Лёг спать, но сон долго не шёл. Широкая тахта скрипела, когда я ворочался — телу не хватало уютной тесноты дивана, на котором спал с Кирой…

Утром пронзительно зазвонил телефон. Я спрыгнул на холодный пол и подбежал к аппарату, но уже раздавались длинные гудки. В окне алели снежные горы. Я оделся, сполоснул лицо холодной водой и стал бриться. За шумом электробритвы не сразу расслышал другой звонок, на этот раз в дверь.

На пороге стоял кряжистый мужчина в тёмном костюме. Мой прежний шеф напоминал жизнерадостного поросёнка, а этот — медведя. Лицо топорной работы, глаза серые и неприятные. Он пристально оглядел меня, и только потом протянул руку.

— Быстров Климент Иванович, — пробасил он. — Заведующий лабораторией, пока замещаю директора. Как устроился?

Он прошёл в квартиру — оттопыренный на заду пиджак и косолапая походка придавали ещё больше сходства с медведем — и остановился у окна. Оно выходило на заднюю стену управления, через которое вчера провела меня Лара. Глухая кирпичная кладка, несколько окон забито фанерой. Мужчина провёл пальцами вдоль оконной рамы и задумчиво сказал:

— Щели надо заклеить, а то дуть будет. — Потом обернулся: — Пойдём завтракать.

Меня снова покоробило фамильярное обращение, но я ничего не посмел сказать. Закончил бриться, и пошли.

В столовой среди шума и гама — те же парни, только пока без халатов — нас поманила Лара:

— Климушка, сюда?

Тот недовольно покосился на меня, подошёл к раздаче и вернулся с полным подносом. Я вспомнил, что в московской «альма-матер» администрацию в общей столовой не видел. А этому явно было плевать на условности: когда я подошёл с подносом, он и Лара ели одинаково быстро и жадно.

Вытерев губы салфеткой, Клима — в отместку и я стал про себя называть его так — задумчиво сказал:

— Ну что же. Пошли… футуролог.

Лара доедала пирожное и не подняла головы. На лестничной площадке миновали бюст Ленина — бывший вождь смотрел на нас задумчиво и без интереса. В коридоре Клима пнул загородивший проход ящик.

— Вот обормоты, — проворчал он, — До сих пор не установили. А сколько труда стоило это оборудование выбить. Погоди, зайдём.

Из стены торчал вертикальный ряд кнопок. Толстый палец Климы ловко — я и не заметил, в какой последовательности — нажал несколько, и дверь открылась. От нагромождения приборов поднял голову белобрысый парень.

Я чуть не ахнул — Роман, старый приятель! Сколько лет не виделись. Со школьных лет в сонном городке на берегу спокойной реки. Мы тогда купались до одури, читали фантастику, любили смотреть «Звёздные войны» и спорить о будущем…

Роман тоже меня узнал — в голубоватых глазах что-то мелькнуло, — но приветствовал отчуждённо, кивком. То ли показалось, то ли в самом деле предостерегающе повёл глазами в сторону Климы.

Клима открыл было рот, но Роман перебил.

— Ничего не получается, Климент Иванович, — сказал он слегка развязно. — Всё та же ерунда.

Клима нахмурился, и тему обормотов поднимать не стал.

— Дай глянуть, — буркнул он. Отодвинул Романа локтем и стал разглядывать кривые на дисплее компьютера. — А ты пробовал…

Но тут дверь приоткрылась, и показалась голова Лары.

— Климушка, Москва вызывает.

— Чёрт! — Клима косолапо заторопился из комнаты.

Когда дверь закрылась, я сказал:

— А я думал, ты в офицеры подался. Хотел ведь в военное поступать.

— Не прошёл, — усмехнулся Роман, глядя мимо меня. — Много желающих стало. Но и так всё нормально. Закончил физфак, кандидатскую сделал. А ты, я слышал, по гуманитарной линии пошёл. Непонятно только, зачем Климе понадобился.

Ну и ну! Выходит, не один я так его называю.

— Я учился на философском, специализация по футурологии. Сюда пригласили, чтобы подготовил ребят к сдаче кандидатского минимума.

Роман снова усмехнулся и потрогал паяльник.

— Может и так. Но ты Климе особенно не доверяй, он просто так ничего не делает. Сейчас под директора копает. Пока тот пороги в Москве обивает, Клима в его кресло сел и свои незапланированные эксперименты толкает. А Ларка его…

Дверь скрипнула. Роман умолк, внимательно разглядывая приборы. Бодро потирая ладони, вошёл Клима и цепко глянул на нас.

