Болдуин сплюнул:

— Спасибо, Джеф. Мы за себя как-нибудь постоим.

Полицейская машина освободила дорогу. Ехали снова, всё чаще попадались перелески. Болдуин свернул на грунтовую дорогу. По сторонам темнели холмы, начался подъём вдоль бегущей навстречу речки.

— Электромобиль тут не вытянет, — пробурчал Болдуин. — А то охотников развелось бы больше, чем оленей.

Пересекли пару долин, по которым текли светлые ручьи. Наконец Болдуин свернул и остановился по поляне. На траве медлил серый полусвет, но под деревьями сгустилась тьма.

— Здесь заночуем, — благодушно улыбнулся Болдуин. — А с утречка на охоту.

Он занялся костром, а Варламов стал собирать хворост.

Вскоре вытянулось красное пламя костра — и чернее стали деревья, повеселела в трепетном свете поляна. Варламов глядел, как языки огня обнимают ветки, и напряжение уходило из тела. Он и не подозревал, насколько устал за эти дни. Чужой язык, чужие люди, чужие обычаи — всё навалилось разом, всё время был настороже, и только у костра почувствовал себя, как дома. Не было сил встать — он следил, как двигается Болдуин, и с благодарностью принял миску горячего варева, а потом кружку чая.

Болдуин приготовил постели — две откидные койки внутри фургона. Варламов разложил на одной спальный мешок, переоделся в выстиранный Джанет тренировочный костюм и залез внутрь. Некоторое время ещё слышал потрескивание костра, блаженный покой наполнял тело.

…В глаза хлынул яркий свет, а в ушах раздалась английская речь.

— Вставай! — Болдуин тряс его за плечо. — Ну и горазд ты спать.

— Доброе утро. — Варламов сонно вдел ноги в ботинки и зашлёпал к речке. Стянул куртку и стал плескать в лицо холодную воду. Она быстро привела его в чувство, и утренний воздух показался приятно тёплым.

Варламов переоделся по-походному. Болдуин не стал разводить костёр — сварил кофе на портативной плитке и потягивал из кружки, сидя на складном стуле. Надвинутое на глаза кепи и чёрная борода придавали ему вид бывалого лесовика.

Покончив с кофе, положил на колени планшетный компьютер и стал подсоединять нечто, похожее на динамик.

— У тебя телефон есть?

Варламов покачал головой, пока не обзавёлся. Болдуин хмыкнул:

— Тогда в лесу не сможем поддерживать связь. Ладно, далеко не расходимся. Пей кофе и надевай рюкзак. Нам на тот холм.

Перед уходом Болдуин набросил на фургон маскировочную сеть.

— Всякие по лесу шляются, — проворчал он. — Не зная кода, не уведут, но напакостить могут.

Фургон слился с ветвями и стал незаметен. Перешли по камням речку и углубились в лес. Было приятно чувствовать рюкзак за плечами, вдыхать свежий воздух и запах прелой листвы. Деревья стояли незнакомые, и Варламов поинтересовался их названиями.

— Клён, каштан, — буркнул Болдуин. — Тут лес чистый, хотя Виргинская тёмная зона недалеко.

Когда поднялись на холм, меж деревьев Варламов увидел белые домики городка.

— Брошенный, — мрачно сообщил Болдуин. — Зона близко, да и место уединённое, бандитам раздолье. Хотя они по лесу редко шастают, поживиться нечем… Нам вниз и на другой холм.

Когда забрались на второй холм, Варламов тяжело дышал, а Болдуину хоть бы что — бодро оглядывался. Вид был великолепный: солнце ещё невысоко поднялось над тронутыми желтизной горами, и в долинах лежали тени. Местами виднелись дороги, не нарушая впечатления безлюдья.

— И где тут олени? — перевёл дух Варламов. — Так и будем бегать за ними по холмам?

— Подожди, — ухмыльнулся Болдуин. — Давай спустимся немного.

На залитой солнцем поляне он скинул рюкзак и подал Варламову компьютер.

— Повесь на шею, динамиком наружу. Видишь, на дисплее высветилась клавиатура. Нажми на «звук».

Варламов тронул клавишу. Странный звук, похожий на громкое басовитое мычанье, возник в динамике и стал подниматься всё выше тоном, пока не вышел за пределы слышимости. Евгений глянул на Болдуина.

— Сейчас время гона, — объяснил тот. — Олени-самцы подзывают подруг. В самок нельзя стрелять, но на зов часто прибегают другие самцы. Отличишь от самки?

