело значения, кроме одного, единственно важного, самого настоящего — он её поцеловал.

Кайл её поцеловал! Кайл её любит! Любит!

Её прекрасный, синеглазый, благородный… Её бесстрашный и заботливый, самый родной и чудесный! Он любит!

— Крис, мне больно! Я ногу ушибла, — сквозь эйфорию, близкую к помешательству, Настя вдруг припомнила, что упала неудачно, и ощутила, с каким трудом даётся ей каждый шаг.

Хозяин остановился, железная хватка ослабла. Рыжая слышала, как шумно он выдохнул, стараясь унять своё бешенство. Протянул к ней руки. Но Настя отступила на шаг.

— Не надо! Я сама пойду. Просто не тащи меня так!

— Хорошо, прости! — кивнул Тот, Чьё Сердце — Камень. Добавил со вздохом: — Больше никогда так не делай! Я знаю — это не твоя вина. Но если ты ещё раз позволишь… Я убью его, Дэини.

Он произнёс это абсолютно спокойно и тихо. Без криков и истерик. И как раз поэтому, у Насти по спине пробежал холодок.

— Дэини! — из темноты появился Наир, бросился к ней. — Всё хорошо?

— Да, — всё ещё улыбаясь, кивнула Рыжая, хоть на сердце уже потемнело от последних слов Кристайла.

— Нет! — зло рявкнул Владетель Чёрных Земель.

— Уходим отсюда скорее! — поторопил их в спину полукровка.

И Настя снова ощутила, как внутри всё дрожит трепетно от одного только звука любимого голоса.

— Я нашёл тропку в лесу… — доложил Наир. — Ведёт на северо-восток. Попробуем?

— Давай! Веди! — кивнул Крис.

— Веди! — кивнул согласно Северянин, не глядя обогнул Настю и мага, и ушёл вслед за «сыном леса» вперёд.

Чудовищная боль в ноге почти отпустила. И Рыжая порадовалась, что хотя бы её не сломала.

Стремительное бегство сквозь лес продолжалось. От опасных берегов Яргды нужно было убраться подальше. И не только из-за призрачных Охотников. Рассветёт, и дозорные снова вернутся на свои башни. Поэтому до восхода надо уйти достаточно далеко.

Ненастье разбушевалось с новой силой. Дождь лил стеной. Время от времени в вышине грохотало и сверкало.

И Рыжая только дивилась капризам природы — выросшая в Сибири она привыкла к тому, что грозы явление скорее летнее, порождаемое часто жарой. А тут, ледяные струи хлещут в лицо, пар идёт от дыхания, а в небе блистают молнии.

Торопливый бег помогал согреться хоть как-то… Вымокшая насквозь сначала в реке, а потом под дождём, Романова уже не чувствовала пальцев. Её трясло от холода. Так хотелось к огню, в тепло, под крышу. Или хотя бы снова забраться под купол тёплого плаща Кристайла. Но на ходу этакое громоздкое сооружение на себя не нацепишь. А никаких крыш в ближайшее время не предвиделось.

Оставалось молить Небеса о том, чтобы поскорее найти хоть какое-то подобие убежища и развести костёр.

Грязь под ногами разъезжалась. Настя несколько раз поскальзывалась, едва не падая. Дождь заливал глаза, мешал смотреть. А ведь кругом и так ночь кромешная, ни зги не видно. Над заросшей, едва различимой тропкой нависали ветки, норовя хлестнуть по глазам.

Рыжей казалось, что эта безумная гонка сквозь ледяную ненастную ночь длится уже целую вечность.

Наир вскрикнул неожиданно. Остановился резко, сбивая всех с заданного сумасшедшего ритма. Лязгнули клинки, вынимаемые из ножен.

Рыжая осторожно выглянула из-за широких спин. Что там такое?

Полыхнувшая в небе молния осветила во всей красе высокий стройный женский силуэт. Незнакомка застыла на тропе, скрестив руки на груди. Одета в штаны и безрукавную тунику из кожи, из-за плеча торчат лук и колчан. Светлые волосы серебрились в ночи, словно снег под луной.

— Тише! — насмешливо осадила девица. — Зачем оружие, милорды? Не пугайтесь так!

Мужчины чуть успокоились, но мечи убирать не спешили.

— Да своя, своя! — фыркнула девица.

Сереброволосая незнакомка сделала шаг навстречу, дружелюбно раскинув руки.

— Лэфиарни… — скривившись, будто проглотил клопа, презрительно буркнул Кристайл.

Враг навсегда остаётся врагом,

Не дели с ним хлеб, не зови его в дом,

Даже если пока воздух миром запах,

Он, хотя и спокойный, но все-таки враг.

Если он, как и ты, не пропил свою честь,

Враг не может быть бывшим,

Он будет и есть.

Кошка Сашка (Александра Павлова)

— Ты кто такая? — надменно поинтересовался Хозяин, протискиваясь меж настороженно застывшими рыцарями.

— Я? — бросила в ответ девица тоном ещё более заносчивым. — А ты сам не видишь?

— Вижу. Да только мы тебя не звали, — лицо Кристайла превратилось в маску из белого мрамора. — Помощь нам не нужна. От лэфиарнов, особенно!

— Правда? — сверкнувшая молния снова отразилась в серебряных локонах «дочери неба». — А мне показалось иначе… Промокшие, замёрзшие, усталые, голодные. Вид у вас такой жалкий, что впору спасать. Вот я и решила проводить бедных путников. Тёплый кров, жаркий очаг, горячая пища… Заманчиво, не так ли?

— Заманчиво, да. Это лучшие слова, что я когда-либо слышал, миледи! — радушно отозвался Далард.

— Только… как вы нас отыскали? Ночью, среди леса… — удивился Кайл.

— Эши, — гневно прищурился Повелитель Тёмных Стихий. — Тебя Эши послала, так?

— А кто ещё? — усмехнулась надменная лэфиарни. — Кто, если не Эши? Она и указала, где вас искать…

Друзья переглянулись, удивлённые этой встречей.

— Так что? Идём? Или вы до утра под дождём мокнуть собираетесь? — поторопила их незнакомка.

Кристайл посмотрел на дрожащую Настю и поникшую сестру, негромко уточнил:

— Пойдём?

Все остальные закивали вразнобой, торопливо.

— Так-то лучше! За мной! Кто отстанет — сам виноват.