И-ить, стыдно как! Ведь мнением Фредониса ни я, ни Ниммей не поинтересовались, все решив за него. Ясно, что он возражать не станет, но спросить нужно было. А то я с ним… как они со мной…

— Но это при условии, если Адам согласится еще раз поучаствовать в подобной операции.

— Спасибо, что спросил, — наш местный ангел улыбнулся, все еще немного замученно. — Сегодня я больше не оперирую. У меня до сих пор стойкое ощущение, что по мне плясал дракон. Вот потом можно будет рискнуть. Надо только договориться с преподавателями, чтобы за это зачеты ставили. Если уж они решили гордиться тем, что у них в студентах гений, пусть я не только за идею и общественное мнение страдать буду. Конечно, можно утешать себя тем, что я кормлю магией дракона, но, только без обид, это слегка ветеринарией отдает. А у нас такого предмета нет.

— Драконы — это не к ветеринарии, а к магическим созданиям ближе, — улыбнулась Адаму Агата, при этом щекой прижимаясь к плечу Роберто.

— Такого предмета у нас тоже нет, есть про создание големов, но мне кажется, это еще обиднее, чем ветеринария.

Где-то поблизости я услышала знакомое хихиканье — сидящий неподалеку Эззелин внимательно прислушивался к нашему разговору. Комментировать он ничего не стал, просто гордо оторвал свою задницу от скамейки и удалился из столовой. Фредонис проводил его задумчивым взглядом, потом посмотрел на меня и пояснил:

— Он сегодня сообщил мне, что мой отец официально взял в жены его сестру. Утром была свадьба.

— Поздравляю с мачехой, — мрачно буркнул Чез. — Уверен, через девять месяцев появится новый наследник.

— Забей, у тебя теперь свое герцогство есть! — Фонзи отреагировал на новость более оптимистично. — И женился ты намного удачнее.

Народ нервно хохотнул, а Фредо улыбнулся, потянулся через весь стол и погладил меня по пальцам, особенно по тому, на котором сверкало его семейное «проклятье».

— Пошли отцу письмо с соболезнованиями по случаю такого печального события, — обычно молчаливый Жан тоже решил высказаться. — Когда у жены такие запросы, как у молодой лэры Веккьони, поздравлять совершенно не с чем.

— А она тоже маг огня? — не знаю, почему я это спросила…

Наверное, из-за того, что почувствовала, как Фредониса задели слова Жана. И ляпнула первое, что пришло в голову.

— Нет, они с Эззи универсалы, только Эззелин почти стопроцентный огненный маг с небольшими способностями управлять магией земли, а Эльза, наоборот, сильный маг земли с небольшой добавкой огненной магии. В любом случае ей все заблокировали еще в детстве.

— А как это происходит? Сразу после рождения? В два-три года? Кто-то приходит домой? Блокировать же не так опасно, как разблокировать?

Фредо несколько растерянно обернулся к Робби, и тот рассмеялся:

— Проконсультировать? Понимаешь, Рин, есть разные блоки — временные, которые ставят детям, чтобы они себе не навредили, и постоянные, которые ставят женщинам, чья магия опасна для окружающих. У всех новорожденных принимающий роды целитель берет кровь, чтобы как можно точнее определить уровень магии, — после этих слов мое подсознание активировалось и принялось бегать в голове, стуча в барабан и ужасно отвлекая. — После чего магия специальным образом полностью блокируется. У всех: бытовиков, целителей, магов природы или стихий. Потом, в возрасте двух-трех лет магию возвращают, причем сделать это может только целитель. И снова берут анализ крови. У мальчиков уровень магии обычно не меняется, а у девочек бывает резкий скачок вверх, и тогда целитель завязывает протоки, независимо от желания родителей.

— Почему?

— Потому что это опасно для жизни и здоровья ребенка, а также людей вокруг. Подробнее я тебе не скажу — это входит в расширенный курс целителей, работающих с детьми при лечебницах, — Робби пожал плечами, обнял покрепче Агату и добавил:

— Если у девочки уровень стихийной магии изначально высокий, то тоже протоки завязывают, но уже с согласия родителей. Просто чтобы проблем не было…

— А если у мальчика произошел резкий скачок?

И-ить, что-то меня прямо до зуда разобрало! Хочется понять, до какой степени тут неравноправие докатилось.

