– Леди Селина велела передать, что или придете завтракать, или будете голодать.

Из-за Никиты пришлось пойти. Леди Селина бегло глянула на нее.

– Доброе утро. – сказала Тина, держа глаза долу. – Извините меня.

– Это ты меня извини. Совсем забыла, что у тебя недостаточное образование. Эльвира учила, так сказать, высшей математике, а арифметику ты не освоила. Обученная рогна почует злой умысел на расстоянии и остановит обидчика, не шевельнув пальцем. В крайнем случае скует капканом рогны, из которого не вырваться. Так что сегодня у нас начальная школа, буду учить тебя и Эстелу азбуке. Садись и поешь овсянки, больше ничего нельзя. Моя наставница, госпожа Ассоль, говаривала, что сытое брюхо к учению глухо. А тебе, Никита, Марфа всего наготовила.

Словно камень с души свалился, Тина облегченно вздохнула и уселась. Илья с любопытством поглядывал на Эстелу.

– У тебя имя начинается на «э», как обыкновенно сейчас у рогн. Или это леди Селина дала? Она как-то узнает то, что называет истинными именами.

– Нет. – Эстела кушала овсянку, сидя на краешке стула. – Мама говорила, что когда увидела мои глаза, сразу решила назвать меня Эстелой, звездочкой. Она слышала, что у всех рогн имена на «э», и ее не пугало, что я маленькая рогна. Вообще родители меня очень любили. Согласились отдать в приют только потому, что нас пригрозили лишить пособия. А у меня братья и сестры.

– Молодцы твои родители, – сказала леди Селина. – А теперь извини за прямой вопрос, но ты сама попросила меня стать Наставницей. Ты любишь Мадоса?

Тина заерзала: вспомнилось, как горячо молилась Мадосу.

– Ненавижу, – коротко ответила Эстела.

– Надо же, – удивилась леди Селина. – Ладно, подробнее поговорим наедине. Впрочем, теперь нам не обязательно говорить вслух.

Тину кольнуло: между нею и леди Селиной так и остается дистанция. Да еще ее глупости… Но к обеду вымоталась так, что стало не до глупостей. Ее выжали как лимон, и это начальная школа? Под насмешливым взглядом леди Селины потрепыхалась в невидимом капкане рогны, а потом ухитрилась сковать ее саму, хотя наверное это было только притворство. Зато Эстела влипла в воздух как муха в янтарь. После этого Тину оставили в покое, надо было ставить Эстеле тонкое зрение. Этого Тина нахлебалась вдосталь – госпожа Эльвира гоняла ее, как ту козу.

До вечера отдыхала, ночью решилась и сама пошла к Никите, а утра не было. Солнце, правда, встало, но совсем тусклое, и утренний свет был сер и безрадостен.

– Словно Земля вошла в плотное пылевое облако, – сказал Никита, стоя у окна. – В полете это опасная ситуация: выдержит ли магнитное поле массозаборника? И ускорение резко нарастает, с антивеществом реагирует гораздо больше захваченной материи.

Но завтрак прошел спокойно. Илья пожал плечами:

– Пылевое облако или что другое, выяснить не удастся, доступ в центр траекторных измерений для нас закрыт.

А леди Селина только улыбнулась:

– Для нас это несущественно. Четвертый ангел вострубил, и день потерял на треть свой свет. Может, чтобы показать людям, в какую мрачную бездну их увлекают? А для нас все ясно, готовимся к пятому бедствию. Илья, немедленно оповещай всех, и приступаем к эвакуации. Сначала Барнаул, с тобой Никита и Эйна. Я беру на себя убежище «Таштагол», вылетаю с Тиной и Эстелой, пусть доучивается на ходу.

Однако спешки не было, спокойно попили чай с тортом. Зато потом суеты хватило: долетели почти до Новосибирска, опустились на берегу большого водохранилища и ждали людей, которые подъезжали и подлетали на обычных такси. Постепенно место стало напоминать луг для пикника, но без сцен разврата, как в Барнауле: все были сумрачны, и даже дети притихли. Потом начали прибывать заказанные пассажирские ховеры.

– Их, конечно, станут отслеживать, – сказала леди Селина, – но с некоторого момента потеряют из виду, а электроника вообще окажется девственно чистой. Тина и Эстела, по первому ховеру работаем вместе.

