Варламов задумался. Разумнее всего было не лезть туда, вдруг опять ловушка. Рано или поздно должны прийти его тюремщики. Он покачал полку и сумел вернуть ее на место. Лег на матрас (уже сидел на нем, и ничего не случилось), заложил руки под голову и стал вспоминать, как играют Ивэн и Кэти в гостиной их дома. Незаметно забылся сном.

Когда проснулся, ничего не изменилось. Так же горела свеча, бросая тусклый свет на дощатые стены… Хотя, стоп! Свеча уже догорала, а теперь опять была целой! Значит, кто-то приходил, заменил свечу и ушел. Даже еды не оставил, а уже сильно хотелось есть. Пришла неприятная мысль: вдруг его будут морить голодом, пока не выберется отсюда?

Что за игра в кошки-мышки? Кто любит такие игры?

Догадка вошла в мозг холодной иглой. Цзин, белые призраки! Они преследовали его и Сирина на американских Территориях. Морихеи упоминал, что ведут свою родословную от японских ниндзя, и, когда появилось время, Варламов кое-что почитал о них. Он в ниндзя-ясики, тайной усадьбе шпионов-невидимок, где традиционно изобилуют разные секреты, ловушки и потайные ходы! Но какой в этом смысл?

Похоже, с ним и в самом деле играют, как кошка с мышкой. Накатила острая тоска, а следом гнев. Не добились успеха в Америке, и теперь решили продолжить игры на своей территории?

Варламов погрозил кулаком чудищу с мечом и после нескольких попыток снова открыл темный лаз. Из таких усадеб ниндзя устраивали подземные ходы для собственного спасения, так что вряд ли тут скрывалась ловушка. Вниз вели выложенные из кирпича ступени, пришлось спускаться спиной вперед. Пламя свечи колебалось, но к счастью не гасло.

Ступени закончились, и Варламов очутился в коридоре. Странно — коридор был нормальной высоты и с бетонными стенами, хотя от сырости бетон местами выкрошился, и торчали прутья арматуры. Разве ниндзя строили железобетонные сооружения?

После нескольких отчаянных попыток удалось выломать кусок арматуры, хоть какое-то оружие. Идти коридором пришлось долго, порой в стенах попадались ржавые железные двери, или скорее люки. Не пытался их открыть, скорее бы выбраться наружу. Наконец впереди забрезжил свет, похожий на дневной. Варламов раздвинул кусты и оказался на площадке из старых бетонных плит.

Он застыл на месте. Думал, что находится в селении — где еще быть хижине? — но открылся широкий простор моря: низкое солнце, изрезанный мысами берег, а на горизонте высокий конус, над которым клубился столб дыма. Вулкан!

Хотя… в Японии ведь есть вулканы. Но пейзаж не походил на японский, как его представлял по фильмам. Вокруг поднимались лесистые холмы — лес был по-осеннему желтый, в ущелье блестела нитка водопада, а неподалеку в строгом порядке тянулись здания города. Точнее, бывшего города. Тоска кольнула сердце, вспомнились подобные города на Североамериканских территориях.

Здания панельные, в два-три этажа, все сильно обветшали и зияют проемами окон. К центральной улице подходит дорога из бетонных плит, часть из них снята, а земля вокруг зданий густо заросла травой. Не должно быть таких пейзажей в благополучной Японии, которую миновали Темные зоны, разве что пришлось расстаться с независимостью. А вот хижины, откуда он бежал, не видно. Может, она с другой стороны.

Только… не слишком ли долго он любуется пейзажем? Сзади послышались какие-то звуки. Варламов обогнул заросли (еще одна загадка — очень похоже на карликовую березку!) и увидел в низине несколько зданий казарменного типа с плацем посередине. Пара десятков фигур выполняла на нем какие-то упражнения. Но главное — в его сторону спешили два человека.

Один в коричневато-желтой одежде, вот он нырнул в заросли, и его не стало видно. Другой, в черном, немного отстал.

Варламов выронил свечу и крепче стиснул железный прут. Хотя, наверное, сначала заговорят?.. Куда там! Из зарослей выскочил коричнево-желтый, лицо до глаз скрыто маской. В руках поднятый шест, он со свистом опустился на голову Варламова. В последний миг удалось уклониться, но шест все равно ударил по левому плечу. Спасибо куртке, смягчившей удар.

