Учитель тут же прекратил сотрясать воздух, подошел к окну и устроился на подоконнике. Притом сделал это настолько естественно, как будто бы все благородные только и делают, что сидят на столь неподходящих объектах.

– Тогда продолжайте, – заявил он абсолютно спокойным голосом. – Мне тоже интересно получить ответы на некоторые вопросы.

Решил рассказать обо всем, что произошло сегодня, но вспомнил о девчонках. Они ведь тоже захотят узнать о происшедшем и вряд ли получится отвертеться.

– Котяра, – обратился к своему главному телохранителю, – можешь позвать наших красавиц?

Только хотел попросить собеседников подождать несколько минут, пока кто-то из Мурзиков не смотается за девчонками, как в коридоре послышался топот бегущих ног. Они ворвались в комнату как ураган и тут же набросились на меня с расспросами, абсолютно не замечая остальных присутствующих. У всех троих на устах был один вопрос: прибил ли я этого подонка?

– Кх-кх, – послышалось со стороны барона.

Подружки замерли на полуслове, одновременно повернулись к источнику звука и ойкнули – тоже синхронно.

– Я так подозреваю, что мы многое не знаем? – то ли спросил, то ли констатировал фон Брег.

– Папа, – тут же взяла власть в свои руки Миранда, – ты знаешь…

– Замри, – скомандовал он ей, и, как ни странно, она умолкла, не договорив.

Стоит взять этот рецептик на вооружение, хорошо работает.

– Хотелось бы услышать всю историю с самого начала и очень подробно, – попросил барон.

Мы им и рассказали. Первым поведал я, о ночном происшествии. Потом говорила Милисента, к тому же некоторые вещи были интересны и мне, так как прошлый рассказ не содержал таких подробностей. Потом вклинилась Миранда, куда же без нее. Она в лицах поведала о появлении новой подруги и о том, как они помирились с Моли. Услышав, кого она называет новой подругой, барону стало плохо. Это было ясно видно по его реакции на сообщение. Заканчивать рассказ пришлось мне. Вкратце обрисовал то, что приключилось с принцем, и озвучил свой ультиматум. Когда присутствующие услышали о цифре в десять миллионов, их шок было полным. Решил не зацикливаться на этом и переключить их на более интересные темы.

– Милисента, – обратился к налетчице, – какие у вас отношения с матерью?

Ответа не последовало, были слышны только всхлипывания и причитания, что она виновата в смерти матери и все в таком духе.

– Леди, я просто хотел уточнить, не будете ли вы против, если ваша мама переедет в Меримор?

Она, размазывая по лицу слезы, недоверчиво уставилась на меня.

– Ее не убьют? – поинтересовалась Милисента срывающимся голосом.

– Мне пообещали, что не успеют. Уже сегодня к ней пойдет доверенное лицо и попытается незаметно вывезти из столицы к нам.

Старался говорить очень веско, хотя сам не был до конца уверен в этом. Судя по тому, что девчонка воспрянула духом, у меня получилось быть убедительным.

– И что будем делать?

Этот вопрос озвучил барон, вот только обращался он к Учителю. На нас никакого внимания не обращали, что говорило о понимании нашей точки зрения. Говорю нашей, так как леди были готовы не просто выдворить принца за пределы герцогства, а убить его несколько раз подряд. Но его собеседник просто пожал плечами и ничего не ответил.

– Кевин, – снова заговорил фон Брег, – ты отдаешь себе отчет в том, что Антуан сделает после коронации?

Говорить или не говорить? Профессор молчал как партизан, а шестое чувство боялось даже пискнуть. Вытащил из кармана монетку, подбросил вверх и прихлопнул рукой.

– Орел или решка? – спросил барона.

Решил, что если портрет, то расскажу об Императоре, а если нет, то пусть подождут до официальных новостей.

– Не понял? – удивился он такому вопросу.

– Говорю, портрет или циферка? – перевел непонятную фразу на местный диалект.

– А зачем тебе это знать?

Стало понятно, что стратегические вопросы подбрасыванием монетки здесь решать не принято. Пришлось пояснить, что согласно теории вероятностей, если нужно принять решение, имеющее две вариации развития ситуации, то подбрасывание монетки далеко не самый худший из вариантов принять правильное решение. Как ни крути, а вероятность положительного исхода минимум пятьдесят процентов.

