— Женщины понятное дело, — говорил он, щёлкая ножницами. — Не успокоятся, пока не увидят на своей голове двадцать вариантов причёсок. Но мужчины… Хотят выглядеть, как киногерои. Не учитывают ни своеобразия черт лица, ни экспрессивной динамики…
Ещё какое-то время он рассуждал, временами отступая, чтобы осмотреть Варламова, и наконец объявил, что всё готово. Евгений поглядел на дисплей с удивлением: парикмахер убрал немного волос, но выражение лица изменилось, новая причёска придала ему сереьзность и решительность.
— Здорово! — сказал он искренне. — Большое спасибо. Сколько с меня?
Услышав ответ, присвистнул, а парикмахер улыбнулся:
— Не беспокойтесь, Джанет заплатит. Отдадите ей, когда получите деньги. Заходите ещё.
Варламов вышел в холл и не удержался, глянул в зеркало ещё раз. Элегантный костюм, голубая рубашка под цвет глаз, аккуратно, но с оттенком вольности подстриженные светлые волосы. Не похож на лохматого парня в тренировочном костюме, каким вылез из самолёта… Интересно, зачем Джанет возится с ним? Наверное, по американской привычке хочет, чтобы во всём был порядок: на кухне, в доме, и заодно в облике свалившегося с неба гостя.
Джанет ещё не появилась. Варламов сел на диван и потянул со столика журналы. Раскрыв «Плейбой», некоторое время смотрел как заворожённый, а потом смущённо оглянулся. Рассматривать на людях фотографии обнажённых женщин было неловко — он положил «Плейбой» и взял «Тайм». Тот оказался солиднее: реклама лекарств, автомобилей и каких-то непонятных фондов перемежалась статьями…
От нечего делать Варламов стал читать статью о Китае.
Анализируя внешнюю политику единственной в мире сверхдержавы, автор приходил к выводу, что следующий этап её территориальной экспансии наступит не раньше, чем через десяток лет. Китаю требовалось наладить функционирование госаппарата в новых протекторатах, добиться полного принятия их населением своей идеологии «Чжун» [14], а главное, увеличить как численность китайцев, так и влияние прокитайского лобби в странах следующего эшелона.
Большинству североамериканских Территорий опасность пока не грозила: они были важны для Китая как поставщик высоких технологий и рынок сбыта, второй по величине в Западном полушарии. Раздроблённость и экономическая зависимость от Китая не позволяли им стать преградой для китайской экспансии.
Главная угроза, как считал автор, нависла над Канадой. Мало пострадавшая от войны, экономически первая на Американском континенте, Канада оставалась единственным противовесом Китаю в этой части света. Именно торговля с Канадой давала северо-восточным Территориям США какую-то независимость от Китая. Трагичным для Канады было то, что её промышленность и сельское хозяйство располагались в узкой полосе вдоль границы США. В случае вооружённого конфликта нескольких ядерных ударов хватало, чтобы отбросить страну на уровень самых пострадавших американских Территорий. Поводом для показательной бомбардировки могла стать, например, депортация нелегально проникших в Канаду китайцев.
После этого Великому Китаю не составит труда установить контроль над оставшимися Территориями США — как он уже сделал с Калифорнией и проделывал сейчас с Оре-Ваш, бывшими штатами Орегон и Вашингтон…
Дальше Варламов прочитать не успел, появилась Джанет. Волосы рыжей волной вздымались надо лбом, а затем красивыми кудрями падали вдоль щёк. Она удивлённо глянула на Варламова и ненадолго скрылась в мужском зале.
— Твоя причёска стоит почти как моя, — вышла она, улыбаясь. — Ничего, расплатишься.
В машине Варламов почувствовал тонкий и почему-то тревожный аромат, исходящий от Джанет. Фонари горели вдоль сумеречных улиц, и окна дома засветились навстречу из-за тёмных деревьев.
Субботнее утро выдалось ясным. Редкая желтизна появилась в кронах дубов, и трава на лужайке оставалась зелёной, но глубокая синева неба говорила, что и сюда скоро придёт осень. Варламов встал поздно и, приняв душ, стоял перед окном.
