Свела близкое знакомство с белым фаянсовым другом. Какой шик. А у нас внизу только сливные дыры. Залезла под душ и с огромным удовольствием поплескалась. Особое наслаждение было в том, что никто не торопит, и за дверью не выстроилась длинная очередь из таких же желающих помыться. Закончив приятную процедуру, насухо вытерлась большим белым махровым полотенцем. Кажется, я начинаю любить жизнь чуть больше. За такое, казалось бы, маленькое удовольствие, при условии, что оно станет постоянным, я даже готова примириться с необходимостью спать с собственным мужем.

Натянула полученную от Рикера форму. От моей прежней, она отличалась абсолютной чистотой. А еще из другого, более мягкого и приятного для тела материала, и не серого, а болотно-зеленого цвета. Что характерно, размер одежды мой.

Вернулась обратно. В комнате, которая, судя по всему, являлась гостиной, на диване развалился мой супруг. Меня ждет? Не зная, что делать дальше, застыла посреди помещения. Во всей этой роскоши я продолжала чувствовать себя некомфортно. Отважилась взглянуть на Рикера. Тот как-то по-хозяйски меня осматривает. Будто кобылу. Не взгляд, а рентген. Мы не успели еще толком пообщаться, но кое-какие выводы я сделать успела. Опасен. Рядом с этим человеком нужно быть вдвойне осторожной. Решителен, возможно, упрям. Лидер. Приказы отдает так, словно был рожден повелевать. Подозреваю, его подчиненные просто таки стонут от своего требовательного авторитарного руководителя. Скорее всего, его многие бояться, и явно есть за что. Вновь, напомнила себе, что бояться не буду — со мной случались такие страшные вещи, что в сравнении, все остальное, по сути, мелочи. Но, кажется, я поняла, чем тогда Рикер заинтересовал меня, когда на отборе его в первый раз показали на экране. И если я не ошиблась, то не так уж и страшен мой нынешний супруг, как хочет показаться, хотя за годы любой человек может сильно измениться.

— Миа Блэквуд — протянул с явной издевкой. — Ну что же, присаживайся, поговорим.

Пока была в душе, Рикер успел снять пиджак, и рубашка выгодно подчеркнула его мощное накачанное тело. Уделяет время спорту? Похвально. Но мне это не слишком на руку. Хотя даже будь он щуплым тщедушным хиляком, с ограничивающим браслетом разницы никакой.

Села на указанное место. Всем своим видом демонстрирую готовность слушать и внимать. И мне правда интересно, что Рикер собирается мне сообщить. Он не спешил. Я же вновь оказалась, с головы до пят, изучена. Если судить по лицу, то Рикер не слишком впечатлен увиденным. Но и недовольно кривиться, что удивительно, не торопится. Мягко, с ленивой грацией хищника поднялся с дивана, и протянул мне какие-то бумаги. Так засмотрелась на мужа, что и не заметила, что у него что-то есть в руках. Минус мне. Нужно быть гораздо внимательнее и не отвлекаться на внешность всяких мужиков. Пусть даже, и собственного мужа. Ну и что мне тут дали? Поверх бумаг золотом блеснула тонкая пластинка. О!

— Эта карточка тебе. На ней уже открыт счет на имя Мии Блэквуд. Каждый месяц туда будут перечисляться деньги на твое содержание. Тратить их можешь так, как тебе угодно. В бумагах есть все данные по открытому мной счету. Денег, поверь, будет достаточно, чтобы ты ни в чем себе не отказывала. В пределах разумного, конечно.

Как щедро. Не пойму только, с чего такая милость, а потому чую какой-то подвох. Или меня зачем-то хотят купить. Сейчас, видимо и узнаю. Рикер продолжил. Отметила, что говорит он со мной спокойно, и чуть отстраненно. Вроде и вежливо, а все равно чувствуешь себя не очень приятно. Хотя это, наверное, и лучше чем откровенное презрение или жалость.

— Жить будешь у меня. Я выделил тебе комнату, позже покажу. В ней можешь делать все, что заблагорассудится. Любые перестановки, смену оформления. В общем, все, что душе угодно, но только там. В остальных помещениях моего дома ты не хозяйка. Ясно?

Кивнула. Вполне.

— Далее. У меня есть помощник — Персиваль Брок. Он присматривает за домом и выполняет некоторые мои поручения. Тоже живет здесь. К нему ты можешь обращаться, если возникнут какие-нибудь вопросы. Он либо подскажет, либо передаст мне.

Принято.

