Мифар, и без того растерянный, как брошенный ребёнок, погрустнел ещё больше, обернулся на тёмный вход, словно желая поскорее юркнуть туда.

– Так ведь… это… некуда пустить, друг. Всё сдал. Сам в курятнике сплю. Жена с ребятишками, вон, под лестницей…

– Ишь ты как запел, тварина неблагодарная! Ну, приползёшь ещё, брат!

– Ворон! Ну чего ты? Что ж я на улицу их теперь выгоню? Они ж деньги платили. Не можно же людей ночью на улицу.

– Их нельзя – а я в канаве ночуй?

– Да ведь и тесно. Куда я вас всех… – чуть не плакал Мифар. – Ты, вот оно что… в трактир какой ехал бы… Ну, это, прости, брат!

Бедняга снова поник и неуклюже попятился.

– Да пошёл ты, знаешь куда! Пусть канет в Бездну этот город, вместе с такими друзьями! – Эл в сердцах плюнул и, вскочив в седло, зло бросил Наиру: – Трогай!

– Ворон, где искать-то тебя? – крикнул вдогонку Мифар.

– Сам найду, надо будет, – мрачно пообещал атаман, не оборачиваясь.

Верзила отступил в тёмный проём, глядя, как лэгиарн пытается развернуть эйлве на узкой городской улочке.

Кайл молча поравнялся с разбойником.

– Ничего не говори, рыцарь! – прошипел тот, опережая комментарии и вопросы.

Северянин только плечами пожал:

– «Золотой гусь»?

– «Золотой гусь», – угрюмо кивнул вифриец.

***

На Рыночной площади и впрямь было куда веселее…

Горели ярко уличные фонари, освещали стройные торговые ряды. Прилавки, недавно установленные или просто приведённые в порядок, пахли свежим деревом.

По всему периметру площади из распахнутых дверей трактиров доносилась музыка. От ароматов жареного мяса заурчало в животе. В трактирах было многолюдно и шумно. Здесь окна и двери были нараспашку.

Где-то и на улице толпился народ.

На краю высокого помоста для ярмарочных представлений сидела парочка: ухажёр обнимал кокетливо хохотавшую подругу, пощипывал её пышные бока, а та болтала ногами и заливалась на всю улицу легкомысленным вульгарным смехом.

Словом, местные жители не скучали.

Уязвлённая гордость не давала Эливерту покоя.

Ещё бы! Явился в город, где его каждая собака должна знать, родная стихия атамана – и на тебе! Дали от ворот поворот, хоть на улице ночуй.

Он проехал чуток вперёд, свернул к одному из кабаков, окликнул там кого-то у входа. Но через пару минут, досадливо махнув рукой, двинул дальше.

Картина почти в точности повторилась ещё у четырёх заведений. После чего вифриец, расстроенный окончательно, вернулся к своим попутчикам.

– Всё одно твердят, как заучили – нет мест, всюду постояльцы. Как бы нам и с «Гусем» не пролететь…

***

Хозяин «Золотого гуся» для порядка подержал их на пороге. Вышел ко входу собственной персоной и теперь пристально разглядывал каждого, словно они были не гостями и потенциальными постояльцами, а преступниками, требующими разоблачения. И сейчас этот неприятный тип намеревался добиться от них признания.

Ему явно не нравился наглый вид Эливерта. Он недоверчиво поглядывал на припавшую к Кайлу Соур, а ту ноги уже не держали. Его, вероятно, смущала нечеловеческая внешность Наира и Северянина. Да и от слишком ярких локонов Насти он тоже был не в восторге.

– Так что насчёт комнаты для нас, почтенный эрр? Мы устали с дороги, прям сил нет! – напомнил Эливерт, теряя остатки терпения.

– Подорожные бы ваши поглядеть, – задумчиво молвил тот в ответ. – У нас приличное заведение. Не для всякой шантрапы. Я должен быть уверен, что вы…

– Этого достаточно? – Кайл стянул перчатку с правой руки и сунул кулак под нос недоверчивому хозяину. Отблески свечей заиграли на золотом перстне с королевской эмблемой Девятизвездья.

– Да, милорд рыцарь. Милости просим в «Золотой гусь»! – фальшиво улыбнулся хозяин, пропуская их в огромный зал, заполненный людьми.

Трактир, ярко озарённый множеством свечей, чистый и ухоженный, производил на удивление приятное впечатление. Столы ломились от аппетитных яств.