— А вы, похоже, знакомы. — Кажется, ни капли не удивился и навис над столом Романа: — А почему не поставишь японский генератор, вдруг окажется лучше?

Роман хмыкнул:

— Лучше нашего «Марабу» пока ничего не придумали, но попробовать можно. Только мне одному не справиться, а ты ребят на другой проект снял.

— Скоро верну, — буркнул Клима и покосился на глухую стену лаборатории. — Включён?

Роман кивнул, а Клима плотно уселся на стул и поманил меня пальцем.

— Давай, покажем товарищу. Раз уж вы знакомы.

На столе, в мешанине проводов, лежала конструкция из замысловато прилаженных штырей и проволок, немного похожая на шлем. Меня попросила надеть её на голову, Роман щёлкнул выключателем, и по экрану осциллографа побежали зеленоватые всплески.

— А максимумы высокие, — заинтересованно сказал Клима. — Ну-ка Андрей, попробуй замедлить движение.

— Как? — удивлённо спросил я, но, к моему удивлению, всплески тут же пошли медленнее и сделались выше. Роман опять щёлкнул выключателем, и экран погас. Некоторое время сидели молча.

— А экстрасенс из тебя вышел бы неплохой, — наконец рассеянно сказал Клима. — Таких максимумов мы ещё не видели.

— Это ведь что-то электромагнитное, — неуверенно сказал я. — Мозг создаёт электромагнитное поле, его даже фотографировали в виде ореола вокруг головы…

Роман вздохнул:

— Как говаривал герой одной моей любимой книжки, это ясно и ежу. Тут другая проблема…

Клима недовольно засопел, и Роман умолк.

Клима встал, опять поманил меня пальцем, и мы вышли в коридор. Вскоре оказались у двери с табличкой «Заведующий лабораторией № 2 Быстров К.И.». Рядом была другая дверь, из морёного дерева. Клима отомкнул её и повёл в воздухе ладонью, будто подталкивая меня в спину. Я вошёл.

Комната выглядела как гостиная в деревенской избе. Вместо обычного институтского линолеума в солнечном свете лоснились половицы, стены имитировали бревенчатые, в окнах голубело небо. Вокруг массивного стола стояли деревянные табуреты, а с пола стеклянными глазами глянула медвежья шкура. Пахло почему-то женскими духами. Вдоль стены стояла современная техника: ЖК-телевизор и музыкальный центр с чёрными массивными колонками. Клима уселся на край стола.

— Садись, — махнул рукой на один из табуретов. — Насчёт занятий по кандидатскому минимуму договоришься с Ларой, она составит расписание, у неё и тематический план возьмёшь. Обычно до обеда она в моём кабинете. Нагрузка небольшая, так что оформлю тебя ещё консультантом по коммерческим НИОКР… Только какой профиль написать, чтоб помудрёнее? Не футурологию же.

Слово «коммерческие» звучало заманчиво, и я тут же нашёлся:

— Консультантом по феноменологии. Может, и в самом деле принесу пользу.

— Это что такое? — нахмурился Клима. — Ах да, слышал. Ладно, так и запишем. Зарплату будешь получать в кассе, а как консультант — у меня… — он слегка поморщился и назвал цифру, которая мне весьма понравилась.

Даже не вспомнил, где бесплатный сыр бывает.

А Клима поглядел в окно, и в глазах появилась холодноватая голубизна.

— Ну и к Роману заглядывай, вдруг чем поможешь. У него интересный проект, только сейчас упёрся в глухую стену. Раньше тема была закрытой, а теперь… — Клима опять махнул рукой.

Я вышел в коридор радостный, прикидывая, что за год смогу накопить на первый взнос за квартиру. Лары в соседнем кабинете не оказалось, так что решил опять заглянуть к Роману.

Кода не знал, и пришлось стучать. Роман, не сказав ни слова, вернулся к столу перебирать какие-то бумаги. Наверное, у него шёл творческий процесс, поэтому я решил не мешать и бесцельно прошёлся по лаборатории.

И возле стеллажа с приборами остановился как вкопанный…

К стене была пришпилена фотография: ряды мачт на заснеженном поле, крестовидные антенны на верхушках, а вдали белые горы. То самое, что я видел во снах!