— А что делать с ней? — прозвучал голос где-то неподалеку. Услышав его, Вивьен сразу поняла, что речь шла о ней, однако переживать о собственном благополучии сил как-то не было.

— Ее не трогать, — прозвучал холодный голос Дика, а следом и его шаги. Подойдя вплотную к камере Вивьен, он остановился и безжалостно взглянул на нее. — Она глава рыцарского отряда. Ею еще можно будет воспользоваться во время переговоров.

Вивьен приподняла голову. Ее безучастный взгляд встретился со взглядом Дика. Если в ее взоре не было видно ничего, кроме усталости, то он вполне выглядел, как человек, полный сил. В глазах его был блеск насмешки, которую он старался никак не проявлять в своем голосе.

— Расскажи, — заговорил Дик, с прищуром рассматривая грязное, испачканное в крови лицо Вивьен, — каково быть заложником своего главного врага? Какого смотреть на убийство собственных подчиненных день за днем?

Услышав вопрос, Вивьен вновь наклонила голову, но не для того, чтобы спрятать взгляд, а для того, чтобы скрыть свои эмоции. На губах ее всплыла зловещая, сумасшедшая улыбка. Эти слова действительно задели ее, но показать своему противнику насколько они ее задели, она не могла. Двенадцатое правило лагеря благородных дев гласило: если не можешь скрыть свою ненависть, постарайся хотя бы скрыть ее степень.

Вивьен подняла голову вновь уже спустя секунду. На губах ее совершенно не было видно ни улыбки, ни отчаянного взгляда, однако в глазах ее был виден блеск холода и решимости, который действительно вызывал дрожь и ужас.

— Будь уверен, — заговорила она низким, душераздирающим тоном, каким еще недавно сам Дик выносил приговор ее товарищам, — как только у меня появится возможность, я голыми руками вырву твое сердце.

Дик не ответил ничего. В лице он не изменился совсем, а вот насмешка в его глазах сменилась настороженностью и злостью. Резко развернувшись, мужчина взглянул на своих подчиненных и произнес:

— Не кормить и дальше.

— Есть!

Дик развернулся и совершенно спокойно направился на выход. Вивьен слышала звук его удалявшихся тяжелых шагов и продолжала мысленно проклинать этого человека.

Тем временем сам Дик проклинал ее в мыслях не меньше. Плавно поднимаясь по ступеням своей временной крепости, он размышлял:

«Мы не можем отпустить ее так просто. Для того чтобы поймать ее, больше пятидесяти человек из моего отряда попрощались со своими жизнями. Еще и этот поганый взгляд… С такими же глазами она рубила моих людей направо и налево. Не прощу. Не отпущу, пока она не получит по заслугам».

Тем временем Сильвия находилась в своей комнате. Лежа на кровати с раскинутыми в стороны руками девочка смотрела куда-то в потолок и мысленно думала о всем том, что произошло за этот день. Разговоры с Блейк и матерью оказались действительно важными для нее и ее будущего. Они помогли составить пазлы в единое целое и показать безвыходность нынешнего положения.

«Если слова Блейк правда, тогда я не могу позволить магам проникнуть в мое сознание на суде. В их глазах я уже враг, а это значит, что любое мое физическое или мысленное отклонение они назовут ненормальным, что может сказаться и на моей семье. Что лучше, быть предателем из графского рода или же грешником, отлученным от церкви? В этом мире, конечно, лучше первое».

Тяжело вздохнув, Сильвия приняла сидячее положение и оперлась руками за спину. Сейчас на ней уже была надета длинная белая сорочка, спускавшаяся в виде платья-колокола до самых щиколоток. Ни ее внешний вид, ни ее вмиг порозовевшая после капитального ремонта комната сейчас ее не волновали.

«Люсия выслушала мою историю и никак это не прокомментировала. Думаю, в обычной ситуации она бы сразу начала ругать меня, но если этого не произошло, значит ли это, что она была согласна со всеми моими действиями?»

Неожиданно Сильвия ощутила возникшую на ее лице влагу. Поднеся руку к носу, она аккуратно прикоснулась к нему и увидела на своих пальцах кровь. Быстро притянув белоснежное одеяло к лицу, девочка стерла возникшую из неоткуда кровь и подумала:

«Переутомление? Вот поэтому мне и сказали не засиживаться допоздна».