— Я много работаю, поэтому, видится, мы будем не так часто.

Ура!

— Ты можешь заниматься чем угодно. Меня это не волнует.

Вообще супер!

— Но есть ограничения. Во-первых, вести себя ты должна тихо, и как можно более прилично. Знаю, для тебя это будет, возможно трудно, все-таки воспитание сирот оставляет желать лучшего. Но будь добра, постарайся. Иначе, если будет много жалоб, придется запереть тебя здесь и никуда не выпускать до окончания срока нашего брачного договора.

Это напрягает, конечно, но я лезть на рожон все равно не собиралась, и надеюсь, местный бомонд не станет меня слишком уж задирать.

— У меня будут еще к тебе некоторые условия, но об этом потом. В частности по твоему внешнему виду, воспитанию и многу другому. Все же мне придется иногда брать тебя на светские вечера. Вот главное требование. Никаких мужчин. Любовников тебе заводить запрещено. Главное, почему я выбрал тебя — это твоя невинность. В низах это огромная редкость, как оказалось. Впрочем, тут тоже. На протяжении всего нашего брака ты обязана будешь оставаться девственницей, иначе больше никакого денежного содержания, других приятных бонусов не будет. И жизнь твою я превращу в ад. Все уяснила?

Сказать, что я была поражена, значит, ничего не сказать. Я ожидала чего угодно, но о таком и подумать не могла. Что за бред он несет. А показался вначале адекватным. И что означает, он выбрал? Отбор все-таки оказался не таким уж случайным?

— Откуда Вы знаете, что я — девственница? — сказать честно, ситуация меня сильно смутила. Как будто кто-то без спроса ворошился в моем грязном белье.

— Благодаря результатам ежегодного медицинского осмотра, естественно. Его как раз проводят перед отбором. А в чем дело? Неужели за эти несколько дней информация успела устареть? Впрочем, тебе все равно нужно будет пройти снова всех врачей. Так, на всякий случай. Мало ли, какую заразу могли пропустить.

— Зачем Вам все это?

— Тебе не все равно?

— Нет.

— Как уже говорил, я много работаю. Уделять много времени жене не смогу. И пока заключать настоящий серьезный брак не собираюсь. Однако меня буквально осаждают брачными предложениями. И осада моего тела в последнее время стала совсем невыносимой. Так что, как все и настаивали, я заключил брак. Как видишь, я не люблю, когда мне диктуют условия.

От его слов стало противно. Но судить не собираюсь. Наоборот, мне все это лишь на руку. Если бы только не браслет.

— Получается, я нужна Вам в качестве раздражающей всех ширмы. А моя девственность гарантирует, что никто не сможет обсуждать за спиной, как спал с Вашей женой. Вы точно будете знать, было что-то или не было. Верно?

— Молодец. Ты на удивление сообразительна. Если будешь еще и язык за зубами держать, то я со временем улучшу твое положение. Тут многое зависит от тебя самой. Еще вопросы есть?

— Почему нельзя было не выбрать девушку из Вашего круга? Также девственницу. Думаю, с ней бы Вы тоже сумели договориться. Мне всегда казалось, что, такие как Вы, стремятся избегать громких скандалов. Этот поступок Вам вряд ли забудут.

— Я думал над этим. И скорее всего так бы и поступил. Но столкнулся с неожиданной трудностью.

— Какой?

— На корабле, среди девушек моего круга на данный момент не нашлось ни одной девицы. Забавно, да?

Слабо верится.

— Не нужно изображать на лице такой скепсис. Да, звучит, конечно, глупо и смешно. Тем не менее, на детях, у нас жениться запрещено, да я и не стал бы. Потому начал искать в обществе попроще. И варианты находились. Но ты бы видела тех дев. То, что у них не случилось отношений с мужчинами, было явно обосновано. Притом, что все дамы участвовали в отборе и имели мужей, но при этом остались нетронутыми о многом говорит. Мне пришлось спуститься в своем поиске до твоего уровня. Особой надежды я уже не питал. Всем известно, как предпочитает развлекаться у вас молодежь. Сборища, где из развлечений только танцуют, пьют и балуются наркотой. Конечно, подобное у нас на корабле запрещено, но ведь сюда не детей посылали на работу. Так что, думал, и здесь я потерплю неудачу, опять какие-нибудь убогие или полные уродины. Но, как ни странно, мне повезло. Скажи, Миа, как тебе удалось подобное чудо? Тебе восемнадцать. Ты девственница и еще ни разу не была замужем, хотя на отбор идут с шестнадцати лет.