– Тогда – портрет, – безразлично ответил отец Миранды.

Тут же взгляды всех присутствующих в комнате устремились на мою руку. Я так и понял, что никому не интересно, что там под ней. Они так глазели в одну точку, что чуть дырку не прожгли на тыльной стороне руки. Если говорить откровенно, мне и самому было интересно, как будут разворачиваться события дальше.

Приподнял руку над монеткой и медленно отвел ее в сторону. Так как смотрел в это время в другом направлении, то только вздох облегчения ответил на мой вопрос, как лежит серебряный. Естественно, он расположился портретом Императора вверх, но я еще колебался, рассказывать или нет.

– Хорошо, – подытожил свое решение. – То, что вы сейчас услышите, не узнает от вас ни одна живая душа. Согласны?

Девчонки, естественно, закивали головами, а барон с Учителем сделали вид, что их это не касается.

– Ну, нет так нет, – заявил, поднимаясь и направляясь к выходу из комнаты.

Леди застыли с открытыми ртами и выражением вселенской обиды на лицах.

– Ладно, – выдавил из себя барон, – говори.

Вот интересно, из меня тянут информацию, да еще считают это одолжением! Нет уж, господа наставники, теперь будем играть по моим правилам!

– Извините, но вы не захотели воспользоваться предоставленной вам возможностью, – отрезал я и вышел из комнаты.

И куда теперь? Эта мысль вертелась в голове, пока топал по коридору. Нужно подумать в спокойной обстановке. Где есть такое место?

– Котяра, в парке есть местечко, где реально посидеть в одиночестве, чтобы никто не доставал?

– Совсем никто? – переспросил он.

– Совсем-совсем, – подтвердил свое желание.

– Тогда лучше на территории, где сейчас Лео занимается археологическими изысканиями. Там точно есть такие места.

Так как идти было совсем недалеко, решил, что это нормальный вариант. Нескольких Мурзиков оставил для присмотра за девчонками, сами же с Котярой потопали к развалинам. Когда пришли, то вместо ревизии проделанной работы попросил показать место, где я мог бы полежать на солнышке и погреться. Меня снова начало колбасить не по-детски. Лео указал на кровать, которая стояла возле яблони. Разбираться с окружающим сил не было, и как только голова коснулась матраса, так как подушки там не было, я отключился.

Проснулся от того, что мне стало холодно. На улице было темно, и лишь свет звезд освещал окружающее пространство. Состояние было превосходным, и это не могло не радовать. Вот только время уже позднее, наверное, надо бы топать домой. Но не срослось.

Виновником моего невозвращения стал Лео. Не успел привести себя в вертикальное положение, как он доложил, что возможен доступ к дверям объекта. Зря ему поверил на слово. Это не доступ, а не знаю что и сбоку бантик. Если он считает, что пролезание через дыру под таким углом это доступ, то я его прибью, если не переломаю себе что-то нужное. Да, у него получалось скользить как змея…

– Стоять, – скомандовал ему, когда меня осенило.

Этот паразит использовал свою способность изменять форму и частично преобразовал себя в гада ползучего. Притом умудрился сделать это вместе с одеждой! Подполз к Лео поближе и уцепился за хвост.

– Поехали, – скомандовал, но тут же добавил: – Только аккуратно, а то хвост оторву.

Он только хмыкнул, но не стал возмущаться и пополз вперед. Не то чтобы это было удобно, но все-таки легче, чем своим ходом. Сказать, сколько длилось наше передвижение, не смогу, так как старался не отпустить своего провожатого и не закричать, когда ударялся об нечто не совсем мягкое. Вверх, вниз, влево, вправо… Добавьте ко всему еще постоянные изменения угла наклона и поворотов. Я уже не говорю о том, что поверхность, по которой полз на брюхе, для этого абсолютно не предназначена. Кто передвигался почти голым пузом по щебенке, прекрасно поймет, что я имею в виду. Наконец перестало трясти, и я, вытерев лицо от пыли и грязи, решил разлепить веки, но это не помогло, так как вокруг было темно хоть глаз выколи.