– Молиться не мой удел, – обронил Кайл. И громко крикнул: – Наир, помоги миледи Соур сесть обратно в эйлве! Едем дальше.

– Но она ещё… – начал было лэгиарн.

– Едем! – отрезал Северянин.

***

К городским воротам подъехали уже в кромешной темноте. До слуха Романовой долетел противный металлический скрежет. В неярком свете факелов Эливерт разглядел медленно опускающуюся решётку и пришпорил Ворона.

– Милостивый эрр, вечер добрый! Извольте обождать хоть несколько мгновений! – издали закричал он. – Впустите нас!

Душераздирающий скрип прекратился.

– Да благословит вас Дух-Создатель! Да воздаст вам Великая Мать за доброту вашу! – разливал словесный елей атаман, поджидая, пока возок Соур заползёт в ворота.

– Благодарю, милостивый эрр. Повезло вам – ещё немного, и ночевали бы в поле! Хотя тут ещё как рассудить, что лучше… – заговорил невысокий, но широкоплечий привратник, разглядывая въезжавших путников.

– Что так? – спросил Кайл, нахмурившись.

– А то вы не знаете! Тож, поди, на ярмарку? – хмыкнул страж.

– Ярмарка? – Кайл и Эливерт недоумённо переглянулись.

– Ну да… – ялиолец оглядел их ещё раз. – Большую Митувинскую ярмарку решили в этом году на кой-то перенести сюда. К тому же ожидается праздник, каких не видывал этот город, в честь Девятизвездья. И теперь уже третий день в Ялиол едут все кому не лень, со всей округи. Так что с местами на постой тут туго. Проще бы вам в лесу заночевать, а уж днём на ярмарку пожаловать.

– Мы здесь проездом. Нам ярмарка не нужна, – покачал головой Эливерт. – Что ж, милостивый эрр, неужто и вправду так много народу?

– Ох, яблоку негде упасть! Местные давно сдали всё, что можно было предложить для ночлега. И всё, что нельзя, тоже сдали, – стражник коротко рассмеялся.

– Ничего, я тут знаю кое-кого, – самоуверенно парировал разбойник.

– Смею возразить, милостивый эрр, – не унимался дозорный. – Ежели у ваших знакомых хоть какая-то голова на плечах имеется, так они, поди, уже перебрались спать на чердак или в амбар к козам, а жилище своё кому-нибудь сдали. Тут время-то никто не терял. Когда ещё подвернётся такая удача…

– Нам нельзя в амбар – с нами дамы, – угрюмо отозвался Кайл. – Что делать-то будем? Есть мысли?

– Не кисни, рыцарь! Придумаем что-нибудь, – заверил Эливерт. – Поверь, золотые фларены творят чудеса и открывают все двери!

– И то верно, милорд, – согласно закивал привратник. Услыхав про золото и рыцарей, он тут же повысил ранг гостей и перевёл их в милорды. – Коли есть, чем платить, на улице не останетесь! Дам вам совет – езжайте прямиком в трактир «Золотой гусь». Заведеньице это в Кривом переулке, что между Златой улицей и Рыночной площадью. Внизу трактир, а верхние два этажа хозяин сдаёт приезжим. Местные туда не ходят, потому как цены кусаются. Да и хозяин тамошний с придурью! Говорит, у него приличное заведение, и с девками на ночь никого не пускает. Болтают, правда, что дело вовсе не в чистоте нравов: просто у него там свои девки имеются, с которых он мзду берет – потому чужих и не пускает. Так ли это – не знаю. Но то, что селит он всех мужиков на втором этаже, а баб только на третьем, да следит, чтоб одни к другим не шастали – это точно. Коли денег не жалко, то вам в «Золотой гусь». Там уж комнаты найдутся и для вас, милорды, и для ваших миледи.

– Благодарим, милостивый эрр! – улыбнулся Кайл и бросил привратнику золотой.

– Светлой ночи! – попрощался Эливерт, разворачивая Ворона в сторону Рыночной площади.

Отъехав чуть в сторону, он обратился к Северянину:

– Напрасно ты денег ему дал – он своё ещё с хозяина «Золотого гуся» получит, сечёшь? Знаю я таких добряков – отправляют на тот постоялый двор, с которого ему приплачивают. Давай всё-таки попытаем счастья у одного моего приятеля! А, рыцарь? Не откажут же в ночлеге старому другу, как думаешь?

– Тебе виднее. Я твоих друзей не знаю, – равнодушно заметил Кайл.

– Значит, решено!