— Если больше сыновей нет или они более слабые магически, то блокируют на несколько лет, чтобы потом еще раз проверить, — уверенно ответил Фредонис. — Мне вернули магию только в пять, магия воды постоянно росла.

Подсознание угомонилось, отложило барабан и принялось записывать что-то в блокнотик. Я даже разглядела слова «кровь», «анализ», «Орден»…

Убиться плеером!

— Я знаю, как они это делают… То есть мне кажется, что я знаю… То есть… — все смотрели на меня опасливо, как на слегка, но безнадежно спятившую.

— Ящерица, ты выдыхай…

— Кровь, понимаете? Когда ребенок рождается, берут кровь! И потом снова ее берут! А по крови можно не только уровень магии, но и наличие гена дракона вычислить. И если люди Ордена есть везде, то…

— Саламандра, ты иногда такие гениальные мысли выдаешь, что я даже нервничать начинаю — вдруг у тебя мозги перетрудятся и вырубятся. Надо как-то выяснить, не проверяли ли в той деревне недавно ребенка, и если проверяли, то…

— Надо временно запретить блокировку детей по всей стране? — предложила я.

Местные парни задумчиво переглянулись.

— Надо Мухобою рассказать, — Роджер оторвался от скамейки и посмотрел на меня: — Пошли, шкет, будешь докладывать начальству о своем прозрении.

Я растерянно посмотрела на Нима, потом на Фредо.

— Давайте все пойдем, а?

— Конечно, кто ж тебя одну к ректору отпустит? Жалко старика, — рассмеялся Ниммей. Фредонис только ласково улыбнулся и опять незаметно погладил меня по пальцам.

Лэр Тестаччо, Мухобой, лэр Кандейлла и остальные завкафы с деканами заседали в ректорской, причем делали это настолько шумно, что наш вежливый стук проигнорировали. Пришлось постучаться погромче.

Зато когда я пересказала им свою идею, в зале на какое-то время наступила тишина.

— А что, неплохая версия, — наконец выдавил из себя лэр Гальторе. — Других у нас все равно нет.

— Вы этим малолетним лэрам об этом зря сказали, — хмыкнул Мухобой. — Сейчас креатив попрет и инициатива из всех щелей.

— Главное, чтобы они с другой мегаинициативной бандой не объединились, — пробурчал лэр Кандейлла. — Те постарше и Устав в открытую не нарушают, а нос любопытный так и норовят просунуть, пользуясь родственными связями.

— Это вы про лэров Троватто? — уточнила я. — А они ваши родственники?

— Внуки троюродные, — лэр Рудольф с подозрением посмотрел на меня: — То есть слияние банд уже произошло?

Парни тоже уставились на меня, ожидая ответа.

— Не было никакого слияния! — возмутилась я. — Демо спрашивал о том, как мы протоки вычищали и сшивали!

Какая я молодец, не соврала и преподавателя не выдала. Мало ли чего ему по Уставу за выяснение секретной информации положено?.. И-ить… и мне за разглашение тоже наверное приз во всю спину…

Я нервно поежилась, вспомнив прогон Фредо и Эззи через строй.

— Ну, это у него наболевшее, — облегченно выдохнул лэр Кандейлла, а вот Мухобой еще пару мигов посверлил меня неодобрительным взглядом. Но я была как кремень, менталом не прошибить!

— Надо направить запрос в ближайшие к этой деревне лечебницы, — ректор задумчиво постучал по черному переговорному камню.

— А может, не надо? — внезапно расхрабрилась я. Наверное, от переживаний за Устав, тайну и Демо.

Пока я собиралась с духом, чтобы пояснить свою мысль под суровыми мужскими взглядами, меня спас Ним:

— Если охотники и правда через лечебницы драконов вычисляют, то как только на них запрос свалится, они поймут, что их раскрыли. И начнут искать другие способы, махать крыльями не по делу, ветер создавать, пыль в глаза пускать.

— Как я не люблю эти шпионские выкрутасы, — горестно вздохнул Мухобой, отвлекаясь от просверливания во мне дырки. — Но пацаны правы, нужно все засекретить, — при этом лэр Фальтмос так на меня зыркнул, что я почувствовала себя мухой, которую вот-вот прихлопнут. — Даже со второй драконьей семейкой ничем не делиться без надобности.