Странно, как быстро его жизнь в Америке вошла в колею. Нигде не был, но казалось, будто прожил здесь месяцы, а не дни. Неужели ещё недавно, слушая шум дождя за окном своей комнаты в Кандале, гадал: поедут они на рыбалку или опять придётся слоняться без дела?..
Варламов улыбнулся, смена обстановки ему нравилась. Он сошёл по лестнице, где на перилах лежал золотой солнечный свет. Поздоровался с читавшим газету Грегори, положил себе овсянки и налил кофе.
Грегори зашуршал газетой:
— Ваш самолёт перевезли на базу ВВС под Колумбусом. В сопровождении твоего напарника. Правительство конфисковало самолёт как угрозу национальной безопасности. А вам обоим губернатор предоставил политическое убежище. Так что вы теперь здесь на законных основаниях.
Хм, политическое убежище! Вот уж о чём Варламов не думал… Жаль, что сегодня не увидится с Сириным. Собирались посидеть в баре, обменяться впечатлениями от Америки.
Варламов помешал сахар. Красивая ложечка, наверное из серебра.
— Забавно, — сказал он, хлебнув кофе. — Никогда не думал о политическом убежище. По-моему, Сирин тоже. Просто забрались в самолёт и полетели. А интересно, если бы и раньше было так просто? Мы ездили к вам, а вы к нам. Лучше знали бы друг друга, не было бы этого недоверия, военных планов?.. Правда, моя мама говорила, что одно время у Америки и России были неплохие отношения. Как иначе она смогла бы приехать в Россию?
— Было такое время. — Грегори отложил газету. — Но длилось недолго. Не читал такие стихи?
И он медленно произнёс:
«Alas! they had been friends in youth;
But whispering tongues can poison truth;
And constancy lives in realms above…»
[15] «Увы, в юности они были друзьями, — перевёл про себя Варламов. — Но слухи могут отравить истину, и постоянство живёт только на небе».
Он покачал головой, а Грегори вздохнул:
— Это из довольно загадочной поэмы английского поэта Кольриджа, «Кристабель».
Он помолчал.
— Так вот, Юджин, в политике дружат, пока выгодно. А с Россией было выгодно дружить, пока мы свободно черпали оттуда ресурсы: сырьё, технологии, интеллект. По грубым прикидкам, только за 90-е годы двадцатого века Запад получил всего этого на триллион долларов. А потом Россия опять попыталась стать самостоятельной: конкурировала с нами в области вооружений, в политике поддерживала тех, кого мы считали противниками… Так что Россия оказалась выгоднее для Америки в качестве врага, или, скорее, пугала.
Грегори невесело улыбнулся и оглядел Варламова. Потом продолжал:
— Так что дружба осталась на словах. Разведки исправно шпионили, военные обновляли планы превентивных ударов, а американские компании заработали сотни миллиардов долларов на системах противоракетной обороны. Конечно, за счёт налогоплательщиков и европейцев, но таков военный бизнес…
Грегори стал задыхаться от длинной речи и умолк.
— Видел я Европу, — фыркнул Варламов. — То, что от неё осталось после противоракетной обороны…
Наверху хлопнула дверь, и они подняли головы. По лестнице сходила Джанет, рыжие кудри рассыпались по красивому зелёному платью.
— Пока, мальчики, — кивнула она. — До вечера. Кстати, Юджин, сегодня мы едем на вечеринку. Приготовь русские истории позабавнее.
Она вышла, и вскоре послышался шум отъехавшего автомобиля.
— Поехала к подруге, — затруднённо улыбнулся Грегори. — Скучно ей со мной, старым пнём. Что собираешься делать завтра, Юджин? Мы с утра едем в церковь. Если хочешь, поезжай с нами. А сегодня весь день в твоём распоряжении.
— Покажите мне, как вы работаете на компьютере, — попросил Варламов. — У вас, наверное, другая операционная система?