— Конечно, — улыбнулся Варламов. — По рогам. Олени и у нас водятся.

— Это голос молодого быка. — Болдуин проверил пистолет. — Может прибежать зрелый бык, чтобы отбить самок. Я спрячусь ниже, а ты оставайся. Звук включай изредка — раз или два. Если олень выйдет на тебя, стреляй. Целься, чтобы перебить позвоночник или по лопаткам — в сердце, иначе уйдёт. Он и без одной ноги бегает, будь здоров!

Болдуин подхватил рюкзак и скрылся. Варламов отыскал укромное место у раздвоенноо дерева, прислонился к стволу и стал ждать. В просветах листвы виднелись голубые холмы, солнце начинало пригревать… Через некоторое время Варламов включил звук. Могучее мычанье, всё выше и пронзительнее, понеслось над лесом и стихло.

У Варламова сильнее забилось сердце. Вспомнил читанные в детстве романы Фенимора Купера, и почувствовал себя Следопытом — удивительные приключения в девственных лесах Америки ожидали его.

Потом протрезвел. Эта земля не была девственной — три столетия индустриального развития прошли над ней, а вдобавок самая опустошительная в истории континента война. Природа устала от человека, и теперь сбросила его бремя и наслаждалась покоем. Что они делают здесь? Варламов вздохнул… И оцепенел, на прогалине в полусотне метров беззвучно появился олень.

Он выглядел так же, как виденный Варламовым на лесной дороге близ Кандалы, словно прибежал через тысячи километров северного безлюдья: длинные тонкие ноги, красивое туловище, голова с ветвистыми рогами.

Олень остановился, чёрные блестящие глаза повернулись к Варламову. Тот перестал дышать… Наконец молодой бык отвёл взгляд и стал смотреть в другую сторону: видимо, выискивая оленя, чей крик недавно слышал.

Варламов взялся за рукоять пистолета — ладони вспотели, стрелять в такого красавца казалось преступлением. Не успел поднять ствол, как олень прислушался, сделал огромный скачок и исчез, только треск пошёл по лесу…

Скоро всё стихло, а разочарованный Варламов стал ждать, не раздастся ли выстрел снизу. Но всё было спокойно, спустя несколько минут кусты зашевелились, и показался Болдуин.

— Видел? — спросил он хмуро. — Я и не заметил, как подошёл. Наверное, хотел чужими самками попользоваться. Есть такие, своего табуна нет, вот и подкрадываются к чужому. Как рванул! Обычно бегают по лесу тихо, ничего не услышишь. Это ты его спугнул?

— Едва ли. — Варламов подал Болдуину компьютер. — Перед тем как убежать, он в другую сторону посмотрел. Я думал, тебя почуял.

— Да уж, — с досадой вздохнул Болдуин. — Не думал, что олень так сразу выйдет. Другой случай не скоро представится. Ладно, пойдём. Охотника, как и волка, ноги кормят.

Он пошёл вниз по склону, Варламов за ним. Долго спускались, стало сумрачно, солнце не успело прогреть низины. Наконец услышали журчание и вышли к ручью, среди обомшелых камней плескался маленький водопад. Сели на поваленное дерево отдохнуть.

Болдуин покопался в рюкзаке, протянул банку пива и чипсы. Варламов открыл пиво, захрустел чипсами, вдыхая запахи мха и прелой листвы, как давно их не хватало. И вдруг поперхнулся: показалось, кто-то смотрит с другой стороны ручья. Поглядел — там никого не было, только зелень с пятнами желтизны. Он допил пиво, затолкал банку между камнями…

И быстро поднял глаза.

На другом берегу стоял человек в тёмной одежде. Он поднял руку, словно салютуя, и в ней что-то блеснуло… Меч!

Варламов хрипло выдохнул. Болдуин резко обернулся.

— Что?.. — начал он.

По ту сторону ручья никого не было. Даже листва не колыхнулась, но человек исчез.

Варламов обрёл дар речи.

— Увидел кого-то, — хрипло сказал он. — Человека в чёрной одежде… — Про меч решил не говорить, а то Болдуин решит, что спятил.

Болдуин хмуро разглядывал стену зелени.

— Бывает, — наконец изрёк он. — Ходят байки про Тёмного охотника. Ничего хорошего такая встреча не сулит… Ладно, пошли. Не будем труса праздновать.