Ждем несколько часов, прежде чем в системе Некрополя появляется еще одна эскадра. Пять сотен резаков, тех самых, которые «разлетелись и исчезли». Они пришли на сигнал маяка, установленного на корабле лохматого, миновав эйнерские системы, чтобы не оказаться в одной из ловушек. Уничтожить все линкоры резаки не могут, но первого же столкновения достаточно, чтобы эйнеры осознали – такие потери им не нужны. И это последний бой, после которого по галактике эхом разлетается: «война окончена!»

Впрочем, ни я, ни мои друзья еще ничего не знаем. Мы остаемся на последнем этаже башни железноголовых. До тех пор, пока внизу не раздаются шаги.

Хэлг, оставив на мгновение раненого пеллициуса, поднимает автомат. Даже Юля, до конца не желавшая ни в кого стрелять, сейчас стоит рядом с ним, сжимая в руке захваченный импульсатор. Они не знают человека, который поднимается по ступенькам. Можно ли верить, что это вообще человек, не бионик?

Бросив свое оружие, подхожу ближе. Я точно знаю – кто он. И спустя много дней, недель, месяцев позволяю себе стать слабой, расплакаться, обнимая его окровавленными руками.

– Андрюшка…

* * *

Крутой кипяток скрывает чайный пакетик, заставляя воду окрашиваться в насыщенный рубиновый цвет. Две ложки сахара, долька лимона. Я стою у распахнутого окна, подставив лицо теплому морскому бризу. С улыбкой наблюдаю, как по пляжу носится Хэлг, убегая от ребятишек: у них с Юлей уже двое – мальчик и девочка. Лохматый предложил им поселиться здесь, на своей родной планете, где осталось совсем немного представителей рода пеллициус.

– Нам стоит почаще прилетать, – оборачиваюсь, смотрю на Андрея, который еще лежит в кровати с закрытыми глазами. Но я знаю, что он проснулся. Ветерок долетел и до него, разбудил, – Хочешь чаю?

– Лучше кофе, – он встает, подходит ко мне, обнимает за плечи, – Нам с тобой не на чужих смотреть надо. Семь лет прошло, пора бы уже…

– Пора, – соглашаюсь я. Но за эти годы у нас не было возможности думать о семье, о детях.

Я протягиваю Андрею кружку и мы выходим из дома, построенного специально для гостей. Босыми ногами по песку, до линии прибоя. Вокруг на многие километры ни одного жилища – пустота и спокойствие. Умиротворение, возможное только наедине с природой. Но вот я замечаю вдали изящную женскую фигуру: она приближается, следуя вдоль изгиба желтого пляжа. Бежит легко, уверенно, позволяя волнам накатываться на ступни ног, когда они касаются земли.

– Она вчера прилетела? – спрашивает Андрей.

– Да, вечером.

За нескольких метров до нас светловолосая бегунья переходит на шаг, останавливается. Я приветственно киваю ей.

– Доброе утро, Деа.

– Доброе, Вероника! И тебе тоже, Андрей.

Она потягивается, восстанавливает дыхание. Замечаю ее взгляд, устремленный на кружку, которую я держу в руках.

– Чай с лимоном. Хочешь? Был горячий, сейчас чуть остыл.

С благодарностью принимает от меня напиток, делает глоток. Я уже успела опустошить кружку на треть, но Дею это не смущает. В конце концов мы несколько лет были с ней одним целым.

– Я оставлю вас, – Андрей знает, что гостья хочет поговорить со мной наедине, поэтому уходит к Хэлгу.

– С чем прилетела, Деа? Какие новости?

Прежде, чем ответить, она с удовольствием, почти с жадностью допивает чай.

– Позавчера закрыли последний склеп, – протягивает мне кружку, – Спасибо!

Мы смотрим вдаль, на океан, волны которого неспешно накатываются на сушу. Так было миллион лет назад и, кажется, будет продолжаться еще миллион лет. Наше молчание словно провожает эпоху, наполненную болью и страданием множества разумных существ.

– Теперь все тесно взаимосвязаны. Мы такие же, как и вы, – говорит она.

– Эйнеры и люди?