Неожиданно прозвучал тихий стук в дверь. Сильвия удивленно приподняла голову и сразу спросила:

— Кто там?

— Молодая госпожа, это я, Михаэль. Вы еще не спите?

Сильвия улыбнулась. Вмиг вспомнив лицо дворецкого, который несколькими годами ранее был подобран ею в столице империи, она отчего-то ощутила радость. Быстро пересев на колени, девочка ответила:

— Да, заходи скорее!

Дверь тихо приоткрылась. На пороге появился седовласый мужчина в черном костюме. Он уже не выглядел таким худощавым, как в воспоминаниях Сильвии. Казалось, что за эти полтора года он окреп, возмужал и даже немного подрос, хотя последнее было явно благодаря чуть более высокой подошве. Волосы Михаэля были зачесаны назад, а на его лице виднелся монокль, который позволял ему видеть чуть лучше и четче.

— Ого, — протянула Сильвия, не без радости рассматривая знакомое лицо, — да ты уже выглядишь как любой уважающий себя дворецкий.

Михаэль глубоко поклонился и заговорил:

— Мне очень приятно слышать от вас эту похвалу, маленькая мисс. Я бы хотел в очередной раз поблагодарить вас за тот шанс, который вы мне предоставили.

Сильвия засмеялась. Ее звонкий высокий голос заставил мужчину вновь поднять голову.

Быстро смахнув слезу с лица, девочка хлопнула по кровати рядом с собой и ответила:

— Отбрось эти формальности. Мы с тобой почти родственники. Иди сюда и присаживайся.

Михаэль сначала растерялся. Он подошел ближе, но на кровать не сел. Только когда Сильвия демонстративно сощурилась, он нашел в себе силы сесть рядом с ней.

— Как живется? — с нотками радости спросила девочка. — Привык уже к этому месту?

Михаэль улыбнулся. На мгновение прикрыв глаза, он ответил:

— Ко мне относятся намного лучше, чем ожидалось. Я очень рад, что смог встретиться с вами и попасть в такой замечательный дом.

Сильвия также заулыбалась. Счастливое, посветлевшее от приятных эмоций лицо дворецкого, было видеть довольно приятно.

— Если ты рад, я тоже рада.

Михаэль посмотрел на девочку, сидевшую рядом. В его глазах Сильвия выглядела совершенно иначе. Ее затронули не только внешние изменения, такие как увеличение роста или уменьшение щек, но и изменения внутренние. Она перестала бунтовать, начала мириться с тем, что ей не нравится, стала более открытой и жизнерадостной.

— Госпоже и Господину, — заговорил Михаэль, немного опуская взгляд, — тяжело жилось этот год. Ваша матушка пытается скрывать это, но она очень переживала за вас и за леди Вивьен.

Сильвия плотно сжала губы и попыталась улыбнуться. Кивнув, она ответила:

— Я понимаю.

— А вот господин, — продолжил говорить дворецкий, — как бы не пытался скрыть, у него не получается.

— И у Эдварда тоже, — с нотками иронии в голосе подметила Сильвия.

— Вы заметили? — Михаэль приподнял голову и удивленно посмотрел на свою собеседницу.

Сильвия пожала плечами. Вспомнив фрагменты этого дня, она ответила:

— Он поднял меня на руки и улыбнулся. Эдвард улыбнулся. Этот маленький поганец, который пытался в детстве выкинуть меня из окна.

— Что? — изумленно спросил Михаэль.

Сильвия отмахнулась и с усмешкой ответила:

— Тебя тогда не было. Не обращай внимания. Так или иначе, но после того случая он довольно сильно изменился.

Вытянув ноги вперед и вновь раскинув руки, Сильвия рухнула на кровать. Михаэль посмотрел на уже сонного ребенка с улыбкой.

— Вы тоже меняетесь очень сильно.

— Правда?

— Можете не сомневаться. За все это время вы стали совершенно другим человеком. Как бы это сказать… Вы кажетесь взрослее.

Сильвия повернулась на бок и, подперев голову рукой, посмотрела на дворецкого с ироничной улыбкой. В удивлении изогнув брови, она переспросила:

— Взрослее?