— Не правда, пятому она отказала! — Агата с неодобрением посмотрела на златокудрого эльфика.

— Возможно, ей кто-то объяснил, что с таким поведением она, вместо баронского титула, получит место в борделе для магов? — Адам, проигнорировав осуждающий взгляд, продолжил ехидничать. — А ее титул будет звучать так: «Магичка облегченного поведения». Что, я не прав? — отреагировал он, наконец, на недовольство своей соседки по скамейке. — Чезанно — наследник, он должен был спросить у отца разрешения на такой ответственный шаг. Могла бы и подождать неделю! А теперь, с такой славой по всей Академии, конечно, ее уже ни в один приличный дом даже приживалкой не возьмут. А Чез на ней жениться хотел, как порядочный, в отличие от…

Тут Адам резко заткнулся и замолчал.

— Договаривай! — медленно и спокойно произнесла Агата. — В отличие от Робби, который на мне жениться не сможет, так?!

— Откажется от наследства и женится, если захочет, — буркнул Адам.

— Можно подумать, я ему позволю так испортить свою жизнь, — в глазах Агаты заблестели слезы, а в голосе послышался надрыв.

Адам, зло прищурившись и сжав кулаки, молчал, только желваки на скулах перекатывались.

— Я знаю, что он на мне не женится. Мы это обсудили в тот день, когда он предложил мне переехать к нему, ясно?! Так что ты зря столько времени переживал и сдерживался.

— А я и не сдерживался! Я ему сразу сказал, что он — подлец! — рыкнул Адам. — И что ты достойна лучшей участи, чем вечная любовница.

— Однако ты же мне предложения тоже сделать не спешишь, — грустно улыбнулась Агата. — Или меня теперь тоже ни в один приличный дом пускать нельзя?

Адам резко вскочил со скамейки. Посмотрел на девушку как-то странно, потом выпрямился, тряхнул копной своих чудесных золотых волос, глубоко вдохнул… и громко на всю столовую произнес:

— Я, Адам Донати, прошу Агату Шаренгут стать моей женой, как только я достигну возраста совершеннолетия.

— Ты спятил? — девушка испуганно огляделась. Убедилась, что свидетелей у этого странного предложения — вся битком набитая целителями столовая. Растерянно замерла, прижав одну руку к груди. — Робби… Он же тебе этого не простит!

— Я предложение сделал, дальше решать тебе, — небрежно пожал плечами Адам. — Понятно, что теперь у меня не такое лучезарное будущее. Но моего состояния, как второго сына, хватит, чтобы содержать жену и дать образование детям. А если окажется мало, то даже без магического дара я найду достойную работу.

— Адам… — если честно, в этот момент мне Агату было искренне жаль. Вот вроде бы надо завидовать, предложение руки и сердца сделали, а я сочувствовала. Потому что, по сути, ей сейчас надо что-то ответить. Ее почти принудительно заставляют сделать выбор.

— Мне еще нет двадцати, у тебя есть чуть больше года на то, чтобы подумать. И я не прошу тебя отказывать Робби, ведь тогда тебя должен будет взять под опеку кто-то другой… не я. Меня, вообще, скоро отсюда выставят. Но моя семья будет только рада такой невестке, как ты. Тем более после того, как мой дар…

Адам, резко выдохнув, снова сел на скамейку и продолжил есть. Со стороны, если не приглядываться и не замечать бросающееся в глаза напряжение, он был идеально спокоен.

— Какой хитрый ход, — томно протянул у меня за спиной знакомый голос. Обернувшись, я наткнулась на ухмыляющегося Эззелина. — Стал неполноценным и решил позаботиться, чтобы в семье число целителей не изменилось?

— Твоего одобрения не спрашивали. Держи свое мнение при себе, спина целее будет, — буднично-ровным тоном, даже не отрываясь от процесса еды, произнес Адам.

Эззи, презрительно фыркнув, развернулся и, уже отойдя на пару шагов, добавил:

— Это насколько надо себя не уважать после потери дара, чтобы сделать предложение уже попользованной другим.

Я уже приготовилась к тому, чтобы не дать свершиться очередной драке, но Адам лишь оторвал взгляд от тарелки и выдал:

— Мысль о том, что людей еще можно любить и уважать, причем достаточно сильно, слишком велика для твоего маленького мозга, как я понимаю. Но ты хоть не позорься прилюдно, демонстрируя свою эмоциональную и умственную ограниченность. Особенно учитывая тот факт, как ты сам сейчас унижаешься, чтобы вернуть бросившего тебя мужчину.