– Да. Но они будут выбирать – кто поведет их дальше. Все эти годы мы с тобой были на виду и за нами пойдут многие.

– Пусть каждый решает для себя сам. У них есть трансгалактическая сеть, опыт самоорганизации.

– Но кто будет контролировать коллективные решения? Гражданский корпус?

– Почему нет? Можно ли допустить, чтобы разумные снова отдали власть чиновниками, военным, спецслужбам? Супер-эйнеру? Пусть даже тебе или мне?

Особенно бурная, пенистая волна докатывается до наших ног.

– Нет.

Слепок для матрицы Аватара создан. Открытие сценарного окна через пять минут.

Сообщение на центральном мониторе продублировалось холодным женским голосом. Два человека молча стояли в маленьком помещении, переделанном в лабораторию, и смотрели друг на друга. Тусклый свет голоэкранов, бликами отражаясь от кабеленесущих конструкций, падал на их хмурые лица, накладывая печать обреченности.

— Ты уверен, друг мой? — прервал паузу невысокий болезненного вида мужчина. — Пути обратно не будет.

— Это не важно. Решение уже давно принято.

Замечена активность у точки синхронизации № 1832. Захват модуля произведен. Расчетное время обнаружения — семь минут.

— Пора. — уверенным движением второй мужчина запрыгнул в серебристую капсулу и закрепил на голове обруч мнемопривода. — Ты знаешь, что делать дальше.

— Да, конечно. — кивнул первый и подошел к пульту управления. — Я, на всякий случай, сохраню твое тело в своей ячейке.

— Это лишнее…

— Как знать… по крайней мере у меня будет хотя бы иллюзия надежды.

Встроенный в наручник сканер тихонько пискнул, и я замер, подняв руку. Следуя глазами за сигнатурой светящейся точки, задержал дыхание, перекидывая штурмовую винтовку в боевое положение. Два удара сердца и крылатая тень с легким клекотом мелькает над каньоном, заставляя расслабиться и выдохнуть.

— Ложная тревога. — коротко бросил я в командный канал, провожая глазами беркута.

Начинало темнеть. Курумник, занявший место русла бывшей реки, не позволял идти более двух человек в ряд и отряд растянулся метров на пятьдесят, следуя изгибам узкого ущелья. Я шел во главе боевой группы, сканируя местность и сверяя маршрут с картами. До форта оставалось идти не более суток, но расслабляться не стоило даже в такой близости от дома. Излишняя самоуверенность порой подводила и более опытных воинов. Из размышлений меня вырвал голос командира, сопровождаемый легким треском помех.

— Вик, уже темнеет. Нужно искать место для привала. Посмотри подходящее место в радиусе получаса ходьбы.

— Так… — я быстро изучил карту, ища подходящие варианты. — Если выйти из ущелья и обойти вон ту скалу справа, то минут через двадцать будем на небольшом плато.

Данное место, окруженное с трех сторон высокими скалами, показалось мне идеальным для поставленной задачи. Аслан внимательно осмотрел фрагмент карты, которой я ему скинул, и молча кивнул.

— Группа, внимание. — раздался его голос в общем канале буквально через пару секунд. — Выходим из ущелья и через полчаса на точке разбиваем лагерь. Координаты уже в вашем коммуникаторе.

Получив быстрое «принято» от командиров звеньев, я изменил курс, поднимаясь по расщелинам наверх. Полностью стемнеть должно было примерно через час, так что мы успевали. С наступлением сумерек горы быстро преображались. Тени удлинялись и набирали силу, становясь почти физически ощущаемыми. Страдать фобиями у нас не принято, но градус тревожности стремительно повышался. Двадцать минут, необходимые чтобы добраться до нужного утеса, в моем восприятии растянулись на целую вечность. Постоянно сверяя данные со сканера и окружающую обстановку, я пытался засунуть свою тревогу куда подальше. Получалось плохо…

Я невольно ускорил шаг, обходя нужный утес… и сильный толчок в спину чуть не сбил меня с ног.

— Какого черта, Вик! — Аслан, наткнувшийся меня, стоял с мрачным лицом, выражение которого почти сразу изменилось на удивление и даже некую растерянность.