Ним, поддразнивая и провоцируя, обучал нас некоторым трюкам в воздухе. Фредо повторял, иногда выделывал что-то свое, но при этом постоянно краем глаза следя за мной. Наверное, где-то там, глубоко, прятался маленький дракончик, которому было необходимо мое восхищение и одобрение.

Старшему дракончику оно тоже было необходимо, иначе зачем ему красоваться, рискуя и пикируя со сложенными крыльями? А потом резко взлетать, почти от самой земли? И петля в воздухе была проделана исключительно затем, чтобы потом этот трюк попробовал повторить Фредонис?

Мальчишки… Драконами, соколами, людьми… Они всегда — мальчишки. Внезапно я ощутила себя взрослой уставшей занудой.

— Ты чего загрустила, ящерица?!

— Сегодня мне должны были подарить мотоцикл…

Нет, плакать я не собиралась. Но настроение стремительно портилось. Может быть потому, что до сих пор никто так и не поздравил меня с днем рождения? А ведь вокруг уже ночь…

— Я подарил тебе небо, — Ним легонечко пнул меня головой в бок. — Мы можем летать почти под облаками… Хочешь? Давай!

Обогнавший нас Фредо, услышав от меня про облака, резко развернулся, и мы помчались вслед за Ниммеем…

А потом втроем сидели у костра, на берегу реки… уже ничейном берегу той же самой реки, что протекала во владениях рода Веккьони. Оказывается, под облаками очень холодно, настолько, что даже драконами можно слегка замерзнуть и захотеть погреться.

Сначала было ощущение, что мы с Нимом — пара, а Фредо оказался здесь за компанию.

Нам было, что вспомнить вдвоем — козу, шкуру… то, что происходило на этой шкуре. И эти воспоминания будили желание повторить, хотя бы поцеловаться, прижаться покрепче…

Но потом я встала, расправила заляпанное и снова порванное кое-где платье, дернула за руку копающегося палкой в углях Фредониса, заставляя его тоже встать. С вызовом посмотрела ему в глаза…

— Лэра… Рин… Ри-и-ин…

Обняв за шею, я поцеловала его, крепко-крепко, а потом потащила к загадочно усмехающемуся Ниму.

— Секса на природе мне сегодня не хочется, но мы будем сидеть вместе, рядом, в обнимку! — и я сразу же выполнила угрозу, обхватив обоих парней за талии, но голову все же положила на плечо Нима. Просто чтобы было удобнее следить за выражением лица Фредо.

— Лэра…

— Укушу! Обернусь драконицей и укушу! — пообещала, глядя со злобно-суровым прищуром.

— Я не могу постоянно обращаться к вам на «ты», это будет признаком неуважения.

— Да? — с ехидством поинтересовалась я. — В начале нашего знакомства ты прекрасно справлялся, причем неуважения не ощущалось.

Фредо, нахмурившись, посверлил взглядом что-то очень далекое, спрятавшееся на другом берегу, потом горестно вздохнул и признался:

— Это сильнее меня, лэра… Рина. К женщинам принято обращаться на «вы», понимаете? Конечно, горничных и… других… неблагородных… не лэраи… это не касается, и именно поэтому… поэтому мне важно…

Любуясь на перекатывающиеся желваки на лице Фредо, я бы догадалась, что он волнуется, даже если бы не чувствовала этого.

— Ты считаешь, что если начнешь обращаться ко мне на «ты», то перестанешь меня уважать? — подколола я, продолжая обнимать его левой рукой.

Мы так и не сели, хотя вообще-то я предлагала именно это. Мы стояли у костра, но стояли в обнимку, прижавшись друг к другу. Точнее, я крепко прижимала к себе этих двоих, и мне было хорошо, даже несмотря на то, что у Фредо в голове кружились непонятные мне мысли.

— Лэра! — неприкрытое возмущение в голосе и никаких попыток освободиться от моих объятий. — Вы… Ты… Рина…

— Ящерица, прекрати издеваться над моим братом… по жене, — Ним не выдержал наших выяснений, притянул меня к себе и переглянулся с Фредонисом: — Надо одно дело обсудить.

Насладившись почти долю нашими вопросительно-выжидающими выражениями на лицах, этот гад заржал и объявил:

— Основной вопрос ночи: «Где тут можно поохотиться?». Во дворце нам опять фруктовый стейк будут впихивать. Потому что мясные уже все слопали.

Я только собралась высказать все, что думаю, но мой живот меня опередил, горестно заурчав.