Варламов вскрикнул от боли и едва не выронил прут, но все-таки успел отбить второй удар. Тут из конца шеста вылетела цепь и ударила в грудь, от жгучей боли перехватило дыхание. Варламов сумел перехватить конец цепи (на ней была гирька, ударившая его в грудь), но тут же с криком выпустил: поранил руку о железные острия. Так забьют до смерти!

Карликовая березка! Ее свойства запомнились еще с детства, когда ходил по сопкам на севере. Варламов нырнул за большой куст, одновременно захватывая на себя как можно больше ветвей. Цепь обожгла спину, но он уже упал на землю и отпустил согнутые при падении сучья прямо в лицо противнику, который с торжествующим воплем снова занес шест.

Северная березка обладает большой упругостью, молодчик с шестом забарахтался в распрямившихся ветвях, а Варламов вскочил, вырвал шест и, не теряя времени на размахивание цепью, изо всей силы ударил тупым наконечником в лицо врага. Тот уже начал какое-то змеиное движение, пытаясь встать, но теперь взвыл и скорчился, закрывая лицо руками.

— О ёсинасай! [41], — прозвучал властный голос.

Рядом оказался человек в свободном черном одеянии. Он произнес длинную непонятную фразу. Нападавший с трудом встал на колени: маска была сорвана, из носа обильно текла кровь. Стало неприятно, это был совсем подросток. Он подполз, не вставая с колен, и склонил голову почти до земли.

— Гоменасай, — с трудом пробормотал он.

— Извиняется, — сказал черный. У него было худое жесткое лицо, и он сносно говорил по-английски. — А теперь бросьте тигирики, если конечно не хотите драться дальше.

— Тигирики? — удивился Варламов.

— Шест с цепью. Один из видов старинного оружия ниндзя. — Английское «л» в слове «old» прозвучало больше как «р». Ну да, японцам трудно произносить звук «л».

Варламов бросил шест на землю и поморщился, сильно болели грудь и плечо. И еще рука…Человек в черном сделал повелительный жест, подросток схватил шест и ушел, понурив голову.

— Неплохо вы его отделали, — сказал взрослый японец. — Сегодня ему незачет.

— Школяр? — Варламов хмуро разглядывал правую ладонь, из глубоких порезов текла кровь. Его тоже неплохо отделали.

— Ну да, школа первой ступени. Но поговорим позже.

Тут на голову Варламова опустилось что-то вроде мешка (он и не заметил, как подкрались сзади), а руки завели за спину и связали. Причем как-то хитро — похоже, только большие пальцы. Подхватили под локти и повели. Недолго продлилась его свобода.

Шли довольно долго, Варламов спотыкался, и несколько раз его вздергивали, перенося через препятствия. Наконец под ногами стало ровнее, запах березовой листвы сменился запахом мазута. Повеяло морской свежестью, и Варламова усадили на что-то. Неожиданно его пальцы освободились, а мешок сдернули с головы. Варламов резко обернулся.

Никого!

Ну да, играют в невидимок ниндзя. Варламов хмуро повернулся обратно.

Что-то вроде набережной или причала. Он сидит на досках — точнее, поставленных друг на друга поддонах, в мутную воду осели ржавые корпуса судов, а перед ним стоит девушка. Невысокая, в джинсах и куртке, черные волосы вразлет, а лицо по-азиатски припухлое и довольно симпатичное. Глаза потуплены, она низко кланяется и говорит по-английски:

— Здравствуйте, Вар…рамов-сан. Майко Сацуки к вашим услугам.

Выговорить «р» и «л» подряд она, конечно, не смогла и досадливо поморщилась.

Варламов вздохнул. Раз знает его фамилию (видимо, считали с карточки), представляться не нужно.

— Здравствуйте, Майко, — сказал он. Непонятно, как обращаться к японке, но «Сацуки-сан» точно не подойдет. — Называйте и меня по имени, Юджин. — Он поглядел на ладонь, с которой капала кровь. — Не подскажете, есть тут врач?

Японка как-то странно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на раненную руку.