Началась посадка. Люди подходили к ховеру, обычно семьями, а Тина с леди Селиной и новой напарницей стояли в стороне от входа. Леди Селина осматривала подходящих, и Тина тоже старательно сканировала ауры. Ничего особенного, хотя часто мутноваты. Но вот эта…

«Тина, Эстела, увидели?» – леди Селина шагнула к долговязому подростку. – А где твои родители, Дима?

Действительно, желтизна окрашивает сразу два сектора ауры.

– Меня воспитывает тетя, – отозвался подросток. – Сказала, чтобы я на всякий случай покинул город. Сама не захотела.

– Дима, постой, пожалуйста в стороне. В первую очередь мы вывозим семьи с детьми и женщин.

Подросток пожал плечами и отошел. Тина невольно глянула на леди Селину, теперь уже в ее ауре промелькнула желтизна. Леди Селина неловко улыбнулась.

«Похоже, обработан агентами Мадоса, – сказала она. – Со временем отпросится к якобы больной тете и выдаст всех».

Да, чтению мыслей еще надо учиться. И впервые леди Селина призналась, что делает это, видимо в данном случае сочла оправданным. Перешли ко второму ховеру, затем к следующему. В общей сложности отсеяли несколько человек. Леди Селина приказала им сесть в свободный ховер, и машины стали подниматься в воздух. Последний ховер взял курс назад в сторону Новосибирска.

– Ничего не стала им объяснять, – вздохнула леди Селина. – Развезут по домам, и всё. Я могу ошибиться, но безопасность большинства важнее.

Они сели обратно в глайдер, и тот полетел вслед за ховерами.

– Я посчитала, тут было четыреста двадцать человек, – сказала Эстела. – Но в Новосибирске наверное живет миллион. Что будет с остальными, леди Селина?

– Соответственно карме, – снова вздохнула та. – Мы не строили иллюзий, что можем спасти большинство. И Христос этого не обещал. Он обещал суд.

– Ну да, нам описывали его как страшного тирана. Кто не подчинится, будет ввержен в геенну огненную. Но вот мама говорила иначе.

– Права мама, а не твои фальшивые учителя, Эстела. Только помни, нередко очищение возможно только через страдание. Лучше уж не пачкаться в грязи.

Тина молчала: хмурое небо, тусклое солнце, серый унылый день. Очень хочется, чтобы солнце засияло снова… Убежище «Таштагол» оказалось похожим на предыдущее – в лесу, среди невысоких гор. На этот раз завесу невидимости сняла она, Эстела смотрела на нее, открыв рот. А Тина глядела на вереницу людей, скрывающуюся в недрах горы: сколько им придется провести здесь? Леди Селина слабо улыбнулась.

– Раньше мы боялись, что это будут многие годы, но теперь надеемся на лучшее. Однако о времени будет особый знак, в районе Иерусалима.

– Мне тоже туда? – Эстела кивнула на вход. – Но я ничего не взяла с собой… Хотя у меня ничего и нет.

– Нет, будем только навещать, – ответила леди Селина. – Тебя еще надо учить… Ладно, полетели домой. Илья говорит, что у них все прошло хорошо.

Ужинали вшестером. Марфа с ног сбилась, но не позволила девушкам помогать.

– Я бы осталась в убежище, – сказала Эйна. – Люди напуганы, не всем семьям достались отдельные помещения, неизбежны стрессы. Но завтра снова работать. Я читала в «Откровении» про пятое бедствие, только не верится. Какая-то саранча…

А ты, Тина, вообще не читала.

– Поживем, увидим, – вздохнула леди Селина. – Мне это тоже кажется странным. Что говорится в толкованиях, Илья?

– Одни комментаторы полагают, что так Иоанн увидел современную военную технику. Другие, что это демоны, но как демоны могут явиться на физическом плане? А ты раньше думала, что Иоанн мог видеть п`ургов.

– Надо же, я и забыла. Ну, скоро узнаем точно.

Эйну и Эстелу проводили в общежитие, а когда возвращались, звезды светили тускло, совсем не похожие на прежние яркие звезды Алтая. На другой день был другой город – Кемерово, и другое убежище. Оставался один город – Красноярск, и в утро третьего дня это случилось.

Серое небо озарилось. Не зеленовато-белым светом, как раньше – свет поначалу был розоват, и некое светило появилось в зените, медленно опускаясь к земле. Постепенно оно стало красного, а затем багрового цвета. Рубиновые лучи выстреливали из него в разные стороны горизонта, и оттуда начинал подниматься дым. Донесся пульсирующий рокот, светило опустилось в южной стороне горизонта, и через некоторое время оттуда полыхнуло красное зарево.