Народ в зале присутствовал разнообразный, но всяческих бродяг сюда и точно не пускали. Почтенную публику развлекала пятёрка музыкантов, наигрывающих что-то весёлое и заводное.

Настя только теперь, глядя на эти огни и вкусности, поняла, как же она чертовски голодна и как бесконечно устала.

– Прошу за мной, милорды, – зазывал меж тем хозяин, уводя их от пиршества вверх по одной из двух лестниц.

Он сделал один мимолётный знак, и следом увязались две девушки из прислуги. Шум и гомон остался внизу. Они достигли тускло освещённого коридора с множеством дверей, как в настоящем отеле. В коридоре стоял грозного вида молодчик, скорее напоминавший тюремщика, чем портье.

Здесь хозяин остановился.

– Милорды уже знают о правилах нашего заведения? В правое крыло мы заселяем только супружеские пары. В левое – мужчин. Верхние комнаты предназначены для женщин. В левом крыле осталась только одна комната, к сожалению. Сами понимаете – праздник. Поэтому вам придётся потесниться втроём, милорды. А вас, миледи, мы разместим с удобствами – каждую отдельно.

– Э, нет! – протиснулся вперёд Эливерт. – Драгоценный вы наш…

– Зовите меня, эрр Лэнн! – любезно подсказал трактирщик.

– Так вот, эрр Лэнн, – продолжил атаман, не сбиваясь, – тут вышло недоразумение. Нам нужно как раз в правое крыло! Ведь эта красавица, – Эл привлёк к себе Рыжую, – моя любимая всем сердцем жена. А эта миледи – супруга милорда рыцаря. К тому же ей нехорошо. Она, признаться, – разбойник перешёл на шёпот, – нынче на сносях. Оставлять её одну – никак невозможно! Так что дайте нам две комнаты в правом крыле, а уж лэгиарна, так и быть, отправьте налево!

– Конечно, милорд. Как только вы покажете мне ваши подорожные, где вписаны ваши супруги.

– Эрр Лэнн, – мурлыкнул с улыбкой Эливерт, – поймите, мы путешествуем э… тайно! Это королевские дела, в которые вам лучше не встревать! И мы предпочли бы не раскрывать своих имён. Давайте решим всё иначе! Сколько будут стоить три комнаты на эту ночь и завтрашний день?

– Тридцать фларенов, – улыбнулся в ответ трактирщик.

– О, да это просто грабёж! – покачал головой атаман. – Но давайте так – мы заплатим в два раза больше, и две из этих трёх комнат будут в правом крыле!

– Милорд, правила «Золотого гуся» одни для всех. Даже если сюда приедет сам король Кенвил ар Лоннвин с любовницей – они будут ночевать в отдельных комнатах, – любезно улыбаясь, ответил хозяин. – Занимайте те, что остались, или проваливайте на улицу! Накануне праздника Девятизвездья вы всё равно ничего лучше в этом городе не найдёте.

– Эрр Лэнн, но миледи действительно очень плоха! – взмолился Кайл. – Позвольте хоть кому-то остаться с ней! Неужели вы сами не видите – нам не до любовных утех.

Хозяин покосился на Соур с подозрением.

– А что с ней такое? Может, мне лучше сразу отправить вас подальше?

– Нет, нет! Она не доставит вам хлопот. Нам нужна лишь комната, а потом мы приведём лекаря. Лекаря ведь вы к ней пустите?

Хозяин надулся как жаба.

– Ох, вечно достаётся мне за мою доброту! Хорошо, лекаря пущу, но только в сопровождении служанки. А если она так плоха, пусть другая миледи ночует с ней!

– Да что мне с ней делать? – испугалась Настя. – Я ничего не смыслю в этих травках и отварах, которыми её надо лечить.

– Выбора нет, – вздохнул Кайл. – Мы постараемся найти целителя, как можно скорее. А вы пока присмотрите за ней! Если станет хуже, спуститесь вниз – кто-нибудь из нас будет в зале. Вниз ведь даме можно?

– Разумеется, милорд! Миледи может даже поужинать с вами. У нас отменные кушанья подают сегодня.

– Хорошо, – вздохнула Настя, подставляя плечо тяжело облокотившейся на неё Соур. – Я спущусь рассказать, как мы обустроились.

И дамы медленно побрели дальше по лестнице, уводящей куда-то вверх, под самую крышу.

– А теперь – тридцать фларенов, милорды, и я провожу вас в вашу комнату! – услыхала Настя позади.

– То есть, как это тридцать? Мы же теперь всего две комнаты берём! – возмутился Эливерт.