— Поохотиться можно на ничейных землях, вот за тем перелесьем, — махнул рукой Фредо. И потом немного взволнованно добавил: — Мне еще ни разу не приходилось есть сырого мяса…

— А зачем? — удивилась я. — Мы тебе его пожарим, если хочешь!

— Нет уж, — внезапно весело усмехнулся Фредонис. — Надо же попробовать, какое оно на вкус. Интересно же!

Мне тоже было кое-что интересно, но случая выяснить никак не представлялось. И сейчас не хотелось прерывать такой момент напоминанием об охотнице и расспрашивать, почему лечением занимался Анаэль, а не Натан.

Фредо был сейчас такой открытый, и этот его детский азарт, желание совершить что-то такое, чего он никогда раньше не делал…

— Полетели, мальчики! — я обернулась и пробежалась лапами по костру, затаптывая его. Ниммей уже ждал нас в небе, а Фредо сначала дунул на угли, все еще переливающиеся красным, замораживая их. И только после этого взлетел и помчался к ничейным землям.

— Шкур теперь придется добывать две, на одной будет тесно! — пророкотал у меня в голове Ним.

— Хочу на кровать… шелковые простыни, мягкие подушки, теплое одеяло!

Я обогнала красного дракона и попыталась догнать синего. Но он развил такую скорость, что мне это никак не удавалось, зато у красного — получилось. Разозлившись, я активнее замахала своими маленькими крыльями, ощущая себя феей-задохликом…

…А потом была охота, загон оленей, разрывание когтями теплой мягкой сочной плоти… кровь, стекающая по морде… привкус железа… чувство сытости… и, резким откатом, чувство дикой усталости. Когда кажется, что уснешь прямо здесь, под первым попавшимся деревом, на земле…

Но меня садистски допинали до дворца, причем я чувствовала, что Фредонис тоже держится из последних сил, но при этом еще и умудряется следить за мной.

Такое впечатление, что я уснула во время оборота, потому что последнее воспоминание — приближающаяся крыша дворца.

А открыла глаза я в кровати, под одеялом, между двух своих мужчин, выспавшаяся, может, не совсем довольная и ужасно голодная.

В окно даже через занавески светило солнце. Я зажмурилась, потерла глаза и…

И-ить, эти двое меня нагло раздели, а еще сотворили над моим телом акт очищающей магии. Нет, я понимаю, что мы — семья и такую свинку, какой я была вчера, в кровать укладывать строго воспрещалось, а будить меня им было, наверное, жалко. Но все равно… То ли стыдно, то ли обидно, но точно — неприятно.

Я осторожно проползла между двух тел к краю кровати и уставилась на пол, засыпанный кучей грязной одежды. С трудом нашла куда поставить ноги, и принялась разыскивать в этом бардаке свои вещи.

— Лэра? — темная голова оторвалась от подушки, и на меня уставились черные, практически без зрачков глаза.

— Ты чего соскочила, ящерица? — сонно пробурчал Ним и зевнул. Потом тоже приподнял голову и с подозрением уставился на меня: — Будешь изображать укор нашей совести? Надо было положить тебя на коврик у кровати?

— Нет, надо было… надо было…

Я посмотрела на усмехающуюся веснушчатую рожицу, нагнулась и швырнула в нее первой попавшейся под руку тряпкой. По-моему, одной из моих нижних юбок.

— Надо было меня разбудить и спросить!

— Во! — Ним обернулся к Фредонису и подмигнул ему. — Доставай запись…

Фредо выполз из кровати, и я почему-то смущенно покраснела, но при этом продолжала внимательно следить за тем, как он подошел к валяющимся на полу штанам, нагнулся, поднял их и принялся рыться в карманах. Затем подошел ко мне и протянул на ладони белый шарик.

— Смотрите, лэра.

Лэра, то есть я, очень старалась сосредоточиться на шарике, только стоящий рядом обнаженный Фредонис очень сильно отвлекал. Но я стоически отвела взгляд от его улыбающихся губ и уставилась на запись.

Убиться плеером… Красавица! Как можно было так взъерошить короткую стрижку? И что за грязь у меня на лице? На платье вообще лучше не смотреть, хотя большую часть прогулки я провела в облике дракона. Как я умудрилась так испачкать и изорвать ни в чем неповинную вещь? Туфли я посеяла в каком-то чистом поле, на которое мы решили приземлиться немного отдохнуть. Так что хотя бы ясно, почему у меня такие грязные ноги. Но почему лицо?