Сделав такой неожиданный вывод, атаман обернулся к Наиру, сидевшему на козлах, и велел:

– Давай за мной! Тут недалеко…

***

Эйлве жалобно поскрипывал, с трудом протискиваясь по узким тёмным улочкам ночного города. Казалось, здесь и людям-то тесно – где уж лошадям и карете!

Какие-то неуклюжие строения громоздились с обеих сторон, угрожающе нависали, скрывая чернильное небо и первые тусклые звёзды.

Ставни на всех домах были наглухо закрыты. Кое-где над входом закопчённый фонарь подмигивал запоздалым путникам. И ни одной души!

Настя непроизвольно втягивала голову в плечи и поминутно озиралась по сторонам.

– Неприветливый городок… – словно прочитав её мысли, негромко сказал Наир.

– В лесу ночью и то не так жутко, – проворчала, соглашаясь, Романова.

– Да бросьте! – презрительно фыркнул атаман. – Так только на окраине. А вокруг Рыночной площади – веселье днём и ночью. Танцы. Вино рекой. Рину – ну, хоть утопись! Девки хохочут…

– Всё, как ты любишь! – не удержалась Рыжая.

– А что? Один раз живём, – Эливерт придержал своего Ворона, почти незаметного в тени. – Мы, кстати, прибыли.

***

Пришлось долго тарабанить в дверную колотушку, прежде чем в тёмной утробе домишки началось какое-то движение. Неяркий свет просочился сквозь широкие щели в рассохшихся ставнях.

– Кого там носит по ночам? – неприветливо вопросило убогое строение.

Скрипнула отдёрнутая в сторону задвижка, в узком смотровом отверстии мелькнул отблеск света. Дверь при этом и не думала открываться.

– Весь дом на уши поставили!

– Открывай! Свои, – Эливерт улыбнулся беспросветной темноте.

– Свои давно все дома, – не сдавался невидимый собеседник. – Валите!

– Одного всё-таки не хватает, брат, – разбойник тоже отступать и не думал. – Удачи твоему дому!

Громко лязгнул засов. В распахнутую дверь вырвался яркий свет лампы, зажатой в руке долговязого незнакомца. Тот сгорбился, застыв на пороге, не вмещаясь в низкий дверной проём. Отсветы огня пугающе искажали худое длинное лицо.

– Чтоб мне... Ворон! Откуда ты здесь? Я и не знал, что ты в городе, – почти испуганно промолвил ялиолец, изумлённо взирая на Эливерта.

– А что мне каждый раз письма слать? – рассмеялся Эливерт.

– Нет… Просто… я думал, ты затихарился где-то…

Незнакомец наконец сделал шаг навстречу атаману и распрямился во весь свой немалый рост. Он растерянно разглядывал тех, до кого дотянулись тусклые лучи лампы.

– С какого перепуга? – Эл пожал плечами. – Чего бы мне прятаться? Меня, вроде, не ищут.

– Так… это… ну, так-то да, – хозяин дома запнулся. – А ты надолго здесь?

Эливерт внезапно перестал улыбаться и, поймав взгляд своего собеседника, спросил с фальшивой любезностью:

– А может, друг мой, не знаю я чего? Может, ищут?

– Да брось! Кому ты сдался? – поспешно ответил верзила и отвёл глаза.

Этого оказалось достаточно.

– Кто? – холодно спросил атаман.

И Насте подумалось, что мысленно он сейчас вцепился незнакомцу в горло, как волк, и теперь уже не отпустит, пока не добьёт беднягу.

– Никто. Чего ты?

– Кто, Мифар?

– Да не знаю я! – долговязый в отчаянии оглядел тёмную улицу, словно ища там поддержки. – Ну, клянусь, не знаю! Так… слышал просто… Один пёс брехал, другой подхватил, а третий сам додумал, чего не было. Может, это вранье всё…

– А ты, стало быть, услышал и даже не потрудился узнать, кто ж это твоим дорогим другом интересуется. И с какой целью. Нехорошо, брат. Очень нехорошо. Ох, как не люблю, когда меня за барана держат! Сечёшь? Последний раз спрашиваю. Ты память-то напряги, брат! Глядишь, чего и вспомнишь! Кто? Как звать? Откуда?

– Эливерт, клянусь, я не при делах! Ну, не знаю я! И те ребятки, которых спрашали, не знают. Не из здешних он, не из наших. Чужой какой-то. Приехал, справился о тебе и исчез. А куда…

– Один был?

– Не знаю.

– Откуда приехал?

– Ворон!

– Ни хрена-то ты о шкуре моей не печёшься, брат! Ладно… Забыли. Нам ночлег нужен.