Эззи стремительно вылетел из столовой. А Агата, по-прежнему слегка растерянная, не удержавшись, слабо улыбнулась:

— Спасибо.

Адам тоже едва заметно улыбнулся:

— Что ж, мне теперь придется быть гораздо осторожнее на поворотах, чтобы не наткнуться на злобного огненного фея. Думаю, Эззелин с радостью бы меня покусал, если бы я ему позволил. Но, к счастью, он умеет только громко тявкать. Кстати, а куда делся Санасар?

И действительно, маленький целитель, воспользовавшись тем, что всем как-то было не до него, куда-то исчез.

— К эсне Адваре побежал, — подсказал Тим. — Проверить, все ли у них там хорошо. А я, пожалуй, пойду в блоке посижу.

Я уже дернулась тоже составить Тимохе компанию, но Ним под столом положил мне руку на колено и, судя по отсутствию движения губ, проговорил сразу в голову:

— Сиди спокойно, ящерица. Он один хочет побыть.

Вспомнив, сколько раз Тимка меня утешал, я решила, что лучше уточню у него самого, а то как-то оно неправильно получается. Поэтому, криво улыбнувшись всем, сорвалась вслед своему домовенку, нагнала его в центральной башне и предложила:

— Слушай, если тебе вдруг нужна моя поварешка, стукнуть для встряски, или мозги кипят, и их помешать надо, то я всегда готова помочь.

Тимошка даже улыбнулся:

— Я в тебе не сомневался. Если по кому стукнуть, да еще и с пользой, то ты всегда готова. Но я просто хочу немного в блоке убраться, пыль протереть, подмести… И окна в комнатах давно не протирали.

— Тим! Это все дело пары, ладно, тройки рун, которые ты наверняка уже знаешь!

— Ну и что? — надул губы Тимоха. — Руками тоже работать надо иногда. Чтобы мы вот с этими рунами, да без гвоздей, делали?! — потом вздохнул и признался: — Подумать хочу. А когда руки заняты, мне лучше думается.

— Так бы сразу и сказал, — немного расслабилась я.

Судя по лицу домовенка, думать он собирался о чем-то не очень радостном, но не предлагать же мне ему подумать вместе, если он уже тактично намекнул, что хочет заняться этим интимным процессом в одиночестве. Поэтому еще раз уточнив, чтобы обращался, если что, я вернулась в столовую. Пока меня не было, наше общество увеличилось на Борхэля и Пэтро. Последний, с сочувствием поглядывая на Адама, подсел, по-моему, исключительно, чтобы выразить соболезнования. Очень неуютно чувствующая себя Агата, умоляюще посмотрела на меня, показав на место рядом с собой.

Но только я уселась, как по замку эхом прокатилось:

— Наши вернулись!

Поэтому мы подскочили и побежали встречать «наших». Вернее, побежала Агата. Я же, едва сдерживаясь, дождалась, пока Ниммей поднимется со скамейки, потянется, довольно улыбнется, глядя на меня… Так бы и убила бы!

— Пошли скорее! — не выдержала я, наконец.

— А, ты меня ждешь? Ну, надо же, — фыркнул Ним и, подойдя, приобнял меня за талию, заглянул мне в глаза, задумчиво так. Склонив голову немного набок, какое-то время поизучал что-то, видимое только ему одному.

Потом, взяв меня за руку, вывел во двор, обернулся драконом, схватил за плечи и взлетел. Меньше чем через минуту мы были у ворот замка, практически одними из первых — даже Агата еще не добежала.

«Наши» возвращались полным составом. Очевидно, те, кто справился с зомби, приходили на помощь остальным или просто спокойно ожидали их в каком-нибудь уютном месте. Я насчитала восемь носилок с ранеными, к которым сразу же кинулись целители: кураторы и старшекурсники. Носилки тут же были позабыты, и тела плавно поплыли по воздуху в направлении ворот. Я замерла, вцепившись в руку Нима и ища одновременно знакомые лица и среди раненых, и среди идущих от портала своим ходом. К счастью, среди первых никого из знакомых не было… Очень к счастью, потому что выглядели жертвы встречи с зомби намного хуже, чем мы после столкновения с феями.